Утром, когда мы все собрались в гостиной, я не могла сосредоточиться на разговоре и всё время смотрела на Александра. Видимо, его тяготило это, и он ковырялся в тарелке, боясь поднять глаза выше уровня стола.

– Ира и Сашенька… – прошептала я. Решившись на этот крайний шаг, чтобы окончательно понять: что я пишу? Сказку, придуманную моим больным воображением, или описываю прошлое, по какой-то причине забытое мною.

Александр вздрогнул и выронил вилку. Она упала на пол с таким звоном, что все посмотрели на него, прервав свои беседы и споры.

– Откуда вы знаете про мою первую жену и сына?

Я не знала, что ответить, и когда пауза затянулась настолько, что было слышно, как стучат наши сердца, я выпалила:

– Разве вы не помните меня, Александр!? Я – Сол!

Он подошёл ко мне вплотную, взял моё лицо в ладони и привлёк к себе. Наши глаза встретились, но он смотрел глубже, пытаясь заглянуть в мою душу. Он погладил меня по волосам, коснулся моей руки и быстрым движением положил мою ладонь себе на голову.

Я машинально погладила его, с нежностью, понимая, как много бед пережил этот несчастный Странник, а он, вздрогнув всем телом, упал передо мной на колени…

– Фея, миленькая, верни моих любимых, ну, пожалуйста, хоть этих – верни!

– Я не могу, Александр! Они – мертвы! Их души в Раю, а тела под грудой камней. Но у вас есть мы!

Конечно, мы – не ваша семья, но это лишь – пока. Я вновь послана, чтобы успокоить боль вашего сердца. Знаю, что внешне я не слишком похожа на ту Сол, которую вы знали, но внутри я всё та же, что и тогда. Поверьте мне!

Чтобы разъяснить ему ситуацию, я повела его в свою комнату и показала роман. Он прочёл главу про Странника и безошибочно узнал в ней себя. Было сложно сдержать слёзы, и нам понадобилось время, чтобы успокоиться. Взрослый мужчина плакал, как ребёнок, а что уж говорить про меня… Я накопила их, видимо, на этот случай, для поддержки своего нового друга, чтобы оплакать те беды, которые выпали на его долю.

Успокоившись, он в нескольких словах рассказал мне, что женился на своей соседке, у которой умерла мама, и у них родился сын Никитка. А потом…

Они поехали на рыбалку всей семьёй…

В августе утренний туман, как шторка из органзы, с виду лёгкий, но сложно что-то различить сквозь него. Попав в низину на сельской дороге, они ехали почти на ощупь, и так и заехали в пруд. Вода начала заполнять машину, и они уже приготовились к смерти, как что-то выкинуло их на поверхность вместе с машиной, двери открылись, и их тела, повинуясь порывам ветра, попали в странный мир, огороженный искусственными стенами.

Вдоль широкой дороги стояли небольшие уютные домики, а за ними шелестел листвой небольшой лесок.

Никитка выбрал домик, и они остались в нём на ночь, а к следующему утру их мир пополнился ещё одной семьёй и так – каждый день, пока все дома не были заняты. И это было около года назад.

Последним прибыл Макс… Он перелез через скалу из соседнего мира и тут же выбрал себе дом на краю деревни.

Этот человек, хоть и молодой, но очень предприимчивый, стал руководить их жизнью, и нельзя сказать, что его действия были нелогичными или несли хаос, напротив, с каждым днём их жизнь налаживалась, и они уже не желали возвращаться в суету внешнего мира.

Люди говорили, что до попадания в миры он работал юристом в одной крупной компании, и хоть знания законов тут были бесполезными навыками, но умение управлять людьми и внушать им свою точку зрения оказались как нельзя кстати. Но всё это было лишь до того момента, пока «Светоч – Божья искра» не попала в их крошечный Рай. Она-то всё и разрушила!

Среди белого дня шар свалился с неба и пробил крышу крайнего дома, в котором жил Макс. С того дня у него крышу и снесло.

Ходил, как очумелый, и всё твердил, что Бог даровал нам милость и теперь в благодарность мы должны нести милости к его «престолу». Престолом он называл стол, на который положил шар. После овощей и фруктов пошли в ход песнопения и ночные бдения, а потом он замахнулся на жертвоприношения. Животных в нашем мире не было, и он выбрал человека.

– Катю? – спросила я.

– Точно, Катю! Она попала в наш мир за неделю до «Светоча».

Макс тут же стал подкатывать к ней, но она упёрлась и ни в какую. Ну, не понравился он ей. Мы с женой приютили её, так как свободных домов в нашем мире уже не было.

И вот однажды ночью он пришёл к нам в дом вместе с соседями, и они насильно увели Катюшу. Она кричала и сопротивлялась, и когда я попытался её защитить, меня грубо оттолкнули и пригрозили смертью мне и моей семье.

Её держали взаперти до следующего вечера, а потом всем велели собраться у дома Макса. Он вышел и сказал, что после жертвоприношения наша жизнь во многом улучшится. Все наши желания будут исполняться, дети престанут болеть, и жить мы будем долго и счастливо. Все жители посёлка повелись на эту ерунду, все, кроме меня.

Пока Макс пудрил им мозги, я пробрался в сарай за его домом, сорвал замок и выпустил Катю. Я посоветовал ей бежать, и мне показалось, что она так и сделала.

Когда началась церемония жертвоприношения, Макс обнаружил пропажу девушки и тут же, заподозрив меня, схватил моего сына Никитку…

Александр вновь заплакал, вспоминая самые трагические минуты. Но сквозь слёзы он продолжал рассказывать:

– Они положили его на стол и отрубили ему руку.

Как он кричал, Господи, я никогда не смогу этого забыть. Как я не умер тогда? Почему не умер?

Его мама скончалась от ужаса в тот же час, а я получается – бесчувственный? Я схватил этот долбаный шар и выбежал с ним на улицу, а тут – Катюша, так я сунул его ей в руки и велел бежать как можно дальше от этого места. Так она и сделала…

Когда Макс понял, что «Светоч» пропал, он кинулся на его поиски и лишь тогда я взял сына на руки.

Он уже не дышал. Кровь лилась рекой из жалкого остатка его руки. Она была отрублена ближе к плечу и так и осталась там, на жертвенном столе в доме этого ирода.

Я вынес Никитку на улицу и спрятал за домом, а потом я вернулся за Ириной, но она уже была холодна как лёд. Поплакав, я положил их на плечи и пошёл прочь, куда глаза глядят.

К утру, когда развиднелось, я нашёл пустой мир, и лишь тогда похоронил их. А после этого я вернулся назад, чтобы придушить Макса собственными руками, но увидел то, о чём рассказывал раньше… Он убил всех и сложил их в соседний мир, а затем сбежал. Про Катю я больше ничего не знаю, а всем своим односельчанам я поставил по кресту в надежде упокоить их грешные души.

– Он убил Катю…

– Убил? Горе-то какое! А ведь я надеялся, что этой славной девочке удалось спастись.