мимо главного здания Академии. Из-за непогоды снаружи не было никого, кроме привычно курящего трубку хмурого доктора. Он поприветствовал нас учтивым кивком и выпустил через ноздри две струи дыма. Я же обратил внимание, что одежда мужчины мокрая, хотя сам он сейчас стоял под козырьком. Значит, выходил под дождь и, судя по мрачному выражению лица, только вернулся из женского общежития.

— Обе, — решительно кивнул Зорский. — Сам подумай — что на первом, что на втором году учатся знатные барышни. Все красавицы, умницы, с даром и богатым приданным. Они в жизни бед не знали…

— Не все, — я снова вспомнил Дарью и ее тяжелую судьбу.

— Ну, может, и не все, — не стал спорить князь. — Но что такого должно случиться, чтобы молодая девица с жизнью счеты свела?

— Многое, — неопределенно протянул я. — Ты же сам говорил, что несколько лет назад одна из курсанток покончила с собой из-за ссоры с наставницей Шереметьевой.

— Что слышал, то и сказал, — пожал широкими плечами Лев. — В газетах об этом не писали. Только слухи ходили. Я как-то пытался с Николаем поговорить, но он тоже ничего не знает…

Мы миновали небольшую тихую аллею и вышли к цели. Прямо у дверей женского общежития стояла черная машина, на которой вчера приезжали следователи. Значит, Нина не солгала — в кампусе случилось нечто ужасное.

Перепрыгнув через ступени, я рывком распахнул дверь и вошел внутрь.

— Господа, мужчинам нельзя, — молодая консьержка попыталась заступить мне дорогу, но побледнела и отпрянула, когда я отрывисто рявкнул:

— Прочь!

— Михаил?

Едва я услышал этот голос, как тут же вздохнул с облегчением. Дарья спустилась с лестницы второго этажа и не успела ничего сказать, как тут же оказалась в моих объятиях.

— Ты что? — девушка покраснела и попыталась высвободиться. — Это же неприлично!

— Плевать. — Я сжал ее сильнее, но потом все же нехотя выпустил. — С тобой все в порядке?

— Да, а почему?.. — она заглянула мне в глаза и все поняла. — Тебе уже известно?

— В общих чертах, — не стал отрицать я.

— Давай поговорим в другом месте, — Дарья взглядом указала на консьержку.

Несмотря на то, что все внимание девушки привлекал князь Зорский, я согласно кивнул.

— Проводишь меня в библиотеку? — предложила Дарья.

— Конечно.

Мы с ней вышли на улицу, где нас догнал Зорский.

— Вы куда?

— В библиотеку, — отозвался я, раскрывая над спутницей прихваченный в вестибюле кампуса зонт.

— А другого времени для чтения найти не сможете? — насупился Зорский, которому не хотелось снова выходить под дождь. Он остался на крыльце под крышей, тогда как я и Дарья уже отошли от кампуса на несколько метров. — Мы же сюда шли, чтобы все расследовать?

— Вы? — девушка вскинула бровь и взглянула на меня.

— Мы, — вздохнул я. — Видишь ли, у нас со Львом есть одно общее дело…

— О котором никому больше знать не следует, — поспешно вставил князь Зорский, которому крайне не хотелось, чтобы его амурные дела стали достоянием общественности.

— Дарья сможет помочь. Она ворожея. — Мне не хотелось втягивать девушку в это дело, но, учитывая все обстоятельства, оставлять ее в неведении было еще хуже. Если случившееся в женском кампусе не самоубийство, то и Дарье, и другим курсанткам могла грозить смертельная опасность.

— Ну не знаю, — Зорский с сомнением посмотрел на меня и девушку. Даже льющий с неба дождь не помешал мне рассмотреть его обремененное мыслительным процессом благородное лицо. — Ты ей веришь?

— Лев, — мне пришлось подавить нарастающее раздражение, — она моя невеста.

— Знаю. — Нисколько не смутился Зорский. — Но как это связано с моим вопросом?

— Обычно мужчины доверяют своим женщинам, князь, — в голосе Дарьи зазвучали опасные нотки.

Зорский в ответ только хмыкнул и уставился на меня, ожидая прямого ответа.

И он его получил.

— Я доверяю Дарье, как самому себе. А в некоторых вопросах даже больше.

— Ну раз так… — князь еще немного поколебался для вида, после чего заявил. — Тогда идите в библиотеку и ждите меня там. Я постараюсь разузнать, что смогу, и приду.

— Не думаю, что вы сможете узнать что-то, чего не знаю я. — Дарья позволила себе легкую, едва заметную пренебрежительную улыбку.

Я не мог не отреагировать на подобное:

— А ты что, тоже спишь с гувернантками, горничными, прачками и…

— И хватит об этом, — прервал меня Зорский. — До встречи в библиотеке.

Пока мы с Дарьей шли к главному корпусу, я вкратце поведал ей о случившемся ночью, за что получил болезненный тычок под ребра острым женским локотком.

— Вчера у кабинета начальника Академии ты заявил, что знаешь не больше других! — с укором произнесла она. — А совсем недавно сказал, что доверяешь мне.

Прочитав в глазах девушки обиду, я повинился:

— Извини. Просто не хотел тебя впутывать.

— А что изменилось сейчас? — она остановилась и посмотрела на меня в упор.

— Когда я узнал, что одна из курсанток первого года повесилась, то на миг подумал, что…

— Что это могла быть я?

— Да. И что это не самоубийство, а нечто иное, от чего я мог бы уберечь тебя, если бы вчера рассказал все, как есть.

— Надеюсь, ты извлечешь из случившегося урок. — Дарья привстала на носочки и поцеловала меня. — Больше никаких секретов. Хорошо?

— Обещаю.

Мы вошли в главный корпус и направились к библиотеке. Внутри мы встретили пятерых учеников, что прилежно поглощали знания за общими широкими столами. Поначалу мы разместились в общем зале, а когда к нам присоединился Зорский, перебрались за уединенный столик в самом дальнем закутке между бесчисленными стеллажами и полками, что под завязку были набиты книгами.

— Итак, — начал я. — Что вам обоим известно?

— Повесилась дочь барона, — быстро заговорил Зорский, даже не подумав уступить место первого рассказчика девушке. — Звали ее Александра Анатольевна Горская. Рыжая такая, веселая. Вы с ней еще у кабинета начальника Академии говорили.

Я кивнул, пытаясь понять, что могло заставить жизнерадостную и любознательную курсантку свести счеты с жизнью. В последнюю нашу встречу у нее и намека не было на мрачные мысли.

— Никто из прислуги