Фильтрационный подход подводит к следующему вопросу: что, если ограничения столь велики, что второму фильтру не с чем работать? Может случиться так, что ограничения предложат одно, и только одно действие, которое учитывает все из них? Богатые и бедные в равной мере имеют возможность спать в Париже под мостом, но у бедных может не быть никаких других возможностей[135]. Для неимущего потребителя ограниченность в средствах и ограничение в потреблении калорий могут совместно определить уникальный набор благ[136]. Можно сказать, что те, кто защищает структурализм в социальных науках, утверждают, что ограничения столь велики, что совсем (или почти совсем) не оставляют места выбору[137]. Почему мы должны так считать, остается загадкой. Невозможно, например, утверждать, что богатые и власть имущие не оставляют бедным и угнетенным иного выбора, кроме как работать на них, потому что такое утверждение предполагает, что у первых по крайней мере есть выбор.

В некоторых случаях подход с точки зрения желаний-возможностей неполон. У меня может быть возможность совершить действие, которое лучше всего реализует мое желание, например выбрать правильный ответ в тесте или попасть в мишень в соревнованиях по стрельбе, но не способность определить это действие. В некоторых случаях неимение этой способности восходит к более ранним этапам, когда у агента не было возможностей либо желания ее приобрести. В других случаях ее отсутствие связано с глубокими психологическими ограничениями. У меня могут быть и желание, и возможность выбрать действие, которое максимально увеличит мое долгосрочное благополучие, но не способность определить прямо на месте, какое это действие. Когда экономисты и ориентированные на математику политологи пытаются определить, какое поведение является оптимальным в некоторой ситуации, им зачастую нужны многостраничные математические выкладки, чтобы все расписать. Некоторые индивиды никогда не смогут провести такие расчеты, независимо от пройденной подготовки, или же потратят на это больше сил, чем заслуживает задача, или больше времени, чем имеется в их распоряжении.

Даже когда поведение является совокупным результатом действия желаний и возможностей, дисперсия (variance) с течением времени может быть в значительной степени предопределена возможностями. Потребление алкоголя обычно объясняется как силой желания выпить (в сравнении с другими желаниями), так и тем, что люди могут себе позволить. Когда цены на алкоголь стремительно растут, например, в военное время, потребление спиртного резко падет.

Для объяснения можно было бы использовать кривые безразличия (см. рис. IX.1). Предположим, что потребитель должен разделить свой доход между затратами на алкоголь и на корзину потребительских товаров. Относительные цены и его доход первоначально таковы, что он имеет возможность находиться внутри треугольника ОАА'. Предположив, что он распоряжается всем своим доходом, мы можем ограничиться бюджетной линией АА'[138]. Сила его желания купить алкоголь в сравнении с потребительской корзиной представлена в форме кривых безразличия I, I' и I". Определение отражает ту идею, что потребителю безразличны комбинации алкоголя и набора благ, которые лежат на любой из данных кривых, при этом он предпочтет любое сочетание, лежащее на верхней кривой, сочетанию, лежащему на нижней[139]. Чтобы выбрать наилучшую из имеющихся у него возможностей, потребитель должен взять на бюджетной линии точку, лежащую на касательной к кривой безразличия, потому что это будет самая высокая среди кривых, включающих комбинацию, которую он может себе позволить. На рис. IX.1 это дает потребление алкоголя OX.

РИС. IX.1

Представим теперь, что цена алкоголя растет, так что потребитель теперь сталкивается с бюджетной линией АВ. Так как точка касания сдвигается влево, он будет теперь потреблять на OY. Мы могли бы провести те же рассуждения, если бы дальнейший рост цен переместил бюджетную линию на АС. Но даже ничего не зная о кривых безразличия, мы можем предположить, что в этой ситуации потребитель не станет потреблять больше, чем на ОС, как это произошло бы, если бы он тратил весь свой доход на алкоголь. Сам по себе набор возможностей может объяснить многое в дисперсии с течением времени. Второй фильтр на самом деле может быть чем угодно – оптимизирующим поведением, непреодолимой тягой к алкоголю, привычкой или чем-то еще, но потребитель в любом случае будет жестко ограничен первым фильтром.

Я выбрал этот пример, чтобы обсудить вопрос о якобы непреодолимых желаниях, таких как тяга наркоманов, заядлых курильщиков или алкоголиков к веществам, от которых у них есть зависимость. На что больше похожи наркотики – на инсулин, который диабетики будут покупать по любой цене, или на сахар, потребление которого сокращается по мере роста цен? В подтверждение того, что наркотики больше похожи на сахар, часто приводят факт, что их потребление снижается при увеличении цены. И все-таки, как мы видели, это может быть связано только с неспособностью человека, испытывающего зависимость, выйти за пределы своего бюджета (диабетик может потерять возможность покупать инсулин, если цены на него вырастут). Таким образом, падение потребления алкоголя в военное время часто вызвано его отсутствием, оставляя вопрос о преодолимых и непреодолимых желаниях открытым. Благодаря другим фактам нам, тем не менее, известно, что потребление алкоголя зависит от цены. Даже когда потребители могут поддерживать прежний уровень потребления при более высоких ценах, они этого не делают.