Казалось было, сначала боль накатывала волнами и хоть ненадолго отпускала, но не сейчас. Адски больно, во время рождения Богдана так не было. Хоть некоторые дамы прошедший роддом и говорят: «Ой, да я уже все забыла, еще бы за одним пошла», но только не я. Я иду или еду, уже и не понимаю, сейчас за двумя. Я точно помню ту боль, она не забывается, притупляется, возможно, но только не забывается. Так вот, сейчас было во сто крат хуже, это не было похоже на простые схватки, у меня было такое ощущение, что у меня отказали ноги от режущей изнутри боли, как будто я познала все ее стороны. Пятьдесят оттенков боли. Ага, как в книжке про неуверенного в себе садиста-миллионера. Бред, о чем я думаю?! Находясь на грани сознания, я все пыталась вынырнуть в реальный мир, как только кажется, что вот-вот и я смогу открыть глаза, новый спазм скручивает меня все сильнее.

Почувствовала, как меня переложили на горизонтальную поверхность, на фоне переговаривались люди. Проходит пару минут, стало тише. К животу что-то прикладывают, оголяют нижние девяносто, совещаются врачи, это я поняла по незнакомым голосам. Снова живот каменеет и боль рвет меня на куски. Меня забирает темнота.

Пришла в себя уже на родильном кресле от ударившего в нос резкого запаха, боль немного отпустила, но все равно такое чувство, что меня переехал самосвал.

— Давай милая, мы все что могли — сделали, теперь твоя очередь постараться. Схватка пошла, тужься. — прокричал на меня мужчина, укутанный в халат, маску и больничную шапочку, концентрируя на себе мое внимание.

Я честно пыталась сфокусироваться на нем, но выходило из рук вон плохо. Первое на чем задержались мои глаза, были его огромные руки, которые полезли принимать моих детей!? Я было хотела соскочить с кресла от испуга, но тело меня совершенно не слушались.

— Давай. Тужься, я сказал. — снова принялся кричать на меня врач.

Природой все задумано идеально, организм хоть и был на последнем издыхании, и меня выворачивало, толи от потуг толи от притупившейся боли, которая уже стала неотступным моим спутником, но я смотрела только в глаза этому мужчине и делала все, как он говорит. Говорил прекратить тужиться и я пыталась расслабиться, говорил тужиться и я это делала. Этот неприлично здоровый доктор стал центром моего внимания. Не знаю, сколько времени прошло, было то больно адски, то не сильно адски. Каждый раз мне казалось, что все, у меня больше нет сил, и этот здоровяк снова кричал на меня, побуждая собрать крупицы оставшейся воли в кулак и завершить начатое.

Фух, мне нереально полегчало, как будто торпеда выскочила из меня.

— Молодец девочка, умница, — поднял на меня глаза врач, — но расслабляться рано. У нас второе богатырь на подходе.

Что? Я молодец? Принялась глазами шарить вокруг, нашла, маленький комок, да ладно не сильно уж и маленький для своего возраста. Аж гордость начала распирать от произведенного мной на свет чуда. Только почему он молчит?

— Почему он не кричит? Что с ним?

— Тужься, схватка идет.

Меня снова начало выворачивать наизнанку, заставляя забыться в объятиях боли, но со вторым ковбоем дело пошло быстрее. Раз. два, три схватка и ковбой уже в руках у здоровяка. Силы таяли и я буквально цеплялась за сознание, чтобы узнать все ли в порядке с моими сыновьями. До последнего надеялась в глубине души, что будет хоть одна девочка, но нет. Судьба у меня такая жить среди мужчин.

Андрей

Нервно потирая ушибленную челюсть, стоял в приемном покое, считая чуть ли не секунды. Второй раз прилетело за сегодня. И от кого? От матери будущей матери моих потенциальных детей, хотя до сих пор не могу поверить, даже в вероятность того, что Алина вот в этот самый момент рожает все-таки моих детей. Противоречивые чувства овладели мной, и я никак не могу справиться с ними и успокоиться. Против диагнозов же не попрешь, но что-то заставило меня приехать сюда и удостовериться, что с этой девчонкой все будет в порядке. Считаю себя невольно виноватым в случившемся, хотя, задумчиво взъерошил волосы в очередной раз, если это мои дети, то все в порядке. В нашей семье близнецы всегда рождались семимесячными.

Да как так вообще мог образоваться залет, если я после аварии бесплоден?! Я все спрашивал и спрашивал себя, вспоминая ту новогоднюю ночь и спонтанный секс. Хмыкнул про себя, кажется Алина тогда и не заметила мою недееспособность, взобралась на меня и отымела, как хотела. Совру, если скажу, что сопротивлялся, тогда был настолько ошарашен поведением этой нахалки, что даже подумать не мог, что меня кто-то может захотеть в тогдашнем состоянии. Я ж был буквально калекой. Возможно, что-нибудь у нас и закрутилось серьезное… сердечный приступ у отца спутал мне все карты. Хотя кому я вру?! Тогда я ненавидел всех женщин, считая расчетливыми гадинами. Спасибо моей бывшей, которая в один миг все разрушила. Вся жизнь раскололась на до и после. Эта авария… вот спрашивается какого черта ей нужно было еще? Ведь было же все у нее. Взяла меня тепленьким юнцом, чуть ли не со школьной скамьи, окольцевала, там уже пацаны родились и как-то по накатанной все пошло. Не скажу, что была великая любовь, но нормально так было. Все как у всех, жена красивая, а папа умный, хотя нет, идиот каких поискать надо. Под собственным носом не заметить такую подставу?! Доверчивый дуракда и только, впредь буду осмотрительней. А после развода Алиса от детей отказалась в пользу бабла, с*ка, как вот верить бабам?!

Крепко сжал кулаки.

Мысли метались с Алисы на Алину. Вот угораздило же меня так? Еще и имена почти одинаковые у обеих. Черт да почему же так долго?! Она что там роту солдат рожает? Меня прожигали злые взгляды друзей и родных Алины, здесь собралась целая делегация. Да зачем я вообще здесь? Задал в очередной раз себе этот вопрос. Брат тронул меня за плечо, привлекая внимание.

— Доктор, — сказал он тихо, кивнув в сторону только что вышедшего гиганта.

И вот этот товарищ принимает детей? Да ему только вышибалой работать с такими габаритами.

— Кто папаша? — Гаркнул он на всю приемную.

— Я, — сказал неожиданно для себя, а мне вторили еще два голоса, это были Егор и Тимур — будущие крестные.

— Так, юноши не морочьте мне голову. Кто отец детей?

— Я, — снова повторил, не понимая, почему говорю это, когда еще не уверен, что там все-таки мои дети.

Хотя, какое-то шестое чувство шептало мне, что ошибки быть не может. Алина же могла меня найти, потребовать денег, замужества, да чего угодно, что может взбрести в голову беременной женщине, но она этого не сделала. Она абсолютно ничего не сделала. Понимаю ее, немного узнав за все то время, что она маячила на горизонте в клинике. Алина за своих горой стоять будет до последнего, а тех кто предал в утиль спустит не задумываясь, вычеркнет из собственно жизни безвозвратно. Думается мне, что я попал во вторую категорию людей и прощенья мне не видать, как собственных ушей.

Спустя три года.

— Мам. — на всю квартиру раздался голос маленького Артура, который был точной копией своего младшего брата Артема и к моему величайшему сожалению от меня во внешности они взяли только аккуратные носы, а остальное было точной копией Бестужева. — Кто-то пришел.