— Нет, — Джанар покачал головой, — Никаких документов, никаких чертежей, ничего. Там систему охраны ужесточили. Секут за всем, что движется. Но есть один момент…

— Очень внимательно тебя слушаю, — я пригнулась к столу.

Джанар замолчал, сосредоточенно дожевывая, и уставился в вырез моего платья.

— Не отвлекайся…

— Легко тебе говорить…

— Слушай, а чем ты собираешься заниматься? — вдруг спросила я.

— Прямо сейчас или вообще? — парнишка отличался совершенно необузданной сексуальной активностью.

— Вообще. Ведь скорее всего Лаборатории прикроют.

— Подамся в Дели. У меня там знакомые, — ни минуты не адумавшись, ответил он.

— И что ты там будешь делать?

— Да то же самое, что и тут. С женщинами спать. Конечно, дороже с мужчинами, но мне не хочется. С женщинами и безопасней, и удовольствия больше.

— Хорошенькие у тебя планы!

— Мне тоже нравятся.

— Так что там за моменты?

— В Лаборатории? Есть там один человек. Его то ли обидели, то ли еще что-то… В общем, недоволен сильно. Всем. Информация, говорит, теперь дорого стоит.

— И?

— Я к нему подкатил, мол, если на его информацию покупатель найдется, то 4jo он будет делать? А он мне прямо так и отвечает, буду, говорит, его ждать завтра ночью возле сельского кладбища. Представляешь?

— Может быть, провокатор.

— Да вроде не похож, — Джанар растрепал черную копну волос.

— А как ты думаешь выглядит провокатор? Он рябой, горбатьгй и с заячьей губой?

— Ничего я такого не думаю, просто боится он, трясется, как лист. Да и к тому же уволят его скоро. Я в административном корпусе в вентиляции копался, там проходчик застрял, это машинка такая маленькая, дурная, бродит по вентиляции, чистит, если надо, застревает все время, сволочь. Когда я его выковыривал, разговор слышал. Того парня уволят скоро.

— Удачно. Конечно, если это не подставка.

— Ну, тут ты сама смотри. Тебе решать. Главное, что он будет ждать сегодня у кладбища. Ночью.

— Ночью, — передразнила я его. — Ночь длинная. Время?

— Ночь начинается в двенадцать часов, — рассудил Джанар. — Так что иди в час, не ошибешься. Я думаю, ему эта встреча нужна еще больше, чем тебе. Он денег хочет.

Парнишка отодвинул тарелку в сторону.

— До ночи далеко. Чем будем заниматься?

Во влажной глубине его глаз плавала темнота. Иногда мне казалось, что и под смуглой кожей нет крови, а только жидкая, переливающаяся, пульсирующая тьма. Есть такие люди. Когда смотришь им в глаза, рот наполняется слюной, а дыхание само по себе учащается. Обуздание — вот слово для таких людей. Они всегда готовы поддаться вам, чтобы потом, через эту мнимую слабость, обуздать чужую природу. Чаще это женщины, но случается, что такими бывают и мужчины.

Наверное, виновата жара и изматывающее, напряженное ожидание в течение целого месяца, но мне показалось что-то темное в центре лба Джанара, на фоне небесно-голубой кожи. Я моргнула, и все снова встало на свои места.

Парнишка пересел поближе. Его тело, напряженное, как пружина, ждало сигнала.

— Определенно, к твоему рождению имел отношение любвеобильный Кришна, — сказала я.

Он ничего не ответил. Только улыбнулся. В эту улыбку я его и поцеловала.

Джанар со мной не пошел. Конечно, ему нужно было быть на работе с утра, но по тому, с какой активностью он отнекивался, я поняла, что мальчишка просто боится. Идти на кладбище ночью — это для особых извращенцев. А моего малолетнего Дон Жуана не тянуло даже на мужчин, так что в этом смысле он был чист, никаких аномалий.,Собрав мне сумку, он преспокойно отправился спать. Ну что ж, дитя своего века, маленькое циничное чудовище. Тем он мне и нравился.

Индийское кладбище мало напоминает его европейские аналоги. Конечно, в крупных городах все уже приведено в соответствие с так называемыми евронормами, но в глубинке…

На площади с небольшое футбольное поле раскиданы в беспорядке .могильные холмики. В основном это присыпанные землей остатки погребальных костров. Никакого порядка тут нет. За многие столетия новые могильники наползают на старые — так кладбище поднимается все выше и выше. Получается своеобразная возвышенность, рукотворная могильная гора. Наверное, это хороший памятник для мертвых и дорогой подарок для будущих археологов.

Взбираясь по склону, я все прикидывала в голове шансы нарваться на провокатора. Получалось что-то напоминающее старый анекдот:

—Каковы ваши шансы увидеть НЛО?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Почему?

— Либо увижу, либо не увижу.

Правда, в данном случае процентное соотношение было несколько иным. Лаборатории не производили впечатления объекта с высоким уровнем секретности. Иначе местных кадров в здании не было бы вообще, а само здание находилось бы где-нибудь на островах. В случае совсем уж клинической секретности, этих островов не было бы даже на карте.

Справа по склону покатились камни. Я замерла.

Черт его знает, что там шляется в темноте. Может быть, собака или ящерица, может мой “язык”, а может быть… А может быть все что угодно, после приключений в Джайпуре я ничему особенно не удивляюсь.

Шорох послышался снова, но теперь слева.

Очень хорошо. Стараясь не производить лишнего шума, я поползла вперед. Наиболее вероятное место встречи — на вершине холма. И потом, гораздо удобнее встречаться с неизвестным на ровной поверхности, а не на осыпающемся склоне.

Когда до конца подъема оставались считанные метры, камни посыпались мне под ноги. Я осторожно подняла голову.

Темнота была абсолютной, но я чувствовала чье-то присутствие впереди. Причем я не видела того, кто стоял передо мной, однако мне почему-то подумалось, что ему меня прекрасно видно.

Пистолет сам собой оказался у меня в руке. Осторожно я присела на одно колено и придавила курок. Под стволом вспыхнул маленький узко направленный фонарик. Луч света уперся в обнаженную женскую грудь. Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы понять, кто передо мной. Кожа в темных разводах, кровоточащие царапины… Свет от маленького фонарика не мог высветить большую картину. Впереди стояла женщина, как мне показалось, абсолютно обнаженная, с разрисованным телом. Спутанные волосы были стянуты сзади в длинный хвост. Луч света уперся в ее лицо, в немигающие глаза с огромными зрачками. Женщина молчала, я тоже.

Затянувшуюся паузу прервал шорох слева, чей-то испуганный вскрик, звук падения. Женщина дернулась и метнулась вправо. Я царапнула темноту фонариком и увидела лишь следы босых ног на песке…

— Боги, помилуйте, боги, помилуйте!.. — звучал слева испуганный мужской голос явно моего “языка”.