Выбрался, идиот, на свет фонарика и, увидев такое пугало, загремел по склону вниз. Ну, и стоило сюда взбираться?

Какое-то седьмое чувство говорило мне, что на сегодня запас мистики и неожиданностей иссяк. Оставалась рутинная работа. Засунув пистолет в кобуру, я достала из сумки фонарик побольше и, стараясь не скользить, направилась вниз.

— Боги, помилосердствуйте, боги…

— Заткнись! — грубо прервала я причитания. — Перебудишь весь поселок.

— Кто тут? — испугался “язык”.

Я включила фонарь и направила луч света ему в лицо. Индус. На вид лет сорока или старше. Лицо узкое, запуганное. Глаза разного цвета. Левый чуть темнее, почти черный. Или это кажется в свете фонаря?

— Отвечай быстро и четко. Может быть, тогда с тобой ничего не случится.

— Что?

— Я буду спрашивать! У тебя есть информация о Лаборатории? Есть или нет?!

— Есть, есть! —Он в страхе пытался отползти подальше. — Все есть!

— Сейчас ты мне расскажешь все, что тебе известно, и я тебя награжу. Если информация мне будет не нужна, ты не получишь ничего. Если будет что-то полезное, ты уйдешь отсюда богатым человеком. Понял?

— Понял. Но моя информация стоит дорого! Гули не обманешь. Гули знает цену!

Индуса хлебом не корми, а дай поторговаться. Даже на грани жизни и смерти он будет искать выгоду. Вот тебе и таинственный Восток!

— А знает ли, Гули, сколько стоит в эту минуту его жизнь? — спросила я, справедливо рассудив, что Гули — имя “языка”.

— Добрая госпожа, добрая госпожа… Какой вам толк от мертвого Гули? Мертвый Гули сразу все забудет…

— Надо будет, вспомнишь, — пообещала я. — Видел тут кого-нибудь?

— Тут? — индус насторожился и, как мне показалось, слегка прижался к земле. — Никого не видел.

— Видел, — удовлетворенно подтвердила я. — Ты ведь ее видел!

— Кого?

— Кого?! Ту милую женщину!..

— Не называйте тантрика милой женщиной! — Гули замахал руками, озираясь. — Вообще не говорите о нем. Вы не знаете наших обычаев и наших порядков! Зачем вам нужны эти неприятности? Что я сделал вам плохого? Ничего я не видел…

— Так вот, если ты будешь упорствовать, я тебя убью, а потом буду разговаривать уже с твоим трупом. Это понятно? Думаю, вполне. Теперь давай начнем разговор. Я начинаю уставать.

Гули ничего не ответил, лишь моргал, загораживаясь от света ладонью.

Я возвращалась изрядно озадаченная. Про то, что история имеет тенденцию развиваться по спирали, я слышала. Но всему же есть предел, в конце концов.

Гули рассказал достаточно много. И будь на моем месте агент другой корпорации или скупщик информации, “язык” ушел бы богатым и счастливым. Однако для меня этого было недостаточно. Впрочем, вряд ли Гули сильно обиделся. Он ушел живой и при деньгах.

Добравшись до дома Хакима без дополнительных неприятностей, я покрепче заперла за собой дверь, разделась и забралась под теплый бок Джанара. Парнишка словно только этого и ждал. Его рука нахально поползла по моей талии, выше, к груди. Ловкие пальцы, сочетающие в себе твердость и мягкость одновременно, нашли сосок, осторожно сжали его. Внизу живота приятно дрогнуло.

— Джанар, — тихонько позвала я. Он поднял голову.

— Как ты думаешь, боги есть?

Все-таки из парнишки получится отличный жиго-ло. Любой другой нормальный мужчина отреагировал бы на такой вопрос, в такой момент, как-нибудь нелепо, вроде: “Ну, ты, мать, даешь!” или еще более пошло, например: “Это все, о чем ты думаешь в эту минуту?”. Джанар приподнялся на локте, его рука погладила мои бедра, легко пробежалась по животу.

— Думаю, есть.

— Откуда ты знаешь?

— Ниоткуда. Просто знаю. Боги есть вне зависимости оттого, что мы о них думаем. Потому что это боги.

Его губы были чуть прохладными.

Следующий день оказался жарким, как и тридцать предыдущих. Надеяться на то, что станет прохладней, было глупо, а тянуть время — еще глупее.

В полдень я собрала веши, оставила на столе деньги, которые была должна Хакиму за проживание в его доме. Крупная автомобильная трасса, по которой можно было добраться до Дели, находилась километрах в пятнадцати южнее Чандипура. Часов в шесть вечера по ней проходил автобус.

Солнце беспощадно выжигало землю, превращая ее в пыль. Идти было трудно, вся одежда моментально пропиталась потом. Возле маленького деревенского рынка я остановилась. Тут дул легкий, неведомо откуда взявшийся ветерок. Он не приносил с собой прохлады, только тучи прокаленной солнцем красной пыли, которая противно залезала под рубашку и заставляла глаза слезиться. На ветру колыхались грязно-серые тенты над пластиковыми прилавками, словно траурно приспущенные флаги.

Отсюда открывалась удивительная картина. Потоки горячего воздуха заставляли домики Чандипура колыхаться, призрачно дрожать вместе с дыханием ветра. Деревня походила на мираж. Меня окружала нереальность стен, крыш и людей, готовых в любой момент растаять, став прошлым.

А над всем этим белым айсбергом возвышалась махина Лаборатории. Гвоздь реальности, вбитый в аморфное тело миража, навеки обрекающий его на трепет, нереальность и муки.

Мне очень хотелось прямо сейчас двинуть на юг. Добраться до трассы, а там где на попутках, где пешком. Но оставалось еще одно дело. Небольшое, но его нужно было сделать.

Я достала из сумки переносной видеофон, кинула вещи около ближайшего прилавка, села на скамью рядом. Плоский раздвижной экранчик с элементами голографии и лейблом “Ericsson” диковато смотрелся на истертой и запыленной поверхности.

Номер мне сообщил Гули. Ответа долго не было. На экране неторопливо крутилась буква “Е” на фоне падающих звезд. Наконец одна звезда приблизилась, растянулась во весь экран, заполняя его молочной пеленой, через которую стремительно проступило знакомое лицо.

— Кали?

Надо же, узнал сразу.

— Привет, Монгол!

Его брови дернулись, он быстро скосил глаза в сторону. Видимо был не один.

— Подожди.

Картинка смазалась, Монгол отошел, и некоторое время я рассматривала стену его кабинета. Потом где-то очень далеко хлопнула дверь.

— Это про тебя мне говорил тот парень, не помню, как его звать… Из местных.

— Если ты про сорокалетнего индуса с разноцветными глазами, то, видимо, про меня.

Монгол молча покусывал губы. Сейчас он просчитывал варианты, оценивал мою внешность, обстоятельства появления.

. — Скажи, проект “Спящий Бог” — твоих рук дело?

— Тебя интересует этот проект? — по губам Монгола пробежала тень улыбки.

— Нет, — ответила я честно. — Правда, если ты думаешь, что я пришла по твою душу, ты тоже ошибешься.