Зоя появилась через несколько секунд, невыносимо высокая и столь же невыносимо красивая. Молча вошла и встала на пороге, не закрыв за собой дверь. Толстая каштановая коса перекинута на грудь, огромные серо-зеленые глаза смотрят внимательно и сосредоточенно, бесконечно длинные, безупречной формы ноги обтянуты узкими брючками. Настя, сидевшая напротив Латыпова, увидела, как мгновенно изменилось его лицо. Напористый и властный человек, раздающий команды направо и налево даже тем, кто не находится у него в подчинении, вдруг исчез, и теперь в кресле для посетителей снова сидел притихший и словно чем-то придавленный мужчина. Похоже, у них тут не одна только Зоя Печерникова «бедная». Николаю Маратовичу тоже не сладко. «Прав был Лешка, – появилась в голове у Насти неожиданная мысль, – а я, как обычно, не права. Почему я сразу начинаю думать, что испытывать подобный интерес – это несладко? Почему я сразу исхожу из того, что внезапная влюбленность – это беда? Потому что у самой был печальный опыт? Да, я уверена, ну ладно, почти уверена, что интерес Латыпова к Зое останется безответным, Николай Маратович явно не тот человек, который сумеет и захочет долго общаться с интровертом, экономящим каждое слово, да и у Зои, насколько я помню, с личной жизнью полный порядок. И что с того? Попытается, наверное, поухаживать, получит от ворот поворот, разочаруется, возможно, даже начнет злиться, но зато хотя бы несколько дней будет переживать прекрасное чувство влюбленности, яркого и сильного интереса к женщине. Что в этом плохого? Почему нужно непременно сочувствовать ему?»

– Чем порадуете нас, Зоенька? – спросил Латыпов.

Он, видимо, пытался говорить весело и уверенно, снисходительно величая человека, которого едва знает, уменьшительным именем, но получилось хрипловато и неубедительно, ему даже пришлось откашляться, чтобы прочистить горло.

– Она наркоманка, – коротко ответила Зоя и снова умолкла, не собираясь, по-видимому, ничего пояснять.

На ее красивом лице Настя прочитала нетерпеливую муку. Зое явно хотелось поскорее вернуться к своим любимым «железу» и «софту», а не стоять тут столбом перед людьми, задающими вопросы и требующими развернутых аргументированных ответов.

– Кто именно? – подал голос Стасов, старательно пряча улыбку.

Он тоже заметил, какое оглушающее впечатление Зоя производит на продюсера.

– Кислова Юлия Вячеславовна, тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения, родная сестра Кислова Андрея Вячеславовича, – четко, но с видимым усилием выговорила Зоя.

Латыпов нахмурился.

– Это точно?

– Прожка работает, я тестировала.

Стасов и заказчик, похоже, не очень понимали, о чем речь. А вот Настя понимала отлично. Еще до того, как Зоя пришла на первое собеседование к Стасову, она звонила Каменской с просьбой внятно обрисовать круг профессиональных умений, требующихся от айтишника в их агентстве. Услышав, что, помимо поддержания внутренней сети и информационной базы, нужно будет помогать сотрудникам искать разную информацию, Зоя сказала, что «качнет несколько дельных прожек», помогающих быстро составлять психологический портрет человека по следам его присутствия в соцсетях. Видимо, об одной из таких программ она сейчас и говорила. Настя знала, что есть программы, позволяющие по контенту в соцсетях определять наличие любой зависимости – алкогольной, наркотической и даже табачной, но большинство из них были не очень-то надежными. Самая лучшая на сегодняшний день, к сожалению, не российская и не находится в открытом доступе, и для того, чтобы ее скачать, нужно было прилагать серьезные усилия. А потом еще адаптировать к русскоязычному пользователю. Маркеры, касающиеся наличия фотографий на аватарках, частоты присутствия, содержания визуальных изображений в постах, количества «друзей», тематики групп и подписок, в адаптации не нуждались, а вот лингвистическую составляющую необходимо было переделывать и тестировать. Неужели Зоя Печерникова успела это проделать за несколько дней? Вряд ли. Хотя кто знает… Может, и успела. Или воспользовалась чьей-то помощью. Или знала, кто уже купил, а возможно – украл оригинальную программу и относительно успешно модифицировал ее применительно к русскому языку, воспользовавшись наработками специалистов, изучающих особенности лексики и письменной речи в разных социально-возрастных группах населения. Вор у вора дубинку… Такова печальная реальность современных технологий. На смену уголовникам-«медвежатникам» пришли хакеры.

– Давайте я объясню, – сказала Настя. – Наверное, Зою можно отпустить?

– Да, конечно, – тут же согласился Стасов, и Настя перехватила полный негодования взгляд продюсера, брошенный на Владислава Николаевича. – Спасибо, Зоя, продолжайте, пожалуйста, и как только будут еще результаты – держите нас в курсе.

Зоя с нескрываемым облегчением исчезла. На этот раз дверь она за собой закрыла.

Сегодня у них есть целый день, чтобы насладиться обществом друг друга. Не нужно никуда спешить, смотреть на часы, рассчитывать время. Лиана на все выходные уехала к подруге в другой город, и Виталий, едва жена в пятницу вечером отправилась на вокзал, превратился в Хосе, для которого в этой жизни существует только его Кармен. Для приличия переночевал дома, чтобы не придумывать лишней лжи для сына. Егор совсем взрослый, уже восемнадцать лет, живет своими интересами, на родителей обращает мало внимания и даже ночевать не всегда приходит, но одно дело, когда молодой парень ночует у друзей или девушек или проводит ночь в клубе, и совсем другое – когда то же самое делает его отец, человек женатый, семейный.

Зато с утра Хосе уже мчался на всех парах туда, где находилось их с Кармен убежище. Она приехала в квартиру еще накануне: не любит вставать рано.

– Буду спать, пока ты не придешь и не разбудишь меня, – сказала она вчера.

И, конечно же, он разбудил. Нежно, осторожно, ласковыми поцелуями, замирая от восторга и трепета, которые так и не прошли за все эти долгие годы. Более того: чем больше сгущалась в последнее время темнота, окутывающая его чувство к Кармен, тем острее становились телесные ощущения.

Потом неторопливо завтракали, слушая вчерашний допрос Каменской. Допрос долгий, они успели не только приготовить еду и съесть ее, дважды заваривая кофе, но и лениво поваляться на удобном диване, уютно обнявшись, и посидеть, взявшись за руки, у большого эркерного окна. Как хорошо, когда можно никуда не спешить!

Когда запись закончилась, Кармен вопросительно посмотрела на него.

– Опять Пауль?

Он молча кивнул, усмехнулся беззлобно.

– Чуйка у него. Никогда не понимал, как ему это удается. У Котова всегда есть какие-то аргументы, у меня тоже, мы прикидываем, пытаемся что-то сообразить, логически спрогнозировать, а Пауль почти ничего не объясняет, отделывается своими «мне кажется», «по моим представлениям» или вообще просто «чувствую, что…». Ну объясни мне, что он может чувствовать? Как может угадывать поведение совершенно незнакомых людей?