Я рывком перевожу переключатель силы тока на максимум, прицеливаюсь в девушку, которая душит Миа, дожидаюсь, пока замигает датчик. И жму на курок. Модераторша, как подкошенная, падает на кучу гравия. Ветер доносит до меня запах паленой кожи, и я задерживаю дыхание.

Миа с плачем бежит ко мне, но я резко разворачиваюсь и направляю электрошокер на двух оставшихся модераторов.

– Назад! – кричу я. – Руки за голову! А то я выпущу в вас такой разряд, что хватит на пятерых!

Я слышу только удары собственного сердца и жду, чтобы кто-нибудь – хоть кто-нибудь – заговорил. Модератор, который держит Уэсли, что-то произносит и сует руку в карман. Я нажимаю на курок раз, другой, не давая ему времени достать оружие. Он падает. Второй модератор пятится назад с высоко поднятыми руками.

– Убей его!

Голос Деклана заглушает биение моего сердца. Постепенно до меня начинают доходить и другие звуки: мое собственное дыхание, тихий плач Миа, отборная ругань из каменного лабиринта, где я оставила связанного блондина.

Я смотрю то на Деклана, то на модератора. Оба ободраны и перепачканы кровью, оба тяжело дышат.

– Клавдия…

Я мотаю головой:

– Нет. Мы уходим. Сейчас же.

Продолжая целиться в модератора, я сую Миа оставшиеся стяжки.

– Свяжите его. Быстрее.

Надо убираться отсюда, пока не объявился еще один отряд модераторов. Не знаю, сколько их всего и как они попали в игру, но выяснять что-то не хочется.

Собрав разбросанные вещи, Деклан подходит взглянуть на мое покрытое синяками лицо. Пытается дотронуться до меня; я отшатываюсь и отхожу проверить, крепко ли связан модератор. Пока я закрепляю на нем стяжки, случайно ловлю на себе взгляд Деклана – растерянный и обиженный.

Я не хочу, чтобы Деклан до меня дотрагивался. Потому что знаю: я должна уйти. Остаться – значит обречь его на смерть.

* * *

Мы выходим на дорогу. Сотрудники «Лан корп» этого не ожидают, поэтому здесь им будет сложнее нас найти – по крайней мере так думает Уэсли.

Каждый шаг дается с трудом. В голове стоит мерзкое дребезжание, как будто кто-то трясет узкую стеклянную бутылку с единственным болтом внутри. Я стискиваю зубы и заставляю себя передвигать ноги. Стараюсь не обращать внимания на боль и неясные мысли.

– Я не могу больше, Ливви. Когда моя очередь играть?

Мой голос звучит тихо и по-детски нежно. Мне шесть лет, и я полна надежд.

Оливия поворачивается ко мне. Часть ее волос собрана в хвост и перехвачена ярко-красной лентой. Она достает из кармана голубого платья маленький планшет, кладет его мне в ладошки и с улыбкой говорит:

– Сначала обыграй меня в шахматы.

– Но ты же победишь, ты всегда побеждаешь!

– Значит, тебе никогда не сыграть в эту игру.

Я сворачиваю с дороги и приваливаюсь к дереву. Потом сгибаюсь пополам, и меня рвет. Что это было? Воспоминания или просто реабилитационная симуляция, которой наконец-то удалось просочиться мне в мозг?

Кто-то дотрагивается до моего плеча, и я подпрыгиваю, вскидывая сжатые в кулаки руки.

Передо мной Уэсли – смотрит на меня с широкой улыбкой на лице:

– Круто ты с ними разделалась, Вертью.

Я чуть успокаиваюсь и вытираю рот тыльной стороной ладони.

– Ерунда, – отвечаю я. Уэсли удивленно приподнимает бровь и тут же морщится от боли – на веке у него порез. – Просто инстинкт.

Мне хочется добавить, что годы драк не прошли для меня даром. Хотя моими движениями управляла Оливия, память сохранила каждый прием, каждую уловку.

– Нужно идти, если мы хотим…

– Это из-за меня нас нашли модераторы, да?

Молчание.

Уэсли залился краской и пристально смотрит на сучок. Обогнув его, я направляюсь к Деклану, который просматривает содержимое рюкзака.

– И когда же ты думал сообщить мне, что «Лан корп» может выследить нас по моему чипу? Сколько собирался ждать?

– Не важно. Что бы они ни делали, я убью каждого, кто попытается причинить тебе вред.

На сердце ложится огромная тяжесть. Иллюзия, будто блондин говорил неправду, исчезает вместе с надеждой выбраться из игры незамеченной.

– Выходит, ты врал, когда обещал больше не врать. Хотя что тут нового?

– Значит, нас уже двое таких – не умеющих доверять.

Я с такой силой втягиваю воздух, что он обжигает мне нос. Вонзив ногти в ладони, опускаюсь на колени и оказываюсь с Декланом лицом к лицу.

– Когда ты говорил, что не можешь отсоединить меня от Оливии, ты тоже заливал? Мне нужно знать, Деклан!

«Пожалуйста, пусть его слова окажутся ложью!»

Никогда бы не подумала, что буду молить о чем-то подобном. Но я хочу услышать, что мой случай небезнадежен. Хочу остаться с этими людьми.

– Нет. Я с самого начала понял, что связь между вами не такая, как у других.

Мне вспоминается, как Деклан водил синим сканнером по моей макушке и озадаченно хмурил брови. Я чувствую укол в сердце.

– Тогда ты должен знать почему.

– У меня нет этому объяснения. Связь между вами – нечто особенное.

Нечто особенное, из-за чего меня убьют. Я по-прежнему соединена с Оливией, и модераторы легко меня выследят. Чем дольше я остаюсь с Декланом, Уэсли и Миа, тем больше модераторов за нами пошлют. Моя голова вместе с этим дурацким чипом всех нас погубит.

И я шепчу:

– Я ухожу. Одна.

Деклан даже не пробует меня отговаривать – не получилось бы. И все же я испытываю почти телесную боль, когда он разворачивается и молча уходит. Не прощается, не упрекает – просто берет и уходит.

Так лучше, убеждаю я себя.

Но если так действительно лучше, почему нож у меня в груди вонзается все глубже?

Сначала я прощаюсь с Миа. Она всхлипывает, и я щиплю себя за бедра, чтобы тоже не расплакаться.

– Я не хочу, чтобы ты уходила…

– А я не хочу, чтобы ты погибла.

Миа бросается мне на грудь и сжимает меня в объятиях. От нее пахнет пылью, как от гравия, но никогда в жизни я не вдыхала такого прекрасного запаха. Если б я только могла провести с ней больше времени…

Я высвобождаюсь и беру лицо девушки в свои ладони:

– Послушай, я сказала неправду. Ты провела в игре по крайней мере три года. Мне очень жаль, что я это от тебя скрывала.

Миа хочет что-то сказать, но я качаю головой:

– Если выберусь отсюда, я тебя разыщу, и мы вместе найдем Дэниела.