— Скорее! — Нурминен вернулся в квартиру и, схватив за руку сидевшую на полу Лию, потащил к дверям. — Тебе нужно срочно уходить!

— Но… я… не…

— Тише! — молодой человек приложил палец к губам. — Сейчас никаких вопросов. Просто беги, не останавливаясь. По возможности скорее смени одежду, если сможешь — и внешность тоже измени. Деньги у тебя есть? Вот, возьми! Лучше прямо сейчас уезжай из города и воспользуйся этим своим «Золотым билетом». Если судьбе будет угодно, мы ещё встретимся… там… за защитной стеной…

Спотыкаясь о распростертые тела, Лия бросилась вниз по замусоренной лестнице. Лаури остался один.

Сердце бешено колотилось, с натугой прокачивая перенасыщенную адреналином кровь. Нужно сделать небольшую передышку, а затем тоже уходить из этого проклятого места и никогда сюда больше не возвращаться. Даже если кто-то из жильцов уже вызвал патрульных, им понадобится какое-то время, чтобы добраться сюда. Полчаса форы у беглеца есть, а главное — он твердо знает, куда идти, и ничто в мире сейчас не сможет его остановить!

Кайса без движения лежала на узкой больничной койке, окутанная тонкими змеями разноцветных капельниц. Ее лицо изменилось, стало каким-то чужим — под большими глазами залегли глубокие черные тени, а губы, наоборот, побелели, почти слившись с лицом. Рядом с девушкой на грубом казенном стуле сидела Тарья, скорбно глядя на полумертвую подругу.

Кивнув Нурминену, «белая сестра» тихо проговорила:

— Она только что заснула. Вводимые препараты наконец-то подействовали.

— А как вы здесь оказались?

— Когда Кайса пришла в себя, она назвала мой номер телефона, и я сразу же примчалась. Вы знали, что у нее во всей Пандее нет ни одного родственника?

— Нет, не знал.

— Вот видите, бедняжке не на кого рассчитывать, кроме друзей. А их у нее оказалось не так уж и много…

— Что с ней?

— Врачи заверили меня, что кризис уже миновал. Через пару дней она пойдет на поправку. Хорошо, что вы сообщили врачу «скорой» о ее врожденной болезни. В конечном счете эта информация и спасла Кайсе жизнь…

От сердца немного отлегло. Нурминен медленно прошелся по маленькой больничной палате, остановившись рядом с беззвучно работающим телевизором. Стремительно сменяли друг друга яркие кадры рекламы, затем на экране неожиданно появился Лахтинен в серебряном комбинезоне пилота. Сами давал интервью маленькому лысоватому корреспонденту в студии центрального национального телеканала.

— Вы слышали новость? — Тарья тоже посмотрела на экран телевизора. — Вашего друга представили к ордену «За заслуги перед народом Пандеи». Награду ему вручит завтра в десять утра лично один из Радетелей, а сама церемония награждения будет транслироваться на всю страну в прямом эфире.

— Кто бы мог подумать! — удивленно покачал головой Лаури. — Я ничего об этом не знаю. После окончания соревнований Сами как в воду канул…

— Ну, его можно понять, — грустно усмехнулась «белая сестра». — Вряд ли во всей Пандее сейчас найдется гражданин, более популярный и востребованный телевизионщиками, чем Сами Лахтинен! Вы вправе гордиться дружбой с таким человеком! А…

В этот момент тонкие веки Кайсы дрогнули, и девушка пошевелилась. Лаури сам не понял, как очутился на коленях у кровати, бережно сжимая невесомую руку любимой. Девушка открыла глаза.

— Кайса! — тихо позвал Нурминен. — Кайса, ты меня слышишь?

Она едва заметно кивнула, попытавшись улыбнуться.

— Что-нибудь болит?

— Сейчас уже нет… — звук ее голоса напоминал шелест листьев на осеннем ветру. — А вот поначалу…

— Совсем плохо было, да?

— Не спрашивай… с меня будто содрали всю кожу, а потом вывернули наизнанку.

— Тебе вредно много разговаривать! — вмешалась Тарья. — Постарайся опять уснуть. Врачи говорят, что скоро ты будешь такой, как прежде.

— Я уже никогда не буду такой, как прежде, — медленно проговорила девушка, словно не узнавшая подругу.

— Но почему?! — хором воскликнули Лаури и «белая сестра». Вместо ответа Кайса высвободила руку, отвернулась к стене и через некоторое время едва слышно произнесла:

— Ты не должен бояться.

— Бояться чего? — напрягся Нурминен.

— Того, что очень скоро должно произойти.

— О чем ты говоришь, я не понимаю?!!

— Не должен… бояться…

Лаури понял, что девушка плачет. Из ее широко раскрытых глаз текли слезы, пропитывая сероватую наволочку больничной подушки.

— Спасибо тебе… за… все…

Последние слова Кайсы Нурминен скорее почувствовал, чем услышал. Разбуженное ими, глубоко в его душе на несколько коротких секунд что-то шевельнулось и так же быстро исчезло, оставив далекое эхо. Призрак несбыточной надежды на то, что все, в конце концов, образуется, что снова станет, как прежде…

Лаури уткнулся лбом в плечо Кайсы. Он и сам бы сейчас с радостью заплакал, но слез не было — только тупая режущая боль там, где ритмично сокращался бездушный, но самый совершенный во всем мире механизм.

Поднявшись со стула, Тарья выглянула в больничный коридор, затем плотно закрыла дверь и, вернувшись к кровати, встала у изголовья.

— Пора! — шепотом проговорила «белая сестра», испытывающе глядя на Нурминена. — У нас слишком мало времени. Нужно сделать это прямо сейчас, потом будет поздно.

— О чем вы? — Лаури удивленно поднял голову. — Что сделать?

— ПОРА, АЙДЕН!!!

Последние два слова «белая сестра» произнесла нарочито четко, глядя Нурминену прямо в глаза.

У Лаури закружилась голова. Неожиданно он с ужасом осознал, что теряет контроль над собственным телом, как бы раздваиваясь. Одна его «часть» могла только наблюдать за происходящим в палате будто со стороны, не в силах вмешаться.

Словно в призрачном полусне Нурминен увидел, как поселившийся внутри незнакомец выхватывает из-за спины черный «Стервятник» и, направив ствол в сторону Кайсы, несколько раз нажимает на спусковой крючок. Звуки выстрелов глухим эхом отдавались на самой границе захлебнувшегося сознания. Все происходящее доходило до него с опозданием, будто сквозь плотные слои удушающей ваты.

«Что я наделал?!» — это была единственная связная мысль. Она все время повторялась, пытаясь прорваться сквозь плотную завесу окружающего безумия.

— Скорее! Нам нужно уходить. Айден, очнись, сейчас здесь будут патрульные!

Молодой человек осознал, что лежит на полу. Из носа на воротник куртки капала густая темная кровь, в голове стоял нестерпимый гул, невыносимо болел затылок. Нависшая над ним Тарья яростно трясла его за плечи:

— Да вставай же! Ты погубишь нас обоих!