Алешка перестал лить слезы и доверчиво посмотрел на Вадима. Потом слабо улыбнулся и протянул ему мокрый платок.

– На!

– Оставь себе! У меня еще есть.

Вадим смотрел на Алешку и испытывал невероятное счастье оттого, что ему удалось остановить поток отчаянных слез. Он считал это своей маленькой победой, неожиданным и невероятным достижением. Мужчина почувствовал, как на его плечо опустилась теплая рука. Вадим поднял глаза и увидел Валю.

А он уже и забыл о ней, забыл даже о том, где находится.

– Сейчас, – он кивнул ей, – я сейчас!

– Спасибо, – Алеша снова скомкал платок и спрятал его в кулачке, – я его высушу.

– Конечно, – Вадим улыбнулся, – и больше не мочи.

Спускаясь с крыльца больницы, Вадим увидел Бориса Кузьмича. Пожилой хирург, даже не одевшись, в одном халате стоял на морозе и втолковывал что-то Соколову, опущенные плечи и страдательное выражение лица которого выдавали в нем жалкого ипохондрика. За стеклом, в предбаннике, словно хищница в клетке, металась Маргарита Петровна, пытаясь разглядеть, что происходит на улице. Вадим приостановился.

– Вы соображаете? – от Бориса Кузьмича шел пар. – Это ваш сын!

– И что теперь?

– Ему нужна забота, а ваша жена психически больна.

– Не сомневаюсь, поэтому я и не жил с ней!

– Могли бы показать ее врачу, если не сомневались.

– Зачем? – он хмыкнул. – Она взрослый человек. Хватит того, что я ее содержал.

– Но с ней остался ребенок!

– Она нормально с ним обращалась…

– До поры до времени! Ребенок брошен. При живом отце. Вы это понимаете?

– Я не могу, – мужчина беспомощно развел руками, – у меня работа.

– При чем здесь ваша работа?!

– Через два месяца уезжаю в Германию. Я получил грант!

– Алеша, дай бог, выздоровеет к этому времени, – терпение врача поразило Вадима, – заберете ребенка с собой. Ему не повредит смена обстановки.

– Что значит, «дай бог»?

Соколов насторожился, почувствовав подвох, его крысиные глазки забегали.

– У мальчика очень сложная ситуация. Делаем все возможное, чтобы спасти ногу.

– Так он еще станет калекой?! – Соколов подпрыгнул на месте. – И вы мне только сейчас об этом говорите?

– Не понимаю… – Борис Кузьмич растерянно заморгал.

– Я не знаю, что делать со здоровым ребенком, – он перешел вдруг на визг, – а вы мне пытаетесь подсунуть безногого?!

Вадим не мог больше этого вынести: на него словно что-то нашло. Он не успел даже подумать – стремительно подлетел, левой рукой бережно отодвинул доктора, а правой со всего размаха врезал «папаше» кулаком в нос. Соколов упал с крыльца в сугроб. Он прижимал ладони к лицу, пищал, как раненая крыса, сыпал проклятиями. Не обращая внимания на его ругань, Вадим повернулся к хирургу:

– Простите меня! Ради бога.

Борис Кузьмич поднял на Вадима измученные глаза и произнес тихо:

– Благодарю…

Вадим, только сейчас сообразив, что отправил человека в нокаут прямо во дворе детской больницы, попятился. Чуть не слетел с заснеженного крыльца, развернулся и, красный от стыда, зашагал прочь.

На шум выбежал охранник, начал суетиться вокруг пострадавшего.

– Все в порядке, – услышал он издалека величественный голос хирурга, – господин не посмотрел под ноги, оступился. В худшем случае сломанный нос.

– Но ведь он… – раздался писклявый голос Маргариты Петровны.

– Пройдемте, голубушка, – Борис Кузьмич не дал психологу договорить, – у нас с вами будет серьезный разговор!

По дороге к машине Вадим, как ни старался, не мог сосредоточиться на рабочих вопросах. У него из головы не выходил Алешка. Алла была права: этот ребенок оказался никому не нужен. Так же, как когда-то он сам. Разница заключалась лишь в том, что в семнадцать лет Вадим уже мог о себе позаботиться, а этот маленький человек был пока еще беспомощным малышом. Без взрослых ему не справиться.

Вконец измученный этими мыслями, Вадим решил все-таки зайти домой: принять душ, чтобы успокоиться, и переодеться. Под тонким драповым пальто в морозный день он вспотел так, словно шел не по московским улицам, а по пескам Сахары.

Сегодня холодная и светлая голова ему еще понадобится. Придется переключиться, как бы тяжело это ни было, на бизнес. Собрание акционеров. Коммерческие результаты. Отчетность за истекший период. Переизбрание генерального директора на новый финансовый год. Все документы давно были подготовлены и лежали у Веры Андреевны на столе, разложенные по фирменным папкам. Сам он, как собственник, не собирался мутить воду и предъявлять претензии генеральному директору в лице самого себя. Бизнес работает, деньги приносит. Акционеры должны быть счастливы.

Входя в офис, в новом костюме, благоухающий, Вадим был готов к работе. Решил, что вечером спокойно обдумает, как помочь Алешеньке. Может быть, вместе с Аллой. Пока ее не подпускают к ребенку, он сам позаботится обо всем: поговорит с Борисом Кузьмичом, узнает, что можно сделать, чтобы спасти ногу ребенка. К счастью, у него есть деньги, а в вопросах здоровья это немаловажный момент.

Вадим взглянул на часы и подумал, что до собрания успеет подписать срочные документы и еще раз просмотреть отчет. Всегда полезно взглянуть на цифры незамыленным взглядом.

– Добрый день, Вера Андреевна, – поздоровался он с секретарем компании и доброй маминой приятельницей по совместительству. – Как у нас дела?

– Добрый день! Все в порядке. – Вера Андреевна поднялась из-за стола и вошла следом за начальником в его скромный кабинет, положила на стол лист бумаги и папку. – Здесь список звонков и вот – документы на подпись.

– Спасибо! Галина Ивановна в офисе?

– Утром виделись, – Вера Андреевна загадочно улыбнулась, – у нее все прекрасно. Обещала после собрания к вам заглянуть.

– Отлично! Вы уж там вместе проследите, чтобы переговорная была к трем готова. Бумаги. Чай, кофе, вода. И пусть ребята проверят проектор.

– Не беспокойтесь, – Вера Андреевна кивнула, – я все помню.

Секретарь вышла, бесшумно затворив за собой дверь, а Вадим углубился в чтение. За делами, звонками, документами он и не заметил, как пробежали два часа. Посмотрел на запястье лишь в тот момент, когда услышал звонок селектора. До собрания оставалось еще десять минут, но наверняка, как обычно, кто-то приехал раньше времени.

– Иду! – сказал он в динамик, нажав на кнопку, и поднялся с места.

– Вадим Льво-ович, – лысый и круглый земельный чиновник расплылся в улыбке и раскрыл для объятий короткие ручки, – ты все цветешь и пахнешь!

– Вашими молитвами, – Вадим выдал из себя ответную улыбку и осторожно обнял акционера.