– Вадечка, – Валя подняла на него щенячьи глаза, в которых стояли слезы, – я боялась! Очень боялась тебе говорить!

– О чем? Твоей маме совсем плохо?

– Нет, – она смотрела на него с сомнением, – мама поправляется. Не в этом дело.

– А в чем?

– Мы с тобой знакомы всего…

– Полгода, – он закончил ее фразу, – и что?

– Это не так много, я не знала, как ты будешь реагировать, – Валя с надрывом вздохнула.

– Валентина, – его строгий, почти учительский тон заставил ее вздрогнуть и выпрямить спину, – за эти полгода я прожил новую жизнь. Понимаешь? Я люблю тебя. И буду любить, если ты никогда, ни при каких обстоятельствах не станешь мне врать!

– Хорошо, – Валя зажмурилась и, не выпуская Вадима из объятий, прошептала: – У меня есть сын…

Он почувствовал, как его лоб покрылся испариной, а земля начала уходить из-под ног. У Вали? Ребенок? И он ничего об этом не знал?!

– Когда ты успела? – он едва ворочал языком. В его представлении Валя и сама была еще ребенком.

– В институте, – она намертво впилась в Вадима, его собственные руки теперь безвольными плетьми висели вдоль тела.

– И где же его отец?

– В том-то и дело! – она не удержалась, расплакалась. – Он бросил меня, как только узнал о беременности. Сказал, чтобы делала аборт.

– Вы вместе учились?

– Да! Но потом он перевелся. В другой институт.

– А ты?

– Я родила. – Слезы текли по ее лицу в три ручья. – Я же не знала, что это будет так трудно! Невыносимо! Что я не справлюсь!

– Почему?!

Он смотрел на Валю с искренним любопытством, без всякого осуждения. Только тот, кто прошел через схожие жизненные испытания, имеет право на суд: его опыт был совершенно другим, он не мог знать, что ей пришлось пережить.

– Потому что не смогла доучиться. Потому что ребенок без конца болел. Потому что не получалось выйти замуж: как только парни слышали о том, что у меня есть сын, они бежали сломя голову.

– А ты?

– А я умирала, – она продолжала всхлипывать, – знала, что сама разрушила собственную жизнь. Если бы не ребенок, я была бы счастлива!

Вадим внезапно перенесся в собственное прошлое. Вспомнил отчаянное чувство пустоты после гибели отца: он был никому не нужен и испытывал жестокое чувство вины только потому, что все еще жил. Но он был виновен! А что плохого сделал крошечный ребенок, которого еще до рождения не принял собственный отец? Он появился на свет невольно и так же невольно стал помехой для счастья собственной матери.

– Как его зовут? – Вадим ласково улыбнулся Вале.

– Андрюша.

– Красивое имя.

– Правда?! – она изо всех сил прижалась к нему. – Вадечка, я безумно тебя люблю!

– Нужно было сразу познакомить меня с Андрюшей, – он поднял руку и осторожно погладил Валю по мягким волосам.

– Прости, Вадечка, прости! Я глупая.

– Нет, – он со вздохом прижал ее к себе, – просто еще молодая.

– Прости…

– Ты не сказала, что с ребенком. Почему он в больнице?

– Катался с горки, неудачно упал.

– И что? – сердце Вадима заколотилось.

– Ничего страшного, – Валя торопливо успокоила его, – сломал ключицу.

– А у бабушки от испуга давление?

– Да, – она опустила голову ему на плечо, – гипертонический криз.

– Бедная моя Валечка, – он продолжал гладить ее по голове, – оказалась меж двух огней.

– Представляешь, – она всхлипнула, – как их угораздило!

– Андрюшу не разрешают забрать домой? – Он не успел даже подумать о том, справится ли с моментальным превращением в отца.

– Ой, – Алла отчаянно замотала головой, – врач говорит, нельзя! Мало ли! В больнице все под контролем.

– Ясно, – он на мгновение прижался губами к ее макушке, – тогда попроси, чтобы мне тоже оформили пропуск.

– Тебе?!

– Да, – он отстранился и посмотрел на нее с улыбкой. – А чему ты удивляешься? Я, как отец ребенка, имею право.

– Ты… как отец…

Бледно-голубые глаза Вали стали совсем прозрачными из-за стоявших в них теперь уже счастливых слез.

– Что же ты плачешь? – Вадим продолжал улыбаться, глядя на нее. – Если я люблю тебя, значит, и Андрюшу тоже.

– Я боялась, – она спрятала лицо у него на груди, – ты же не хотел детей! Мне было так страшно!

– Хотел, – он тяжело вздохнул, – очень хотел, Валечка.

В его кармане зазвонил телефон. Стараясь не потревожить Валю, которую обнимал одной рукой, он достал аппарат и прижал его к уху.

– Алло?

– Вадим? – прокуренный голос был ему незнаком.

– Да.

– Вы «Линкольном» еще интересуетесь или уже нет?

– Интересуюсь, – он насторожился.

– Можете посмотреть, – предложил продавец. – Сегодня удобно?

– Да, – Вадим сразу же согласился. – Во сколько?

– А чего тянуть? Приезжайте…

– Хорошо, – он взглянул на Валину макушку, – пришлите мне, пожалуйста, адрес.

– Не вопрос! Если что, звоните. Меня Ильей зовут.

– До встречи, Илья.

Собеседник отключился, а Вадим не без труда отстранился от все еще плачущей Вали.

– Прости, Валечка, мне пора, – он снял перчатку и вытер слезы с ее щек, – передавай от меня привет Андрюше.

– Передам.

– Он обо мне знает?

– Да.

– Вот и хорошо, скоро познакомимся!

– Да, – она смотрела на Вадима так преданно, так доверчиво, словно раз и навсегда вверила ему собственную жизнь.

– Вот и умница. Я побежал!

Он торопливо поцеловал ее в губы. Валя улыбнулась сквозь слезы. Вадим шел к выходу из больницы и спиной чувствовал на себе ее благодарный и любящий взгляд.

До своей машины он добежал всего за пару минут – не успел даже осознать случившееся и уж тем более – привыкнуть к мысли о том, что он внезапно стал отцом. Наверное, на это нужно какое-то время. Но он постарается. Попросит Валю показать ему фотографии сынишки, рассказать о нем, а завтра познакомится с ним в больнице.

Расставив в этом деле все по местам, Вадим переключился на другие мысли. Об Алле.

Конечно, он заранее знал, что шанс на успех в его затее ничтожен, но все равно считал своим долгом продолжать поиски. В конце концов, он обязан сделать для Аллы что-то в ответ на ее многочисленные одолжения. Хотя бы ради того, чтобы вернуть уважение к самому себе.