Закрыть рот, распахнуть душу

Первые пять дней режима «ничего не делать, ничего не говорить» были для меня довольно трудными, но они и заставили меня проявить больше изобретательности во взаимоотношениях с дочерью. И мне понравилось! Нередко случалось, что я уже была готова заговорить, но мне нечего было сказать, чтобы не помешать, и я закрывала рот. Потом мне пришлось думать, что еще я могу сделать и нужно ли мне что-то делать. Я начала понимать, что во многих случаях мне действительно ничего делать не надо. Мне хотелось вмешаться, поруководить по мелочам, прочитать наставление, но я понимала, что это сильно отличается от потребности что-то сделать, и постепенно научилась держать язык за зубами и включать мозг: думать, а не реагировать.

В течение этих пяти дней молчания я поняла, что занималась воспитанием в режиме выживания, так, как это было удобно мне, и не уделяла времени на продумывание плана сознательного воспитания, такого, которое было бы полезно моим детям. Теперь я понимаю, какое большое значение имеет стратегия формирования равноправных отношений в процессе воспитания. Она оказывает поддержку дочери и поможет ей лучше организовывать свою дальнейшую жизнь.

В этом году? Совместная подготовка к турпоходу

У нас произошли значительные изменения в подготовке к походу по сравнению с тем, что было в прошлом году. Тогда наш восьмилетний сын просто убежал играть, пока мы копошились как муравьи, занимаясь сборами. Даже полуторагодовалый притащил свой спальник, подушку и т. д. В прошлом году мы очень сердились. В этом году мы дали задание уже девятилетнему сыну и велели потом вернуться и спросить, чем еще он может помочь, чтобы мы действовали все как одна команда. Он немного посопротивлялся, но в итоге получил не только довольную семью, но и возможность самостоятельно прокатиться на велосипеде по лагерю, когда мы закончили сборы. Потом, обсуждая всё дома, мы обратили внимание на то, что управились быстрее, никто не сердился, а сын приобрел навыки и в дальнейшем сумеет лучше делать то, что нужно, и ему не потребуются подсказки. Сами мы, конечно, все делали медленнее, потому что постоянно подыскивали задания, подходящие для него и даже для его младшего брата. Это было прекрасно.

Пример других семей, с которыми мы вместе были в походе и где детям позволялось сидеть сложа руки, хотя те постоянно хныкали и жаловались, стал для нас зеркалом, в котором мы увидели, как неоднократно поступали сами. Но теперь у нас все иначе. Мы прилагаем большие усилия и очень благодарны тебе за поддержку, Вики!

Проба, ошибка и успех! В постель – в свое время

Я задумалась: почему бы не дать детям возможность самим решать, когда надо ложиться спать? Готовы ли они к этому? Готова ли я? Я вспоминала первую неделю режима «ничего не делать, ничего не говорить», когда они до позднего вечера смотрели телевизор просто потому, что им этого не запрещали. А вдруг они будут вести себя так каждый день? Я же с ума сойду! И не сошла ли я уже с ума, если обдумываю такую возможность?

У меня в голове звучал голос Вики: «Дайте им возможность научиться самим определять время отхода ко сну, пока они живут с вами. Иначе, когда вы отправите их учиться в колледж и станете тратить на это кучу денег, они не будут иметь представления о том, что значит вовремя ложиться спать».

Верно. Очень здравая мысль.

– Девочки, – сказала я. – Я больше не буду напоминать вам, когда надо ложиться спать. Я хочу, чтобы вы сами научились определять, сколько времени вам надо, чтобы выспаться, хорошо себя чувствовать на следующий день, и как этого добиться. И, пока я не сплю, вы можете заходить ко мне перед сном, когда захотите. Согласны?

Все заинтересованно закивали. Они знали, что мы уже несколько месяцев пытаемся реализовать такой подход.

Однако, произнося это вслух, я нервничала. Хорошо, что Д. меня поддержал. Он тоже увидел в этом смысл. Я пояснила свою логику и пожала плечами: «Не знаю, что из этого выйдет, но надо попробовать».

Результат? Совершенно обескураживающий. Иногда они бодрствовали допоздна. Иногда нет. Иногда бывали вялыми по утрам. Иногда нет. Мы использовали метод проб и ошибок и делали выводы. Как-то вечером шестилетняя дочка очень долго не уходила спать и заснула в моем кабинете. Когда я сама собралась ложиться, она спала у меня под столом. Раньше я бы отнесла ее на руках в постель, чтобы ребенок хорошо выспался. Теперь – нет. Здоровый сон – исключительно ее дело. В какой-то момент, уже ночью, она тихонько ушла из моего кабинета и легла в свою постель, где я и обнаружила ее наутро в тепле и уюте.

Преобразились и наши вечера. Больше никаких сроков. Никаких пререканий. Никакого чувства вины (с моей стороны) за непроявленную настойчивость. Доверие, спокойствие и время, чтобы учиться.

А однажды все мои сомнения развеялись. Я увидела листок «дорожной карты» девятилетней дочери, который я ей сама распечатала. В нем появились такие записи:

Начало: «Устала. Слишком поздно легла. Поздно проснулась».

Середина: «Ложиться немного пораньше. Ставить будильник попозже».

Финиш: «Встаю в 6:30. Не устаю. Нашла время, когда надо ложиться спать».

А я подумала: чего я боялась?

Я верю в детей

Я уже стала доверять своим детям гораздо больше, чем раньше. Буду укреплять это доверие. «Откуда вообще исходит это недоверие? – думала я. – Из общества? Из той ерунды, которую повторяют многие? («Это же просто дети… дай им палец, они руку по локоть откусят… детям постоянно нужно напоминать» и т. д.)

Или это мы, взрослые, забыли, что значит учиться и впервые познавать окружающий мир? И когда наши дети совершают ошибку или не с первой попытки что-то делают правильно, мы полагаем, что им нельзя доверять.

Я раз за разом убеждаюсь, что это неправда. И тем не менее приходится раз за разом напоминать себе об этом. И дочери мне напоминают.

Семилетняя дочка вчера прогуляла школу. Проснулась на час позже и заявила: «Мне стыдно. Я лучше сегодня останусь дома». Сразу в голове завертелись мысли: «Что люди подумают? А если она повторит это завтра? А если ей понравится сидеть дома и она перестанет ходить в школу?»

«Т-ш-ш-ш», – сказала я себе. А ей сказала:

– Хорошо. Но мне пора на работу. Я беру с собой телефон, а ты можешь сходить к бабушке с дедушкой, если захочешь.

Мы договорились, что телевизор и компьютер сегодня недоступны (в широком смысле – без школы равняется без работы, равняется без денег, равняется – никаких гаджетов, и она с этим полностью согласна).

– Ну пока, хорошего дня, – сказала я, поцеловав ее в макушку.

– Пока, мама, – спокойно ответила она. Она не расстроилась, но чувствовалось, что она недовольна собой. Не стоит бередить, пусть сама разберется.

Впрочем, она действительно хорошо провела день. Поиграла с собаками, сделала с бабушкой какой-то художественный проект. А сегодня, представляете, что произошло? Она встала даже слишком рано и приготовилась к школе.