– Так, лейтенант! Пошел вон! – Влад выпихнул молодого чекиста из кабинета и повернулся к притихшему Мише. – Вот в таком дурдоме живем. Кстати, насчет выживешь… – Капитан усадил мальчика на побегушках за стол и проговорил: – Сейчас этот вопрос мы и будем решать.

– Пожалуйста, меня просто попросили узнать! – вдруг разревелся Миша. – Не убивайте меня!

– Ну-ну, – утешил Влад и спросил: – Саша, где у нас «револьвер правды»?!

– У Симачева.

– А он где?

– В отпуске четвертый день.

– А ключи есть?

– Ты что, это же Симачев. Он даже жену подозревает в связях с США. Не удивлюсь, если он там растяжек понаставил.

– Ладно. – Влад потянулся к кобуре и достал пистолет. Вытащив обойму, он показал патроны, затем проговорил: – Смотри, Миша, или как там тебя зовут. Обычно мы играем в «револьвер правды». Это очень интересная игра. Это как русская рулетка, только немножко по-другому. Я целюсь тебе в лицо. – Капитан направил ствол в лицо молоденькому дурачку. – Смотри точно в черную дырочку. Смотришь?! Молодец. В «револьвере правды» у тебя есть шанс соврать и не умереть. В моем «ТТ правды» услышать заветный щелчок – вероятность крайне мала, это ясно? Так что возможности врать у тебя нет.

– Пожалуйста, не надо, – прошептал Миша.

– И на «пожалуйста» у тебя тоже шанса нет, – объяснил Саша, после чего он уселся рядом с коллегой и проговорил: – Ну, парень, рассказывай.

– Давай! – подбодрил Владислав. – В конце игры можно выиграть жизнь и суперприз – новые памперсы. Играть мы будем очень долго.

– Не надо, – пролепетал тот, глядя на двух демонов.

Москва – Нью-Йорк. Закрытая линия.

Два дня спустя

– Алло! Гриша, скажи, что у тебя хорошие новости!

– Геннадий Акимович… Я даже не знаю, как сказать…

– Гриша! Ты понимаешь, что меня просто уничтожают?! Американцы арестовали все! Что ты мнешься? Ты нашел выход на ФСБ? Сколько они хотят?

– Геннадий Акимович, я подослал своего человечка. Так, обстановочку разведать. Поговорить, узнать…

– И?

– Он нашел выход на тех самых чекистов, которые заставили американцев вас вытащить. Спустя два дня я нашел его в психиатрической больнице…

– Что?

– Я навел справки, кто всем этим занимается…

– И?

– Я не буду больше в этом участвовать. Это такие люди, против которых лучше не идти.

– Что? Ты охерел, Гриша, я за что тебе деньги плачу, генерал вонючий? Какие еще люди?!

– Мой вам совет, – выдавил собеседник, – просто не сопротивляйтесь.

– Золотые слова, – послышался третий голос.

– Кто это говорит! – заорал олигарх. – Это же закрытая связь! Гриша! Ты меня подставить решил?!

– Не такая уж и закрытая линия, и генерал ваш прикормленный ни при чем, – послышался насмешливый голос. – Возвращайтесь домой, Геннадий Акимович. И больше к нам своих мальчиков не подсылайте. Жалко ребят. Возвращайтесь. Дом – это так прекрасно, не правда ли?

В нашей истории всегда так. Большие пацаны ругаются и спорят, в то время как простые герои страдают. Я, конечно, не жалуюсь, но немножко даже обидно. Что вам рассказать-то? Попал я в больницу. Причем попал надолго. У меня было сотрясение мозга, разрыв селезенки, сломанное плечо и просто плохое настроение. К сожалению, а может быть, к счастью, вся эта чехарда с Новым годом прошла без моего участия. Меня кромсали на столе, возили на каталке (не гремящей, к счастью), и я валялся в палате. Согласен, не самое лучшее окончание нашей героической эпопеи. Но для меня было важно другое – я и мои друзья живы!

Кстати, о друзьях. Первое, что я услышал, когда пришел в себя, – это спор двух собеседников, голоса которых мне были до боли знакомы.

– Начнем с того что ты идиот, Полтавский.

– Твою мать! Алекс! Наш друг без сознания лежит! Веди себя хоть тут нормально!

– Полтавский! Если ты думаешь, что ты тут такой из себя герой, то знай – как только Колян придет в себя, я ему все расскажу про тебя!

Приоткрыв глаза, я увидел перемотанного бинтами Андрюху и Алекса с халатом, наброшенным на плечи. Посмотрев то на одного, то другого, я проговорил:

– Хорош орать!

Челюсть я почти не чувствовал, так что получилось что-то вроде «Хоро ора».

– Колян! – Леха придвинулся почти вплотную и радостно подмигнул: – Колян! Ты как! С Новым годом! Колян!

– Угу… – пробормотал я.

– Ты насчет своих родителей не беспокойся! – хихикнул Алекс. – Они тебе на мобильник звонили, так Шиба твоим голосом им ответил, что все нормально у тебя и что ты у меня отмечаешь! Прикинь! Пока что они даже и не знают, что с тобой. Мы решили их не беспокоить! А?

– А ты это… – прохрипел я. – А ты жив? Или я уже на том свете?!

– Каком «том свете»? – постучал по моему больному телу Леха. – Живее всех живых. Здоров как бык! – Он повернулся к Андрюхе. – Чего молчишь, груша боксерская! Скажи что-нибудь!

Андрей посмотрел на меня так, что я все понял.

– Прости меня.

Бывают такие моменты с друзьями, когда не надо ничего объяснять. Так было и сейчас. Я перевел взгляд на свою правую руку и попытался ее поднять. Как ни странно – получилось. С трудом я поднял свою израненную лапу и протянул Андрюхе. Когда он аккуратно пожал мою руку, я прохрипел:

– Я знал, что ты никогда так не сделаешь.

– Просто пойми, я не мог вам сказать… – начал Андрей.

– Не надо, Полтава, – прошептал я. – Ты мой друг, и этим все сказано.

После того короткого разговора потянулись серые больничные будни. Черт, полгода как выписался из больницы, а теперь снова попал в это проклятое место. Самое обидное, что, когда выходил в прошлый раз из госпиталя, твердо себе пообещал, что больше ни-ни. Никогда и ни за что.

20 января. 2012 год. Самый счастливый день в году. Горбольница № 5

В холле сидели родственники с больными. Родственники были в зимних куртках, а больные – в спортивных костюмах с неизменными пакетами с фруктами в руках.

Когда я спустился вниз в своей «гражданской» одежде, меня уже ждали. Алекс и Андрюха стояли у входа и даже не заметили, как я вышел. Когда я приблизился ближе, они по обыкновению спорили. Маньяки, ей-богу. Хлопнув Полтаву по плечу, я проговорил:

– Чего спорим?

– О! Из-за этого дурака я тебя и не заметил! – Полтава улыбнулся и проговорил: – С освобождением, заключенный!

– Спасибо, о чем спорили-то?

– Вот скажи, кто круче – самурай или ниндзя?