— О нет, — ответила Эмитист, разбивая в прах все ее надежды. — По правде сказать, совсем наоборот.

— Наоборот?

Эмитист отпила чаю, намеренно давая гостье помучиться вопросом, что может быть обратным к чему-то ужасному. И только когда на лице миссис Подмор застыло выражение полнейшего недоумения, Эми сжалилась:

— Она снова вышла замуж.

— Нет!

— Да. За графа де Катр Терр де… — Эмитист нахмурила брови, пытаясь вспомнить. Как назло, единственный раз, когда его титулы могли пригодиться, она не могла вспомнить и малой их части. — Я забыла, как дальше. Но, в общем, он французский граф.

— Боже, я никогда… — Миссис Подмор опустила свою чашку, нечаянно стукнув ею по блюдцу. — Как такая особа, как она, могла познакомиться с французским графом?

— Так вы не знаете? — Эмитист выпучила глаза, изображая крайнее удивление. — Финелла из очень хорошей семьи. — Визит миссис Подмор не доставил ей удовольствия, но раз уж злополучная женщина сидела здесь, нужно было этим воспользоваться. И сразу поставить все точки над «i». — Это правда, что ее первый брак оказался не слишком удачным. Муж обобрал ее и поссорил с родными. Но она принадлежит именно к тому кругу, где вращаются французские графы. Правда, когда мы с ним познакомились, мы не знали, кто он такой. Я…

Эми уже собиралась сказать, что наняла месье Ле Брюна в качестве посыльного. Но, как только об этом узнает миссис Подмор, новость тут же разлетится по всему Стентон-Бассету и со временем по всей стране. А месье Ле Брюн не хотел, чтобы все знали, чем он занимается, и просил ее соблюсти конфиденциальность. И Эмитист понимала, что не имеет права обмануть его доверие. Это было бы… просто непростительно. Возможно, Ле Брюн преувеличивал опасность, которая угрожала ему в случае, если кто-нибудь узнает, кто он такой. Но она не могла выдать его, тем самым подставив под удар. И не только потому, что не хотела, чтобы Финелла осталась вдовой во второй раз.

Она беспокоилась о нем самом.

Боже правый! Чтобы скрыть ужас, вызванный этим неожиданным открытием, Эми сделала жеманный глоток из чашки.

— Ладно, это не важно, — сказала миссис Подмор, вспыхнув от раздражения. — Даже при хорошем происхождении она не должна была связываться с каким-то французом, пока служила у вас компаньонкой. И выпячивать себя на первый план своими улыбками и изящными манерами.

Эмитист поблагодарила судьбу за то, что миссис Подмор потеряла интерес к дальнейшему выяснению личности француза, за которого имела наглость выйти Финелла. И наконец-то продемонстрировала то, что лежало в основе неприязненного отношения к ней всех дам Стентон-Бассета. Судя по всему, их негодование было вызвано тем, что Финелла вела себя как истинная леди, кем, в сущности, и являлась. Они думали, что она ставит себя выше их, и решили осрамить ее.

— Я никогда не замечала, чтобы миссис Монсорель выпячивала себя на первый план, — ледяным тоном возразила Эмитист. — Мне кажется, что именно ее скромность вызвала у ее нынешнего супруга желание… защитить ее. Я очень рада за нее. Она заслуживает немного счастья после всего, что ей пришлось пережить. Вы так не считаете?

Миссис Подмор выпрямилась на стуле и поджала губы.

— Я думаю, — сказала она, снова звякнув своей чашкой о блюдце, — что вы слишком снисходительны, чтобы ясно видеть сквозь дым, который пускают вам в глаза люди, думающие только о том, как бы поживиться за ваш счет. Вот что я думаю. Не могу сказать, что сожалею о ее отъезде. Но мне жаль того, что станут теперь говорить о вас. Потому что вам пришлось возвращаться сюда в одиночестве. Что, конечно, не дело. Совсем не дело.

— В Лондоне я наняла через агентство женщину, чтобы она сопровождала меня домой…

— Что ж, теперь все знают, насколько она оказалась непригодной, иначе вы не отправили бы ее обратно сразу же по приезде.

— Нет, это потому…

— Женщина в вашем положении должна иметь достойную компаньонку, о чем я наверняка уже говорила вам раньше.

— Да, вы говорили, — сухо согласилась Эмитист. — Много раз.

— Что ж, тогда вы должны понимать, что чем скорее найдете подобающую безукоризненную компаньонку, тем лучше. О! Думаю, я знаю именно такую особу. — Миссис Подмор поднялась на ноги. — Мне надо спешить, иначе я ее упущу. Прошу извинить, что мой визит оказался таким недолгим.

Миссис Подмор могла бы не извиняться. Эмитист не могла нарадоваться, что ей так быстро удалось избавиться от нее.

— Впрочем, я уверена, что вы устали с дороги.

Нельзя сказать, что это остановило ее от того, чтобы явиться сюда.

— Я зайду к вам снова в другое время, чтобы сообщить все последние новости нашего маленького городка. Хотя после всех ваших приключений они могут показаться вам ужасно скучными.

О боже. Должно быть, полное отсутствие интереса к тем сплетням, которыми хотела поделиться с ней миссис Подмор, отразилось у Эми на лице. Ей надо было лучше следить за своим выражением.

— Нет, нет, дорогая, я настаиваю. Хотя, должна сказать, не похоже, чтобы это путешествие пошло вам на пользу. У вас положительно очень бледный вид. То, что вам сейчас нужно, — это полноценная английская еда и хороший сон в собственной постели. Это быстро вернет вашим щекам румянец.

Ну вот опять. Наверное, миссис Подмор не имела ничего в виду, когда делала свое замечание насчет сна в собственной постели. Но только Эми каждый раз содрогалась при мысли, что теперь любой мог ткнуть в нее пальцем, назвав падшей женщиной.

К счастью, миссис Подмор уже повернулась к Эмитист спиной и поспешила к двери. Несомненно, ей не терпелось раструбить повсюду новость, что Финелла вышла замуж за французского графа. И если бы этого ей показалось недостаточно, у нее оставалась возможность вмешаться в жизнь какой-то бедной женщины, пристроив ее к Эмитист в компаньонки. И судя по тому, как миссис Подмор спешила перехватить ее, несчастная женщина, должно быть, пыталась сегодня же сбежать из Стентон-Бассета.

Эмитист надеялась, что ей это удастся.

Хотя она не жалела, что миссис Подмор отправилась распространять известие о Финелле. По Стентон-Бассету ходило слишком много неприятных и ни на чем не основанных слухов про нее.

При мысли о необоснованных слухах Эми мысленно вернулась назад, как часто делала с тех пор, как Нейтан рассказал об оскорбительной сплетне, которую услышал о ней десять лет назад. О том, что у нее был внебрачный ребенок.

В сознании Эмитист смутно мелькало что-то, связанное с теми днями, чего она никак не могла уловить до той минуты, пока не увидела, с каким нетерпением миссис Подмор стремилась распространить свою порцию сплетен. Как раз после того, как Эми едва успела удержать свой рот на замке и не рассказала о том, кем работал у нее Ле Брюн.

Для людей вроде миссис Подмор не было ничего слаще историй, подобных той, что рассказали об Эмитист Нейтану. Если бы та сплетня достигла ушей одного из таких персонажей, люди бы до сих пор шарахались в стороны, когда Эми проходила мимо.