— КАКОЙ ЖЕ?

— Себялюбивый мерзавец.

— ЭТО ТОЛЬКО ОДНО ИЗ ОТРАЖЕНИЙ.

— Неужели? А какие ещё есть?

— ТЕБЕ ЛУЧШЕ ЗНАТЬ.

— О, да! Их не так уж много...

Я перечислил всё? Нет, кое-кого забыл. Чудовище, которое живёт Разрушением. Монстр, дремлющий в глубинах души и открывающий глаза только затем, чтобы поглощать...

— А ДАЛЬШЕ?

— Что — дальше?

— ТЫ НЕ ЗАКОНЧИЛ.

— Не понимаю...

— У ТЕБЯ ЕЩЁ ЕСТЬ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ВЫВОД.

— Какой?

— ТЕБЕ РЕШАТЬ.

Вновь наступает тишина. Она подкрадывается со всех сторон и кладёт бесчисленные головы мне на плечи. Тишина, нарушаемая только звонким рождением новой нити...

Они подбираются всё ближе к голове — последняя вынырнула рядом с левой ключицей. У меня есть всего несколько минут, прежде чем мозг прорастёт в пустоту алыми ростками. Всего несколько минут... Но кто сказал, что на этом всё закончится? Кто поклянётся мне, что, когда нити разорвут мои глаза, я перестану ВИДЕТЬ? Кто?

Улыбаюсь, и тихо говорю тому, кто ждёт моих слов:

— Никакого вывода не будет. Мне нечего и не из чего выводить. Я не знаю, кем являюсь. Имя и титул — всего лишь пустые звуки, придуманные и произнесённые теми, кто не более сведущ в тайнах мироздания, чем я... Если Вы хотите знать, кто я, спросите у людей, которые встречали меня на своём пути. Может быть, они ответят Вам. А если промолчат... Что ж, значит, я не заслужил того, чтобы быть... И давайте закончим: если Вы вознамерились убивать, я готов принять Ваш приговор. Если собираетесь терзать моё тело и дальше — придумайте новый вопрос!

Тишина усмехается. Светящиеся пылинки порскают в стороны, на мгновение — такое краткое, что глаза не могут понять, было ли оно на самом деле или только почудилось — отступая перед длинной тенью... А голос — усталый, но довольный — в последний раз раздвигает полог тишины:

— ХОТЕЛОСЬ БЫ ВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ НЕ ГАДАЛ, А ОТВЕЧАЛ ТО, ЧТО ЧУВСТВУЕШЬ... Я НЕ СУДИЯ И НЕ ПАЛАЧ: БОЛЬ МЫ ПРИЧИНЯЕМ СЕБЕ САМИ, ЗАПОМНИ ЭТО... ЗАПОМНИ И СТУПАЙ... А КУДА — НАЗАД ИЛИ ВПЕРЁД — РЕШАТЬ ВСЁ РАВНО ТЕБЕ!

Последние слова интонациями странно напоминают Мантию, но я знаю, что не она задавала вопросы. Хотя бы потому, что здесь, в мире танцующих белых светлячков, у меня нет ничего и никого. Кроме меня самого. И этого вполне достаточно, как выясняется... В некоторых случаях.

С диким, совершенно невыносимым рёвом нити лопаются, роняя моё неподвижное тело. Сознание падает следом. Вниз? Наверх? Одно знаю точно: Я УХОЖУ. Покидаю клочок Пространства, оставляя... Что? Не могу понять. Но что-то, определённо, остаётся в круговерти мерцающих пылинок, вьюгой вздымающихся за спиной...

Тепло. Даже очень тепло. Трудно дышать, и вообще... Как-то тяжело. Словно на мне лежит груда...

Собственно говоря, она самая и лежит. Груда шкур. На кой фрэлл, скажите, пожалуйста? Я что, так сильно замёрз? В любом случае, сейчас мне невыносимо жарко и душно, и стоило бы...

Пытаюсь выпростать руку из-под вороха жёстких покрывал, и тут же слышу:

— Ты как?

Звенящий голос Мин сливается с отчаянным воплем Мантии:

«Ты вернулся!...»

Устало щурюсь:

— Не все сразу, девочки...

— С кем ты разговариваешь? — хмурится Мин. — Здесь нет никого, кроме меня и тебя...

— Да? — прикусываю язык и спешно ищу оправдание своей оговорке. — Знаешь, у меня в глазах... двоится.

— Это плохо, — обеспокоенно замечает воительница. — Я позову доктора!

— Не надо, милая. Я просто полежу... Всё само собой наладится.

— Само собой ничего никогда не налаживается! Всё равно схожу... Лежи спокойно! — Мин оставляет меня на растерзание моей любимой подружке.

Теперь можем поговорить.

«Я так рада, что ты вернулся!...»

Могло быть иначе?

«Должно было быть...» — осторожно отвечает Мантия.

Куда я попал?

«Тебе виднее...»

Даже предположить не могу! А вот ты, похоже, в курсе происходящего... Ну-ка, рассказывай!

«Что я могу рассказать, если меня там не было?...» — резонно куксится она.

И что с того? Ты рада, что я «вернулся», следовательно, имеешь представление о том, откуда именно нужно было возвращаться. Я прав?

«Возвращаться... Оттуда нельзя уйти по собственному желанию... и попасть туда — тоже, хотя многие пытались и отдали бы полжизни, чтобы однажды, хоть на несколько вдохов, заглянуть ЗА ИЗНАНКУ...»

Было бы, на что смотреть! Унылое и пустое место. Дальше десятка шагов ничего не видно...

«У каждого оно — своё... Почему, «не видно»?...»

Там такие тучи пыли кружатся, что даже нити сразу терялись из виду!

«Нити?...» — осторожный до робости вопрос.

Ну да, нити, которые каким-то образом прорастали прямо из моего тела... Очень неприятное ощущение, кстати!

«И... много их было?...» — Мантия задумчива и будто слегка напугана.

Много! Больше двух сотен. Собственно говоря, почти под горлышко...

«Однако...» — реплика, не говорящая ни о чём.

Что ты об этом знаешь?

«Кое-что знаю... Но не рассчитывала на такое развитие событий...»

А именно?

«Не так скоро...»

Что?

«Слишком мало времени и слишком много дел...»

Подробнее!

«Тебе предстоит новый цикл обучения...»

Опять?!

«Некоторые философы считают, что вся жизнь — это череда уроков, но хороших учеников прискорбно мало... Кто-то пропускает наставления мимо ушей, кто-то прогуливает, кто-то слушает, но не слышит...»

Мне надоело учиться!

«И я тебя понимаю...» — мерзкое хихиканье.

Хоть скажи, какой предмет стоит в расписании занятий следующим?

«Если по-простому, то его можно назвать: «Искать. Находить. Использовать»... Если изъясняться более... умными словами, то: «Первичная балансировка»...»

Балансировка чего?

«А это уже зависит от обстоятельств...»

Почему ты решила, что настала пора для обучения?

«Потому что ты принял одно из изменений...»

Какого фрэлла?! Я не мог измениться!

«Ещё не понимаешь?... Впрочем, тебе требуется время на осознание...» — сочувственный вздох.

Какое осознание?!

Я не мог измениться, потому что есть вещи, которые невозможны в подлунном мире! Абсурд! Но... ехидная мысль постучалась в висок: какому миру принадлежит Изнанка? В самом деле, какому? Уже не говоря о том странном месте, которое Мантия определила, как «за Изнанкой»... Возможно, там действуют совсем другие законы, нежели здесь, и тогда...