Только что-то было не так. На тротуаре толпился народ. Патрульные машины и «скорая помощь» перегородили мостовую. Двое полицейских отгоняли людей от двери салона.

Дурное предчувствие шевельнулось в душе. Лейси рванулась вперед. Ее остановила рука Вика, легшая на плечо.

— Господи, Вик, какого черта… Пальцы сжались сильнее, не позволяя бежать. Они добрались до салона как раз в ту минуту, когда дверь распахнулась и оттуда выкатили носилки. На нем лежал пристегнутый ремнями труп в черном мешке. Две обнявшиеся заплаканные женщины проводили фельдшеров «Скорой» до машины. На обеих были черные хлопковые халаты «Стайлиттос» с накладными карманами и воротничками «мандарин». У блондинки в короткой юбке была прическа «овен», с прямым пробором и длинными колечками из косичек вокруг ушей. Затылок начисто выбривался. Лейси однажды видела, как Стелла делала такую. Брюнетка была подстрижена под мальчика. Из-под халата виднелся сарафанчик.

— Самоубийство, — прошептала одна из женщин.

Лейси оцепенела.

— Самоубийство? О Господи! Кто?!

— Прошу прощения, мэм, — бросил полицейский, протискиваясь мимо с мотком заградительной ленты.

— Пока рано делать выводы. Осмотр места преступления происходит по одной схеме и при убийстве, и при самоубийстве, — шепнул Вик. — Главное — не мешать.

До Лейси вдруг дошло, что они не впервые стоят рядом у заградительной ленты. Правда, в Сейджбраше убийства совершались редко, и там Лейси и Вик оказывались по разные стороны ленты. Она вспомнила один случай, когда тело задушенной женщины нашли в кювете. Ни улик, ни подозреваемых, ни свидетелей. Теперь Лейси стало стыдно за свои упреки Вику, так и не сумевшему раскрыть то преступление. Она знала, что он из кожи вон лез и работал день и ночь, а если ничего не получилось, в этом нет его вины.

Вик, сообразив, что Лейси рвется побеседовать с полицией, поспешно отвел ее подальше.

— Нет смысла путаться у них под ногами и выводить из себя. Я знаю кое-кого в участке.

Еще бы! Есть ли такое место на земле, где у Вика не имеется знакомых?

— Погоди. Сейчас позвоню и узнаю, нельзя ли поговорить с детективами после осмотра.

Лейси подошла к рыдающим стилисткам, назвалась и объяснила, что приехала поговорить с Тамми Уайт, надеясь вопреки здравому смыслу, что менеджер все еще в салоне с копами и что тело в мешке — всего лишь жертва плохого перманента и сердечного приступа. Но Лейси не увидела в толпе ни одной девушки с длинными черными кудрявыми волосами.

— Вы «Преступления против моды»?

Блондинку с «овеном», как оказалось, звали Хейди.

— Кому сказать, не поверят! Тамми только и говорила о встрече с вами, но больше ничего не скажет. Она там.

Девушка показала на машину «скорой».

— Она мертва! — выпалила брюнетка Нэн, вытирая глаза. — Боже, я раньше никогда не видела мертвецов!

Девушки, снова обнявшись, заплакали, а Лейси беспомощно опустила руки. Угрызения совести жгли ее сердце. Она едва дышала. Неужели что-то из написанного или сказанного ею положило начало цепи событий, закончившихся смертью Тамми?

Продолжая всхлипывать, Хейди рассказала, как вместе с Тамми закрывала салон на ночь, а придя утром, увидела, что та мертва. На зеркале алела кровавая надпись: «Вот и все, друзья». Столько крови! Как в фильме ужасов.

Трагедия Энджи повторилась в мельчайших подробностях: перерезанные запястья, опасная бритва, кровавое послание, грешившее той же мрачно-бесшабашной интонацией, что и предполагаемое прощальное слово Энджи: «Пока».

— Вы видели ее волосы? — спросила Лейси. — Тамми сказала, что у нее длинные черные волосы.

— Волосы? О Господи! — взвизгнула Нэн. — Их не было! Я сначала даже не узнала ее! Тамми скорчилась в кресле, а голова была острижена почти наголо.

— Вчера она заплела косу и перевязала красной лентой. Я точно помню, потому что это Энджи показала ей, как плести «колосок». Энджи обожала ленты.

Стелла утверждала, что в день смерти у Энджи была коса, перевязанная голубой ленточкой.

— А где волосы? — спросила Лейси.

Хейди раньше не пришло в голову задать себе этот вопрос, но она не помнила, чтобы видела в салоне отрезанную косу.

— Не знаю. Уборщицы все время подметают волосы, мы и внимания не обращаем.

— Ничего не понимаю, Тамми так ждала встречи с вами, — добавила Нэн. — Она читала все статьи о Марше и Энджи. Представляете, она как-то пришла делать прическу.

— Кто?

— Марша. У ее мамы домик на побережье. И она тут скрывалась.

— Марша Робинсон в Вирджиния-Бич?

— Только никому, ладно? — попросила Хейди. — Все делали вид, что не узнали ее.

Обе стилистки клялись, что Тамми весь вчерашний день хлопотала, чтобы привести салон в порядок к приезду Лейси.

— С чего это ей вдруг расставаться с жизнью? — удивлялась Нэн.

— Ив точности тем же способом, что и Энджи? Столько крови, столько грязи, а Тамми была такой аккуратисткой!

К обочине подкатил серебристо-серый «ягуар» с тонированными стеклами. Вышедший из машины Бойд Редфорд захлопнул дверцу и протолкался сквозь толпу к дверям салона. На нем были новехонькие на вид синие джинсы, обтянувшие отвислое брюшко. Небесно-голубая тенниска открывала неестественно белые руки с «Ролексом» на запястье. На голове лихо сидела черная бейсболка с эмблемой «Стайлиттос». Увидев Вика иЛейси, он дернулся, но тут же овладел собой и жестом подозвал Вика. Лейси достался его злобный взгляд. Вик отвел Редфорда в сторонку.

— Какого черта, — прошипел тот, — она здесь делает?

И, не слушая ответа, ринулся в салон. Боковое стекло «ягуара» поползло вниз. Жозефина в дизайнерских черных очках и черной соломенной шляпе спокойно оглядела толпу и кивнула Лейси. Нэн бросила сигарету на землю, придавила ногой и наморщила нос. Лейси почувствовала знакомую ненависть к Редфорду, которую, похоже, разделяли большинство стилистов «Стайлиттос».

— Он и к вам приставал, верно? — задала вопрос она.

— Лучше спросите, роет ли свинья под дубом? Да, я хотела стать менеджером, и Крысиный Король предложил несколько способов добиться желаемого. Он считает, что повышение можно заработать главным образом лежа на спине.

— Что случилось?

— Ну, скажем так: сейчас вы видите перед собой не менеджера.

Она вытряхнула из пачки еще одну потенциальную раковую опухоль без фильтра и закурила.

— Что за свинья.

— Знаешь, ты не очень-то осмотрительна, — вмешалась Хейди. — Не слушайте ее. Она всегда поет блюз розовых воротничков[36].