– Он приложил исчерпывающий стратегический обзор местных пограничных провинций и окрестностей, – сказал Джедао. Может, это и была основа его таинственной разведывательной сети. – Но мне кажется, что вы думаете сейчас не об этом.

Кируев решила, что это приглашение к разговору на щекотливую тему.

– Сэр, Рагат явно считает вас временным генералом Черис. – Неужели Рагат из-за этого нарушил формацию? Из-за верности мертвой женщине?

– Это его ошибка, – сказал Джедао, – но я намерен её использовать. Если вам что-то известно про Кел Черис… – Он произнес её имя так небрежно, что у Кируев мороз прошел по коже, – тогда вы в курсе, что она была обычным капитаном пехоты, разменной монетой. Жаль, что бомба убила её, но это дало мне шанс сбежать из «черной колыбели». Я там много времени провел, генерал. Я бы сделал то же самое без малейшего промедления.

– Не такой уж «обычной» она была, раз заслужила доверие полковника, – сказала Кируев. – Я видела список наград Рагата. Он бы не пошел на такой шаг запросто.

– Дело в доверии или в общем враге? Можете не отвечать на этот вопрос.

– И что же, по мнению Рагата, вы задумали?

Джедао откинулся на одну из подушек на диване и жестом предложил Кируев сесть, что она и сделала. Каждый раз, когда она сюда приходила, её поражало, что эти комнаты, в которых она совсем недавно обитала, полностью изменили облик после того, как в них поселился Джедао. Сервиторы почти закончили убирать игровые принадлежности. Джедао схватил жетон с шестиугольником, подбросил с переворотом и ловко поймал.

– Полагаю, Рагат думает, что я собираюсь завоевать галактику и превратить её в место, где вышестоящее начальство не бомбит целый рой ради убийства одного человека. – Он постучал жетоном по краю стола. – Хотел бы я сказать, что это низкая планка для перемен. Однако история нашего режима доказывает обратное. Учитывая происхождение Рагата, он должен знать об этом.

Он подбросил жетон еще несколько раз, затем со стуком опустил на стол.

– Мы собираемся предложить людям выбор. – Его улыбка была хищной. – Наше местонахождение ни для кого не секрет – отчасти потому, что трудно притвориться, будто коровы – это цыплята, но ещё потому, что я хочу, чтобы нас видели.

Кируев ничего на это не сказала. Шуос любили так поступать, но ни одному полевому командиру не удалось протянуть долго, не переняв ту же стратегию. Как бы ни претило Кел это признавать.

– Мы скоро отправим незашифрованное сообщение во всех направлениях, – продолжал Джедао. – Я не собирался ещё долго действовать в том же духе, что до сих пор. Нервы у людей и так на пределе, и, думаю, с концентрацией дело обстоит не лучшим образом. Да-да, я вижу, что вы сомневаетесь в моей способности быть кратким, но мне такое по силам, если я постараюсь.

Кируев не осмелилась что-то сказать в ответ.

Джедао побарабанил пальцами по подлокотнику дивана, потом изучил свою перчатку.

– Я планирую выслать отчет о наших боевых действиях вплоть до этого дня, особо выделив то, что произошло у Крепости Вертящихся Монет. Мы там могли одолеть рой Хафн, генерал. Лишь благодаря вмешательству гекзархата нам не удалось разнести врага на маленькие светящиеся кусочки. Даже сейчас с нами обращаются так, будто это мы устроили фейерверк. – Его взгляд стал жестким. – Я хочу, чтобы было предельно ясно: мы могли бы справиться с вторжением намного эффективнее, если бы не гекзархи.

– Сэр, – сказала Кируев. – Хафн – не идиоты. То, что вы предлагаете… если выслать сообщение незашифрованным, вы дадите врагу понять, что гекзархат – легкая добыча. Неужели ваше намерение в этом?

Джедао улыбнулся ей.

– Вы все поняли наоборот.

Этого она и боялась. Зачем отталкивать население, открывая по ним огонь, когда Джедао мог заставить захватчиков сделать это за него?

– Им было бы неудобно возвращаться домой с расквашенным носом, – сказал Джедао. – Им нужен повод остаться в игре. Я его дам. Более того, если Хафн все ещё ошиваются где-то поблизости и создают проблемы, у граждан гекзархата будет превосходный предлог поразмыслить над тем, какую защиту предлагает им существующий режим – и какие могут быть альтернативы.

Небрежный тон генерала не обманул Кируев. Он слишком многое поставил на карту.

– Теперь моя очередь быть прагматиком, – сказала она. – У вас всего один рой. В любом поселении любого размера есть Видона. Вы что же, волшебным образом уничтожите их всех?

– Видона – не самая большая проблема. Если разобраться, у них полным-полно игрушек… – Джедао язвительно понизил голос, – но едва ли они превосходят граждан числом. Достаточно мотивированные повстанцы могут с ними справиться – как, я уверен, вы и сама понимаете. Главная проблема в том, что все слишком боятся попробовать.

У Кируев пересохло во рту. Она не возразила в ответ на обвинение в трусости – ведь это была правда.

Джедао одарил её кривой улыбкой: он ждал ответа.

– Если это сработает, – сказала Кируев после паузы в несколько секунд, – погибнет много людей. Но я полагаю, вы все просчитали.

Это не был выпад в адрес математических трудностей Джедао. Но он повернул руку ладонью вверх, признавая укол.

Командование Кел объявило Кируев выговор за организацию партизанской войны во время кампании при Ивовом Пруте. Им не понравилась возможность того, чтобы граждане усвоили: методы, позволяющие выиграть время против окопавшихся еретиков, могут быть обращены против их законных хозяев. Конечно, в какой-то момент приходилось задаваться вопросом, насколько легитимно любое правительство, которое боится разногласий внутри больше, чем вторжения извне, но любой, кто желал спокойной жизни, держал такие мысли в собственном черепе, где ни один Видона их бы не увидел.

– Пусть я обычно жалуюсь на одержимость людей цифрами, – сказал Джедао, – в данном случае вы правы. Но лучше ли позволить случайным людям умирать, потому что мы боимся просчитать потери заранее? Лучше ли пойти в бой, точно зная, скольких людей мы подвергаем опасности?

– Я с этим не спорю. Но у меня не выходит понять, чего вы добиваетесь.

Джедао внезапно рассмеялся.

– Тот факт, что генерал Кел надеется, что у меня есть разумный план, в некотором роде повод для оптимизма.

– Я ошибаюсь, сэр?

– План неразумный, – сказал Джедао с поразительной беспечностью. – Но у него хорошие шансы. Как сказал бы вам Девеней, история многое прощает победителю.

Прежде чем задать следующий вопрос, Кируев как следует подумала.

– Вы ждете прощения?

У стены мотформа и ящероформа, разговаривающие друг с другом с помощью вспышек света, приостановились. Кируев не обратила на них внимания.

В глазах Джедао промелькнула тень.

– Нет, – сказал он. – Я лгу себе о многих вещах, но не об этом. Это давно пройденный этап.