Ай, танцевать, так под музыку!

– Прекрасно, Тревор. Рада вашему предложению. – Я вернула ему ответную улыбку, снабжая ее всей возможной нежностью, какую способна была изобразить в данной ситуации. – Однако прежде чем приступить к тренировкам, необходимо быть готовым не только физически, но и духовно, не правда ли? Разделите со мной «Песнь о великодушии», окажите мне эту честь.

Улыбка Тревора застыла на лице, а я, покачиваясь с носка на пятку и чуть склонив голову к плечу, смотрела на него с нескрываемым разочарованием.

– Я вижу все, что у тебя в душе, Тревор. Ты хочешь унизить меня, отомстить за смерть комтура, которая, как тебе сообщил твой товарищ, всецело моя вина. Хочешь возвыситься надо мной, а быть может, даже встать на мое место. Ну так что, Тревор, вот он – твой шанс.

Мои пальцы коснулись рукояти клинка, и тот, повинуясь закипающему раздражению в моей душе, послал вверх по руке тошнотворно-сладкую волну готовности убивать. Перехватывая меч под гарду, я расцепила ремни перевязи, сняла ее с пояса и, отходя к стене, положила меч на пол в десятке шагов от нее.

Я никого не убью сегодня.

Уже разжимая пальцы, я уловила практически разочарованный вой от клинка.

Все так же не глядя на храмовников, я подошла к стойке с тренировочным оружием и, окинув ее тоскливым взглядом, выбрала самый легкий на вид меч. После чего уложила его лезвием плашмя на плечо и обернулась.

– Давай. – Храмовое наречие тут подошло как нельзя кстати. Я сместилась к противоположному краю комнаты, следя за тем, как Тревор медленно, словно во сне, подходит к той же стойке, как следом по краям стен располагаются притихшие храмовники; в глазах запестрело от красно-белых одежд, я недовольно прищурилась, встряхивая головой.

Мой противник встал напротив. Несколько мгновений мы смотрим друг на друга.

Выпад!

Я сделала короткий шаг в сторону, не снимая меча с плеча. Деревянное оружие было куда тяжелее моего клинка: что божественного, что того, с которым я тренировалась. Стоило мне начать махать им, и я выдохлась бы быстрее, чем Тревор произнес утреннюю молитву во славу Ее.

Мужчина прищурился и сделал еще один выпад, и еще, и еще…

Я старалась сосредоточиться на дыхании и движении ног, делая все так, как учил Харакаш, – разрывая дистанцию и заставляя Тревора буквально гоняться за мной по залу, уворачиваясь от ударов. В какой-то момент я с ужасом поймала себя на мысли, что мои шаги превращаются в ритмичные танцевальные па, и тут же получила кару – предугадав, когда я отшагну, мой противник сделал еще полшага вперед и ударил с разворота, отчего левое плечо взорвалось болью, а я с трудом осталась стоять на ногах, удержавшись от падения буквально чудом.

Танец продолжился. Я старалась постоянно менять ритм шагов, чувствуя, как больно тянет левую руку и как пот заливает глаза. Мой противник смотрел на меня с нескрываемым раздражением и презрением. В какой-то момент он остановился и, забывшись, процедил сквозь зубы:

– Дерись как мужчина!

Я лишь насмешливо выгнула бровь и демонстративно хлопнула себя по груди, не желая тратить дыхание на разговоры, чем вызвала насмешливое улюлюканье наблюдающих за боем храмовников.

Он кинулся в бой яростно, стремительно, и мне ничего не оставалось, как спасаться бегством.

В голове не было ни единой мысли – я отбросила мешающий мне деревянный клинок вперед, прямо себе под ноги и, перепрыгивая через него, услышала, как практически доставший меня Тревор споткнулся, громко выругавшись.

Ай-яй!

Глянув через плечо, я позволила себе чуть сбавить темп, сберегая легкие, которые начинало охватывать огнем, и вдруг споткнулась обо что-то сама. Все, на что меня хватило, это попытаться сгруппироваться и, заметив торжествующее лицо весьма знакомого мне «краснорясочника», покатиться кубарем по деревянному полу.

Пытаясь быстро подняться, я встала на четвереньки и уперлась рукой в пол, тут же ощутив резкий рывок назад и дикую боль в затылке.

Пальцы в последний момент сжались на рукояти клинка, возле которого я упала. Схватившись левой рукой за волосы на затылке, правой я нажала на паз и буквально стряхнула лезвие меча, прежде чем мою косу полностью намотали на руку.

– Кто учил вас драться, принцесса? Кролик? – Тревор крепче сжал намотанную на кулак косу, поднимая руку все выше и заставляя меня встать на цыпочки.

– Потомок Туманного. – Невзирая на боль, скачущие перед глазами огненные круги и алчный вопль оружия в сознании, я выдавила из себя усмешку и чуть надавила на приставленный острием к животу мужчины стилет. – Руки убери, тв… Тревор из Зилбурга. Божественное оружие жаждет крови, мне тяжело его сдерживать.

«Убей, убей, напои меня кровью, убей, дай его мне, дай…» – пело в моей голове оружие, и я судорожно вздохнула, чувствуя, как дрожит рука с зажатым в ней стилетом.

Хватка ослабилась, а потом Тревор отпустил мою косу, делая осторожный шаг назад. Я, кривясь, прижала ладонь к коже на затылке, опуская кинжал.

– Урок второй, – я обвела взглядом притихших храмовников, особенно задержавшись на побелевшем лице той мрази, что поставила мне подножку, и наконец добралась взглядом до входа, в котором стоял мой наставник, – сохранять холодный рассудок и проявлять разумное великодушие.

В гробовой тишине я подобрала отброшенные ножны с так и не выпавшим из них клинком, в ней же я под двумя десятками взглядов собрала меч в единое целое и, прихрамывая, покинула зал, пройдя мимо островитянина.

Харакаш, чуть помедлив, развернулся и пошел за мной.

– А где Альвин? – Морщась от боли в подвернутой при падении ноге, я, пройдя едва ли тридцать шагов, остановилась и прислонилась правым боком к стене.

Мастер меча, едва слышно скрипнув зубами, подхватил меня за пояс, закидывая мою левую руку себе на шею, отчего я тихо взвыла.

– Что, еще и руку?! – Островитянин выдал эмоциональную тираду на непонятном мне языке, в сторону с возмущенными лицами шарахнулись оказавшиеся поблизости служители… а потом подхватил меня под колени, поднимая над землей. – Альвин у магистра. О случившемся пока что знает только малая часть храма.

– И ты. – Я обреченно вздохнула, не пытаясь сопротивляться. Нога болела, левое плечо словно бы наливалось свинцом, так что было не лучшее время демонстрировать силу и независимость.

– И я. Бродил тут, бродил там и услышал, что зазнайке из дворца собираются указать на ее место. – Островитянин снова скрипнул зубами, а я хихикнула, вызвав его недоуменно-раздраженный взгляд. – И что смешного, позволь спросить, я сейчас сказал?

– Ты? Ничего. Я просто подумала, что по-хорошему под стражей надо было сидеть именно мне. Чтоб ничего не учудить и ни во что не вляпаться.

– Кто еще тут вляпался… – Мастер меча кровожадно оскалился, и я тут же ударила его правым кулаком в грудь.