– Мне правда хотелось бы уйти.

Принцесса в самом деле выглядела очень бледной, и Колю стало жаль ее.

– Может быть, ты просто устала? Ночью в пещере тебе не удалось как следует выспаться…

Щеки Изабел стали пунцовыми от стыда.

– Я не собирался насмехаться над тобой, Изабел. Прошу тебя, останься рядом со мной хотя бы ненадолго.

– Что бы ты ни задумал, я не желаю слушать то, о чем ты собираешься объявлять.

Коль промолчал. Он не даст Изабел отговорить его от задуманного и обязательно сделает то, что должен.

Все собравшиеся за столом – и саксы, и датчане – наслаждались вкусом пирогов с ягодами, и Коль тоже взял себе кусочек, а затем поднес его ко рту. Бард, перебирая руками струны арфы, по-прежнему воспевал в своей балладе Коля, разрушителя зла.

Сидя рядом с датчанином, Изабел недовольно пробормотала:

– Я могу предложить более удачный вариант припева, собственного сочинения: «Коль – предатель женщин и детей». Или еще лучше: «Коль – большая норманнская вошь».

Не донеся кусок пирога до рта, Коль резко опустил его на тарелку. Кажется, принцесса решила провоцировать его всеми доступными ей способами! Ни вместо того чтобы разжечь в нем гнев, слова, сказанные тихо столь сладкими губками, лишь еще больше раздразнили его. От одного присутствия рядом Изабел душа его пела от счастья.

Вот он самый подходящий момент! Торлекссон кивнул Векеллю, и тот, отложив пирог, тщательно вытер рот, затем поднялся и, выбросив вверх руку, прокричал на весь зал:

– Тихо! Сейчас будет говорить наш предводитель! – Коль не спеша поднялся. Наконец-то Изабел узнает, что у него на сердце, а он, в свою очередь, узнает, что она об этом думает.

От приятных мыслей его неожиданно отвлек странный звук: похоже, у кого-то из гостей началась рвота. Затем звук повторился, но уже с другой стороны, потом еще, еще…

Не в силах ничего понять, Коль растерянно крутил головой, и тут Девон громко застонал.

Вскоре везде, куда бы Коль ни бросил взгляд, побледневшие мужчины и женщины начали вскакивать с мест и, согнувшись в три погибели, схватившись за животы, выбегали из зала. Изабел поднялась со скамьи: в ее глазах застыл испуг и еще что-то такое, что заставило Коля схватить принцессу за руку. Только тут он заметил, что на ее руках, которые она старательно прятала в складках платья, красовались лиловые пятна от ягод – свидетельство совершенного преступления.

В ту же секунду Коль понял все. Пирог с ягодами!

Сжав руку принцессы с такой силой, что она вскрикнула, Коль грозно воскликнул:

– Что ты положила в пироги, отвечай?! – Изабел прищурилась.

– Волчью ягоду, жабий корень и жучий яд: точный состав смеси мне неизвестен. Это средство повара обычно использовали для того, чтобы отвадить собак от кухни.

Коль не верил своим ушам, перевел взгляд на гостей, корчившихся в судорогах, у него исчезли последние сомнения в правдивости слов принцессы.

– Так ты решила отравить нас всех?

– Да, – дерзко выпалила она. – Тебя, моего двоюродного брата и всех, кто вас поддерживает! – выкрикнула Изабел.

Лицо датчанина покраснело от гнева. Ну почему она не дала ему хотя бы один шанс? Тогда он непременно уладил бы все миром! Неужели она ему совсем не доверяет?

На соседней скамье, держась за голову, громко стонал Векелль; перед ним лежал наполовину съеденный кусок пирога. Коль заметил, что, случайно взглянув на старика, Изабел съежилась и в ее глазах промелькнуло что-то похожее на угрызения совести. Затем она снова дерзко вскинула голову и спокойно произнесла:

– Это не смертельно. Они не умрут.

Не смертельно? И на том спасибо… Но в этот момент Коль готов был ее убить.

Схватив принцессу за руку, Торлекссон потащил ее к двери.

– Немедленно иди в свою комнату и не показывай оттуда носа, пока я сам за тобой не приду.

– Нет. – Изабел попыталась выдернуть руку. – Я останусь здесь и буду помогать этим несчастным.

Она сделала шаг по направлению к Векеллю, но Коль по-прежнему крепко держал ее.

– Ты и так наломала дров. Сама подумай, кто примет от тебя помощь после того, как ты пыталась их отравить? – Его глаза бешено сверкнули. – Делай, что я сказал, и не вздумай снова перечить мне!

Изабел торопливо вышла из трапезной. Разумеется, в свою спальню она идти не собиралась и, быстро оглядевшись, сломя голову побежала во двор. Она была настолько взволнована, что даже не замечала холода, щипавшего ей щеки.

После всего случившегося ей следовало бы торжествовать победу, однако радости от того, что она сделала, принцесса не чувствовала, испытывая муки совести и гнев одновременно. Хотя кто мог осудить ее за то, что она решила помешать попыткам врага завладеть королевством брата и убежать от врага, который держит ее в качестве пленницы? И все же Изабел не покидало ощущение, что она постыдно обманула поверившего ей человека.

– Стой, Изабел! – Услышав за спиной голос разъяренного Коля, принцесса застыла на месте. Если он затащит ее обратно в дом и подвергнет наказанию на глазах у всех, она уже не сможет удержать в узде эмоции, которые ее переполняли, а это означало, что обратной дороги для нее нет. В лесу ее ждет Ранульф, и только там она найдет успокоение.

Подхватив юбки, Изабел снова побежала, рассчитывая на то, что сумеет спрятаться в хижине и пустившийся за ней Коль проскочит мимо.

Когда принцесса оказалась в хижине, в нос ей ударил резкий запах; к тому же она ничего не видела в темноте. Прислонившись спиной к двери, она ждала, пока глаза привыкнут к темноте, как вдруг снаружи до нее донесся хруст гравия.

Сердце Изабел забилось, словно пойманная птица, и она стала лихорадочно оглядываться, ища, где бы спрятаться.

Вытянув вперед руки, Изабел сделала шаг в глубину хижины, и тут под ногами у нее что-то хрустнуло.

Принцесса замерла, не смея вздохнуть от страха. Что, если этот хруст был слышен снаружи?

У нее защекотало в носу, и она попыталась зажать нос пальцами. Что же это все-таки за запах?

Звук шагов возле хижины больше не повторялся, и принцесса, наклонившись, ощупала пол под ногами. Скорлупа грецкого ореха? Боже, да это квасцы!

К этому моменту глаза Изабел уже достаточно привыкли к темноте. Теперь она отчетливо разглядела узкие глиняные сосуды, стоявшие ровными рядами возле стены. Сосуды были наполнены мареной, листьями вайды, а также измельченной ореховой скорлупой – богатствами местного красильщика. Когда-то все это добро применялось для окраски тканей.

Неожиданно дверь отворилась, больно ударив принцессу по спине, и она, не удержавшись, упала. При этом скорлупа врезалась ей в ладони и к тому же она больно стукнулась головой о чан с медной краской.