— Сойдет, — просто ответил он. — Я сделал предложение, ты его приняла. Вот и все.

— Ты не делал никаких предложений. Ты меня шантажировал.

— Я попросил о трех вещах. Ты передаешь все барахло из спальни в благотворительные магазины. Твоей матери живется в собственном доме спокойно и комфортно. Ты говоришь Брайану, что спектакль окончен.

— И ты все ему расскажешь? — У нее дрожали губы.

— Нет, если ты выполнишь свою часть договора.

— А если не выполню, ты приведешь полицию.

— У меня есть отличный друг, дежурный по отделению, сержант. Он спустит на тебя всех собак.

— Передать мое барахло, как ты его называешь, в благотворительные организации будет нелегко.

— Ты справишься. Ты же смогла все это вынести из шикарных магазинов.

— Если отец снова напьется, я за это отвечать не буду.

— Я дал твоему соседу мой номер телефона, сказал, что я социальный работник.

— Он тебе не поверит.

— Я очень многозначительно посмотрел на его питбуля в наморднике. Он мне верит.

— А Брайан?

— Сегодня, в “Корриганс”, в семь часов. Укромный столик в глубине паба.

— Не уверена, что смогу.

— Уверен, что сможешь. Выбор простой: или “Корриганс”, или мой приятель, дежурный сержант в участке.

— Но если я просто не смогу это выговорить?

— Мы уже дважды все повторили. Давай пройдемся в третий раз, чтобы у тебя слова отскакивали от зубов.

Они собрались за дальним столиком в “Корриганс”: Джеймс О’Коннор, отец Брайан Флинн, Джонни, Тим, Аня и Лидия. Даже отец Томаш по такому случаю приехал на автобусе из Россмора.

Брайан думал, что это будет обычная встреча. Он удивился, заметив, что Джеймс пришел без планшета и бумаги для записей. Джеймс купил всем выпить и откашлялся.

— Сегодня к нам присоединится Эйлин. Она хочет кое-что рассказать, — начал он.

Брайан рывком поднялся на ноги:

— Джеймс, что ты делаешь? Нет смысла расспрашивать ее. Я думал, ты это понимаешь.

— Никто не собирается ее расспрашивать. Она хочет кое-что рассказать. А вот и она.

В паб вошла Эйлин.

Сейчас она была меньше похожа на Златовласку — под прицелом шести враждебных взглядов, перед лицом встревоженного отца Брайана Флинна…

— Брайан, мне нужно кое-что рассказать, и это будет нелегко. Моя жизнь не усыпана розами, поэтому я предпочитаю фантазии — так мир гораздо привлекательнее. Я притворяюсь, что живу одна в прекрасной квартире, а не в разваливающемся доме на улице Маунтинвью, вместе с родителями. Я притворяюсь, что у меня много друзей в высшем свете, хотя на самом деле есть только жестокий отец-пьяница, избивающий мать. У меня нет ни трастового фонда, ни пособия, ничего. Я краду одежду и модные аксессуары. Мне запрещено приближаться почти ко всем магазинам на Графтон-стрит и Генри-стрит, поэтому сейчас я езжу в пригороды. Кое-что из украденного я перепродаю…

Она замолчала и посмотрела в глаза священнику.

— А потом я придумала человека, который меня любит, потому что меня никто не любил. Я притворилась, что у нас роман с Брайаном. Теперь я понимаю, насколько это было опасно, глупо и неправильно. Но я чувствовала себя такой одинокой. Фантазии приносили утешение. Я сочиняла истории. Я подсмотрела, как он вбивает пароль, и написала самой себе письмо из интернет-кафе. Я одолжила в центре его мобильный телефон и отправила себе сообщение. Я взяла ключ из Аниной сумочки, чтобы попасть в его квартиру.

Повисло тяжелое молчание. Все были глубоко поражены ее ужасными поступками.

— Мне очень, очень жаль, Брайан. Ты сможешь простить меня?

У Брайана не было слов. Он совершенно онемел. В конце концов он выдавил:

— Но почему? Почему именно сейчас?..

На этот раз ответил Джонни — спокойно и мягко:

— Этим утром Эйлин испытала глубокое потрясение. Ее мама споткнулась и упала. Теперь Эйлин понимает, что в жизни есть вещи важнее прочих. Она наконец смогла правильно расставить приоритеты. Так, Эйлин?

— Да, так. Теперь я понимаю, что имеет значение, а что — нет.

Большое, великодушное лицо Брайана Флинна расплылось в улыбке. Он был готов снова приветствовать Эйлин как друга, но у Джонни были на этот счет другие планы.

— Так как Эйлин, очевидно, будет неловко общаться с людьми, которые знают о ней такие вещи, она больше не будет появляться в центре. Сегодня она хочет попрощаться с Брайаном и при свидетелях заверить его, что, если Брайан простит ее и не подаст в суд, их жизненные пути больше не пересекутся.

— Да, так будет лучше всего, — сказала Эйлин.

— Разумеется, я прощаю тебя, — сказал Брайан. — Нужно было большое мужество, чтобы прийти сюда по собственной воле…

— Она должна была прийти, — перебил его Джонни. — Она обычный порядочный человек, она не смогла долго жить во лжи, и она знает, что теперь все изменится. У нее нет другого выбора.

Так Златовласка ушла из “Корриганс” — и из их жизней. Аня заметила, что на этот раз Эйлин была не в модных сапогах, не в стильных кожаных туфлях на высоком каблуке, и ее шарфик приличная леди не надела бы на скачки. Еще Аня заметила, что Тим много говорит с Лидией и расспрашивает, какая ей нравится музыка.

Брайан утирал слезы облегчения и радости.

— Вы очень хороший друид, отец Брайан.

— Хороший кто? — переспросил он.

— Ну вот, теперь я буду учить вас английскому. Это ласковое обращение к священнику.

— Вовсе нет, Аня.

— В Анином мире — да. Впрочем, теперь, побывав на волосок от гибели, ты, может быть, готов отказаться от затворничества и выйти в реальный мир? — предложил Джонни.

— Эх, Джонни, Джонни, что ты, в конечном счете, знаешь о реальном мире? — ответил Брайан, шутливо ткнув друга в плечо.

Вопреки мирному названию, Маунтинвью слыл одним из самых криминальных уголков Дублина. Здесь в роскошных домах обитали торговцы наркотиками, и редкий прохожий отваживался заглядывать сюда в темное время суток. В местной школе, как и в любой другой, были свои плюсы и минусы, но с директором ей несомненно повезло. Тони О’Брайену удавалось утихомиривать даже самые горячие головы.

И все же не все учителя оказались готовыми к переменам. Всякое бывало — и школы обшарпанные, и районы не из благополучных, но раньше учителей всегда уважали. Даже дети из бедных и неблагополучных семей на экзаменах успешно демонстрировали полученные знания. Этих же интересовали только деньги. Видя, как чей-то старший брат носит дорогую кожаную куртку или водит хорошую машину, они искренне недоумевали, зачем торчать всю жизнь в банке или офисе, где не только не светит купить ни дом, ни машину, но где даже кожаная куртка может остаться лишь мечтой. Неудивительно, что многие подростки попадали в криминальные группировки. Это же круто быть лихим парнем, все тебя боятся, значит уважают.