Это было уже слишком. Блисс быстро повернулась и поспешила к двери. Взбежав по ступенькам на второй этаж, она тут же выскочила на балкон, перегнулась через перила, внимательно посмотрела вниз и облегченно вздохнула: карета уехала и, надо думать, вместе с седоком.

Снова видеть Охотника, снова быть рядом с ним оказалось трудным, невыносимым испытанием для Блисс. Перед этим мужчиной она чувствовала себя совершенно беззащитной, беспомощной. Она не могла ни сопротивляться Хантеру, ни понять его...

Блисс машинально разделась, обойдясь без помощи. Манди, которая, очевидно, уже давно спала. Не отрываясь от своих мыслей, она надела кружевную ночную рубашку из тонкого батиста, распустила волосы и улеглась в постель.

Блисс уже почти уснула, когда со стороны окна послышался странный звук, заставивший ее сесть на кровати. В балконной двери показался мужской силуэт, причудливо освещенный светом луны. Мороз пробежал по коже Блисс, когда она рассмотрела, кто перед нею. Собственно говоря, она знала, кто это, еще до того, как сумела рассмотреть незваного гостя...

Скрипнула балконная дверь, и мужская фигура, одетая в черное, шагнула в спальню.

– Хантер!

– Неужели ты и впрямь надеялась так легко от меня отделаться?

– Что тебе нужно? Зачем ты пришел?

– Чтобы заняться с тобой любовью, неужели не понятно?

Хантер двигался по комнате неслышно, вновь напомнив Блисс большую кошку. Лицо его оставалось в тени, свет свечи только обрисовывал силуэт, и Блисс невольно откинулась назад, как будто собиралась скрыться, убежать.

Убежать... Но куда?

Она была одна в доме, если не считать Манди, спавшую в своей комнате на первом этаже. Разбудить ее криком? Нет, Блисс подумала, что это было бы слишком сильным испытанием для старой женщины.

– Я не причиню тебе вреда, Блисс, – негромко сказал Хантер. – Я никогда не сделал тебе ничего плохого.

– Зачем ты пришел? Почему из всех городов на свете ты выбрал именно Новый Орлеан? Я больше не твоя пленница, Хантер! И я не хочу, чтобы ты и впредь вмешивался в мою жизнь. Уйди. Прошу тебя, уйди...

– Я уйду, но только после того, как получу ответ на свои вопросы.

Он приблизился к кровати, положил ладони на плечи Блисс и притянул ее к себе. Блисс напряглась, отвернулась и изогнулась назад так, что ей стало трудно дышать. Она чувствовала себя совершенно обнаженной в своей тонкой ночной рубашке.

«И ведь я же не могу признаться ему в том, что беременна», – мелькнуло у нее в голове.

В спальне стояла напряженная, наэлектризованная тишина. Блисс моргнула, когда Хантер за подбородок повернул ее лицо к себе с явным намерением поцеловать. Она снова попыталась отпрянуть, но силы стремительно покидали ее. Хантер накрыл ее губы своими – горячими, твердыми, настойчивыми. Язык его проскользнул внутрь, и Блисс почувствовала, что опять начинает терять контроль над собой. Последней промелькнула мысль о том, что недаром многие женщины находят Хантера неотразимым и опасным.

О да, этот мужчина очень опасен, и она, как никто, знает об этом! Он способен лишить женщину рассудка всего лишь одним своим поцелуем...

Хантер продолжал целовать Блисс, и с каждым мгновением ее тело невольно все сильнее тянулось навстречу ему. Наконец Блисс забыла обо всем, обвила руками его шею и принялась отвечать поцелуями на его поцелуи. Страстное желание охватило ее. Она негромко вздохнула, а затем нетерпеливо застонала, почувствовав, как пальцы Хантера расстегивают пуговки на воротнике ее ночной рубашки. Еще мгновение – и он одним уверенным движением стащил рубашку с Блисс и бросил на пол. Блисс попыталась протестующе застонать, но Хантер уже успел уложить ее на постель и сам лег рядом, тяжело прижав ее спиной к стене.

Пальцы Хантера зарылись в мягкие локоны Блисс, затем скользнули ниже и легли на шею – туда, где бешено билась ниточка пульса. Губы его тоже скользнули вниз и принялись ласкать обнаженную грудь Блисс, возбуждая ее напрягшиеся соски. Блисс застонала громче, невольно извиваясь всем телом под этими жгучими ласками. Губы Хантера опустились еще ниже, скользнули по ее плоскому пока еще животу и зарылись в мягкий пушок между ногами-.

А потом у Блисс перехватило дыхание, когда пальцы Хантера оказались в глубине ее горячего лона. Они принялись двигаться внутри ее, и Блисс вспыхнула, словно факел, от нестерпимого желания. Она стонала все громче и громче, и при этом слышала саму себя словно со стороны.

Затем язык Хантера оказался там, где только что были его пальцы, принялся ласкать горячую влажную плоть Блисс, и она почувствовала, что сознание покидает ее. Одна только мысль, одно только страстное желание осталось у нее – поскорее слиться в единое целое с этим мужчиной. Еще несколько мгновений, и все тело Блисс потряс экстаз – неистовый, похожий на взрыв. Блисс показалось, что она умирает и возносится душою к небесам.

Сквозь красную пелену, застлавшую ее мозг, Блисс услышала негромкий смех Хантера и, сделав усилие над собой, посмотрела на него.

Пока она находилась в иных мирах, в райских садах наслаждения, он успел сбросить с себя всю одежду. Его обнаженное тело бронзой сверкало в свете свечи, а лицо по-прежнему оставалось в тени, но Блисс знала, точнее угадывала, что он улыбается в эту минуту.

Хотелось бы ей понять, о чем он сейчас думает! Наслаждается ее столь быстрой и полной капитуляцией? Упивается очередной своей победой? Блисс сделала попытку подняться, но Хантер с кошачьей грацией накрыл ее своим телом.

– Куда же ты так торопишься, радость моя? – негромко прошептал он на ухо Блисс. – До рассвета еще далеко.

Потом Хантер слегка отстранился, пристально посмотрел в ее лицо, а когда заговорил, голос его прозвучал резко, почти грубо:

– Скажи, а Фолк уже успел побывать в твоей постели?

– Мерзавец! – выдохнула Блисс сквозь стиснутые зубы. – Ну почему тебе всегда и все нужно испортить?!

Хантер издал странный рычащий звук, но не напугал им Блисс.

– Да нет, не похоже, чтобы Фолк успел переспать с тобой, – сказал он, отвечая самому себе. – Ты не целовала бы меня с такой страстью, если бы занималась сексом регулярно.

Блисс ощутила прикосновение его твердого мужского орудия к своей мокрой горячей пещерке. Она знала, что Хантер еще не достиг вершины наслаждения, а это значит, что он сейчас войдет в нее. От одной этой мысли у Блисс закружилась голова, и все ее тело напряглось в сладостном предвкушении. С ее губ готов был сорваться стон, но Хантер заглушил его своим поцелуем.

Затем он оторвался от губ Блисс, приподнялся на локтях и принялся медленно, мучительно медленно входить в нее, не отрывая при этом взгляда от ее лица. Ощущение оказалось невероятно сильным, и Блисс подалась навстречу Хантеру всем телом, тоже не отводя глаз от его лица, которое словно светилось от страстного желания.