Спокойной ночи!

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

Сегодня утром, как всегда, на автомате я проделала все утренние процедуры (на одну процедуру теперь больше – нужно вставить в глаза линзы). Хочу напомнить, что это были древние твёрдые контактные линзы. Средств ухода за ними еще не изобрели, в клинике выдали только флакон физ.раствора, в котором линзы хранились. Первые дни я была в полном восторге. Но последние два дня глаза стали чесаться, болеть, краснеть, слезиться и воспаляться. Видеть я стала тоже хуже. Вчера еле дождалась, пока добегу до дома и смою их холодной водой. И если вначале не ощущала никакого инородного тела в глазу, то сейчас чувствовала целое бревно…. Так вот. Утром, понадеясь на авось и на свой хоть и не могучий, но всё же молодой и, в целом, здоровый организм, который обычно сам справлялся со всеми недугами, я воткнула в сонные глаза линзы и помчалась в школу. На дворе стоял, как я неоднократно повторяла, февраль, и было жутко холодно. Уже в метро я поняла, что с глазами всё плохо, ещё хуже, чем вчера вечером. Каждое моргание вызывало жгучую резь, отдававшую в лоб, виски и, наверное, в гипофиз, а может, куда и дальше. Но самое страшное, что я не взяла с собой очки с диоптриями…. Я уже не помню, как я добежала до школы, но заметила, что все встречающиеся мне по дороге дети и родители не только здоровались, но как-то странно провожали меня взглядом. Одна бабуля по-моему даже перекрестилась. Времени на дознание причин такой реакции не было, поскольку, как обычно (к перманентному неудовольствию Риммы Григорьевны, которая всегда утром часов с семи уже, как солдат срочной службы, стояла и встречала детей у входа, и выражавшемуся в презрительном ‘сквозь-зубы’ приветствии «доброе утро, Лилия Львовна! Как-то Вы не шибко спешите на работу!»), я действительно прибегала впритык: оставалось время лишь включить свет, скинуть пальто, переобуться (и то не всегда), и быстренько разложить к уроку методический раздаточный и наглядный материал. В этот момент в кабинет уже начали просачиваться дети. Ну а поскольку все они были в массе своей ещё сонные, то смотрели на меня, как мне казалось, невнимательно, удостаивая лишь формальным ‘hallo Лильвовна!’. Но в этот самый момент в кабинет ворвался Коля Самсонов с выпученными глазами на лице и вопросом во рту: «Лильвовна! Что случилось? Вся школа говорит, что Вы рыдаете кровавыми слезами из-за того, что у Вас, очевидно, погиб жених в горячей точке. А я подумал, что, должно быть, произошло нечто более серьёзное. А не Курт ли Воннегут умер?». Я автоматически ответила, что не надо повторять всякий бред, что жениха у меня никакого нет, тем более в горячей точке. А Курт Воннегут живёхонький спит сейчас в своей нью-йоркской спальне, поскольку у него еще ночь, или обдумывает новый роман, если у него бессонница. Тут Коля подметил, что у Воннегута вполне может быть бессонница, поскольку он пережил глубокую психологическую травму во время второй мировой войны, когда пережидал бомбёжки в Дрездене в здании скотобойни номер пять. И тут я понимаю, что не бывает дыма без огня, и вытаскиваю маленькое зеркальце из сумки. По обеим моим щекам текут настоящие кровавые слёзы, которые к тому же обледенели на морозе и превратились в красные сосульки, еще не растаявшие…. Зрелище, сразу скажу, было не для слабонервных. Тут я прерву это повествование, так как не хочу рассказывать о том, как мы в четыре руки с Алсанной в её кабинете выколупывали линзы из моих глаз, поскольку они намертво ‘присосались’ к глазам. А также о том, что весь день я ходила по школе в тёмных солнцезащитных очках, которые случайно ещё с лета оказались в шкафу у Алсанны, и еще о том, что я буквально ничего не видела. Но уроки продолжала вести. Хорошо, что рядом был настоящий джентельмен Коля Самсонов, которому Алсанна настоятельно поручила сегодня не спускать с меня глаз, сопровождать повсюду, особенно на ступеньках, а после уроков проводить до дома. Коля исполнял задание с такой прытью и рвением, что мне казалось, он стоял у дверей моего кабинета еще задолго до того, как звенел звонок на очередную перемену. Алсанне тем временем удалось дозвониться до Валентины Константиновны. Доктор выразила сожаление и сказала, что да, с этой проблемой они никак не могут совладать. Через несколько дней ношения линз, на их поверхности образуется грибок, который травмирует глаз. Поэтому он (глаз) слезится и краснеет. К сожалению, сейчас нет средства, которое бы убивало грибок на контактной линзе и одновременно было бы безопасно для глаза и не разрушало бы саму линзу. Очевидно, придётся ждать линзы нового поколения, которые можно будет регулярно обрабатывать термически (кипятить). Валентина Константиновна благодарит меня за участие в проекте. Мой опыт будет учтён в написании доклада по результатам исследования, а мой вклад в статистику, пусть и негативную, бесценен. Еще она назначила капельки для глаз, чтобы быстрее прошло раздражение и сказала, что хорошо бы подъехать сегодня в клинику, чтобы с меня могли снять научные показания очно, а также зафиксировать степень повреждения глаза. Но Алсанна отстояла меня, ответив на все вопросы за меня: а именно, когда началось покраснение, рези, снижение остроты зрения, головокружение, головная боль, мигрень (зачеркнуть), обмороки (зачеркнуть)….., объяснив, что я очень плохо себя чувствую, а также страшно занята всвязи с неотвратимо приближающимся театральным фестивалем. Я была очень благодарна Алсанне, так как ещё одну встречу с Гришей уже не выдержала бы точно.

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

– «Скоро делается то, что делается своими руками» – помните сказочку?

– Помним! Помним!

– Быстро рассказываем! За автора – Виктор!

– Я – мамашка!

– Хорошо!

– Мы птенчики!

– А мы люди!

– Поехали! У нас 5 минут!

– Весной птица сделала гнездо и в нём было пять яичек. Пришло лето, появились птенцы, а к осени поспел урожай. Мамашка, давай!

– Я должна лететь за пищей для вас, мои птенчики. Скоро люди придут на поля, пора собирать урожай. Зерно созрело. Слушайте внимательно, что они скажут.

– Кто?

– Люди!!!!

– Когда мать улетела, фермер пришёл с сыновьями и говорит (говори!):

– Зерно созрело. Пора собирать урожай. Том, иди к нашим друзьям. Пусть завтра помогут собрать урожай.

– Когда мать вернулась, птенчики рассказали ей:

– Фермер хочет собрать завтра урожай. Они попросят друзей помочь. Мы должны улететь как можно быстрее

– Не беспокойтесь, мои крошки. Завтра опять послушайте внимательно, что люди скажут.

– На следующее утро мать-птица улетела опять добывать пищу, а фермер с сыновьями пришёл на поле. Они ждали, ждали, но никто не пришёл им помогать. Тогда фермер говорит сыновьям: фермер, не спи!

– Ник, иди к нашим родственникам: кузенам. Пусть они придут завтра и помогут собрать урожай. Зерно созрело!

– Хорошо, отец! Я так и сделаю!

– Когда мать-птица вернулась, птенцы сказали: