себя или испытывает какие-либо ощущения отдельных органов своего тела. Но тут же с яркой силой и возбуждающим предчувствием вспыхивает в ее голове мысль о мужчине, которому когда-нибудь будут принадлежать все эти прелести».

Вейнингер вообще считает бытие женщины целиком и полностью сосредоточенным вокруг сексуальности. Он объявляет «сущностью женщины и ее смыслом во вселенной» сводничество: женщина везде и всегда пытается организовать половой акт, причем не обязательно со своим участием.

(Уильям Блейк. Ева, соблазненная змеем. 1799–1800)

Сексуальность же рассматривается им как грехопадение. Это грехопадение мужчины, в результате которого и была создана женщина. Разрешить эту ситуацию Вейнингер предлагает через полное отрицание сексуальности. В результате женщина уничтожится, что и будет правильно. «Отрицание сексуальности убивает лишь физического человека, и только его, но с тем, чтобы дать полное существование духовному человеку», — пишет Вейнингер. Он категорически отрицает искренность опасений о вымирании человеческого рода из-за сексуального воздержания, доказывая это риторическим вопросом: «Совершал ли кто-нибудь половой акт, руководствуясь тем соображением, что он обязан предотвратить гибель человечества, или считал ли кто-нибудь когда-либо справедливым упрекнуть целомудренного человека в безнравственности его поступков?»

Мы видим здесь несомненное дальнейшее развитие тех идей, которые выражали за столетия перед этим христианские богословы, мистики и инквизиторы — однако в устах человека светского и находящегося уже очень далеко от богословия. Не есть ли это лучшее доказательство того, что речь идет не о порождениях свойственного христианству аскетизма, а скорее об особом отношении к сущности женщины, объединяющем этих европейских авторов? Да, христианство породило определенное отношение к полу, но это не брезгливость и не подозрительность, а, скорее, понимание половой жизни как тайны. Те же интерпретации, с которыми мы сталкиваемся у Бёме, Инститориса и Шпренгера и других, так сильно интегрированы в христианство, может быть, только потому, что они были сформулированы в эпоху безусловного господства христианства в метафизике и этике.

Окончательно существо этих интерпретаций раскрылось именно в XX веке, после того как христианство ушло со своих господствующих позиций. Стало ясно, что дело не в построениях отдельных авторов, а в неких фундаментальных основах бытия, связанных с мужским и женским началом. И что изменение баланса этих основ способно радикально трансформировать состояние семьи и общества.

К XXI веку в западном обществе этот «специфический» спор о «природах» вспыхнул с новой силой и с обратным знаком. То, что русское православное сознание пошло другим путем и сумело на нем удержаться, — по сути и заложило нынешнее неприятие российским обществом этого мракобесия.

Страшная дорога свободной личности — 4

Илья Росляков / Газета «Суть времени» № 512 / 16 декабря 2022

Мы видим нечто близкое к той природной «стихии», соединяющей смерть и рождение, которой боялись инквизиторы в ведьмах и женщине в целом

«Женщина — врата дьявола», — заявил раннехристианский писатель Тертуллиан. Он заключал это из истории первородного греха: именно Ева первой отступила от божественного закона и призвала сделать это Адама, на которого дьяволу «не хватило смелости напасть». На этом основании Тертуллиан призвал женщин ходить в смиренном одеянии, так как не подобает тем, через кого смерть вошла в мир, слишком украшать себя.

Однако идея о связи между женщиной и дьяволом постепенно вышла в Европе далеко за пределы того, что может следовать из буквального прочтения Библии. Она всё более укреплялась. На первом этапе — призывы к женщине стыдиться своего красивого платья, в последующем — представление о том, что самая красота женщины есть наиболее сильное оружие дьявола на Земле.

В XV веке началось массовое преследование и сожжение ведьм — то есть женщин, вступивших в связь с дьяволом. Вся Европа была несколько веков заворожена магической силой, исходившей от ведьм. Она представлялась чем-то вроде вулкана, который необходимо постоянно сдерживать от извержения и который едва удается сдерживать при помощи костров инквизиции. Верили в то, что женское колдовство способно ниспровергать религию. Инквизиторы требовали карать не только ведьм, но и тех, кто осмеливается усомниться в их могуществе и опасности.

Сочинение Инститориса (настоящая фамилия Крамер) и Шпренгера «Молот ведьм», посвященное описанию способностей ведьм и борьбы с ними, было специально отпечатано в мелком формате, чтобы его можно было постоянно носить с собой, подобно тому, как потом это было принято в отношении Библии. Эта книга показывает убежденность жителей тогдашней Европы в том, что ведьмы обладают огромной силой.

Высший, наиболее могущественный разряд ведьм, согласно книге, — это те из них, «которые, вопреки инстинкту человеческой природы, больше того — вопреки инстинкту диких зверей, имеют обыкновение особым образом пожирать детей». Детей, в том числе собственных, такие женщины перед поеданием варят, гласит источник. Возможности, которыми наделен этот род ведьм, поистине безграничны. Они могут «приводить лошадей под всадником в бешенство, перелетать с места на место по воздуху телесно или только в воображении; затуманивать души судей и председателей, дабы последние не могли им вредить; внушать себе и другим молчание во время пыток; поражать руки и сердца арестовывающих их сильной дрожью; скрытое от других обнаруживать, предсказывать будущее по указанию дьявола; видеть отсутствующих, как присутствующих; сердца людей склонять к необыкновенной любви или ненависти; когда хотят, убивать ударом молнии известных людей или животных; лишать силы деторождения или даже способности к совокуплению; вызывать преждевременные роды, убивать детей во чреве матери одним внешним прикосновением, даже иногда одним взглядом без прикосновения» и так далее.

Матери, которые варят собственных детей и пожирают их… Сестры, способные вызывать дождь, град, грозу и бурю, о которых идет речь далее… Несомненно, что для инквизиторов деятельность ведьм была неразрывно связана с представлением о неконтролируемых стихийных силах природы, которая в своем коловращении разрушает созидаемое и смертью пожирает рожденное.

Феминистки, которые позже комментировали охоту на ведьм, полностью оправдывали последних и считали произошедшее следствием женоненавистничества в христианстве.

Исторически первой среди них была американка Матильда Джослин Гейдж (1826–1898), одна из лидеров движения суфражисток в США. Суфражистки боролись за предоставление женщинам избирательных прав и в конце концов в начале XX века одержали победу. Движение суфражисток считается на Западе «первой волной» феминизма.

В американской Национальной женской ассоциации избирательного права взгляды Гейдж и ее требования в отношении эмансипации женщины во второй половине XIX века считались даже слишком радикальными, в связи с чем она создала отдельную организацию под названием Женский национал-либеральный союз.

Гейдж известна также тем, что она была тещей крупного детского писателя Лаймена Фрэнка Баума, создателя цикла книг о волшебной стране Оз — в нашей стране