Мы с Эсмеральдой и Вольфгангом тут же прекратили мельтешить и подошли к нему.

– Я искал в Париже участок суши, где не было бы ни тоннелей, ни подземелий, ни метро, ни канализационных коллекторов. И нашел. Это довольно узкое место под названием Лебяжий остров.

– Остров?

– Да, остров посреди реки.

– Но ведь мы не умеем плавать! – воскликнула я, придя в ужас от мысли о том, что меня со всех сторон будет окружать вода.

– Туда можно попасть по одному из мостов. Защитить этот клочок суши будет намного легче, чем городской квартал. Остается решить две проблемы. Во-первых, нужно найти способ переправить на Лебяжий остров все запасы продовольствия, чтобы выдержать длительную осаду. А во-вторых, нам потребуется человек, разбирающийся в сносе домов, чтобы взорвать мосты сразу после того, как мы там обоснуемся.

– Ты до сих пор считаешь, что без людей нам не обойтись? Мы же смогли так много сделать, не прибегая к их помощи!

– На данном этапе нет. Мне очень жаль. Я лишь могу получать данные в цифровом виде, но во взрывчатке не разбираюсь.

– Чем-то подобным на своей стройке занималась Натали. Я видела, как она взрывала дома.

– Отлично! Как раз то, что нужно.

– Но я понятия не имею, где ее теперь искать.

– Я могу найти Натали по твоему ожерелью-маяку. Он подключен к ее смартфону, тоже снабженному датчиком GPS. Будем надеяться, телефон все еще включен.

Пифагор опять зашел в Интернет.

– Кошки образовали свое сообщество на западе, люди сделали то же самое к востоку от города, в Венсенском лесу, – некоторое время спустя заявил он. – Впрочем, их там немного, главным образом это дети, родители которых погибли в ходе военных действий. Натали тоже присоединилась к этой общине, которая, похоже, располагает средствами связи.

– Ты уверен, что моя служанка именно там?

– Бастет, как далеко ты продвинулась в налаживании с ней контакта?

– Мне удавалось с ней говорить, – ответила я, дабы произвести на сиамца еще большее впечатление.

Это конечно же была ложь.

– Отлично. С ее помощью мы превратим Лебяжий остров в надежное убежище. – Пифагор казался довольным.

– Неужели мы и в самом деле не можем обойтись без людей? – гнул свою линию Вольфганг.

– Крысы сегодня стали слишком многочисленны, они воспроизводят потомство гораздо быстрее, чем мы их убиваем, – уверенно заявил Пифагор.

Идея вновь пересечь город с запада на восток, чтобы найти мою служанку, меня отнюдь не вдохновляла. В то же время я прекрасно понимала, что, какими бы слабыми ни были мои способности к двухстороннему общению, справиться с этой трудной задачей лучше меня не сможет никто.

– Ты со мной, Пифагор? Когда я выйду на след Натали, меня нужно будет сориентировать.

– Нет, я займусь переселением нашей армии на Лебяжий остров.

Меня удивило, что сиамец не стремился постоянно быть рядом со мной после того, что выпало на нашу долю, после тех слов, что мы сказали друг другу.

– Как же я вас потом найду?

– Тебе достаточно будет лишь пройти по берегу Сены. Всего на реке три острова: средний, остров Сен-Луи; большой, остров Сите; и маленький, Лебяжий. Ошибиться там невозможно.

– Я пойду с тобой, – заявила Эсмеральда, – вдвоем мы будем сильнее.

– Мне тоже хотелось бы составить вам компанию, – предложил свою помощь Вольфганг. – Третий лишним не будет.

– Нет, я пойду одна! Эсмеральда, если ты действительно хочешь мне помочь, лучше в мое отсутствие корми Анджело.

Ко мне подошел Пифагор:

– Ну хорошо, в таком случае план меняется. Эсмеральда с Вольфгангом останутся приглядывать за нашей маленькой кошачьей армией здесь, в убежище на случай ядерной войны, а с тобой в Венсенский лес пойду я.

Вот оно что, чтобы Пифагор составил мне компанию, надо было пригрозить пойти туда одной… Такое ощущение, что он действительно забыл о наших объятиях.

Пифагор меня беспокоил. Ему будто было стыдно за то, что он уступил моим домогательствам. А может, просто по-прежнему боялся влюбиться.

Я никогда не понимала самцов. И чувствовала, что с Пифагором у меня наверняка возникнут затруднения.

Приключения начались, как только мы покинули президентский дворец.

Какой же далекой мне казалась прошлая жизнь (с красной подушечкой, кошачьим кормом, телевизором, поилкой, Феликсом…).

Теперь нас окружали новые декорации, нам предстояло решить целый ряд новых проблем.

Мы трусили по городу, полному неожиданностей и опасностей, богатому знаниями. Меня все больше привлекал этот удивительный мир, которого я совсем не знала. Он, казалось, подпитывал мой дух, позволяя ему укрепляться и расти.

Запахи. Звуки. Встречи. Зрительные образы. Ощущения.

Новизна очаровывала меня всегда.

Чтобы попасть в восточный лес, Пифагор предпочел воспользоваться кольцевой автодорогой по той простой причине, что на этой широкой полоске черного асфальта, опоясывающей город, не было ни канализационных коллекторов, ни выходов из метро, ни груд мусора. Как следствие, значительно меньше был и риск нападения со стороны полчищ крыс.

Добравшись до ворот Майо, мы увидели тысячи разбитых, брошенных автомобилей.

– Когда власти забили тревогу и объявили об эпидемии чумы, людей накрыла волна паники, – объяснил мне Пифагор. – И хотя большинство из них заперлись и решили отсидеться дома, некоторые все же попытались бежать на машинах по автомагистрали А13. Первым удалось выехать беспрепятственно, но впоследствии огромные пробки полностью парализовали движение. Люди думали, что бегут навстречу жизни, но оказались в объятиях смерти. Некоторые попытались пробиться силой, расталкивая остальных, но в итоге сами оказались в ловушке.

– Раз так много людей решились бежать, у них, наверное, был свой Навуходоносор, призывавший направиться к морю.

Пифагор продолжал:

– Автомагистраль А13 вскоре тоже оказалась забитой, и проехать по ней уже было нельзя.

– И что же, по-твоему, произошло потом?

– В суматохе автомобилисты, застрявшие в своих машинах, видимо, попытались отправиться на запад пешком… Как знать, может, некоторым это даже удалось…

Мы с Пифагором побежали по крышам брошенных машин. Это снижало риск встречи с пресмыкающимися, людьми, псами или крысами. С высоты нам хорошо были видны несчастные водители, лежавшие грудью на рулях своих машин, равно как и суетившиеся вокруг них крысы.

– Теперь грызуны отведали человеческой плоти и больше ничего не боятся, – вздохнул Пифагор.