— Большое число девочек-подростков пропало и объявлено в розыск, — ответил Хэтчли. — Многие нашлись, а те, что не найдены, исчезли при совсем других обстоятельствах, чем Хейли Дэниэлс.

— Спасибо, Джим. Продолжай свои поиски. — Бэнкс снова повернулся к Темплтону: — Послушай, Кев, мы будем знать наверняка, что имеем дело с серийным убийцей, только тогда, когда столкнемся, не дай-то боже, со вторым и третьим подобным преступлением. Убийство Хейли рано считать началом серии.

— Хорошо бы все-таки направлять патрульных в Лабиринт по уик-эндам!

— Сомневаюсь, что мы сможем получить на это средства, сержант Темплтон, — ответила Жервез. — Мы и так превысили смету при проведении экспертизы. Да и людей у нас не хватает.

— Давайте пока считать это убийство спонтанным, — добавила Уинсом. — Ведь пока Хейли с приятелями не вышла в двенадцать часов семнадцать минут из «Фонтана», никто, кроме ее приятелей, не знал, что она собралась идти в Лабиринт.

— Тогда это дело рук одного из них, — предположила Жервез. — Или кого-нибудь из линдгартских отморозков, тех, что обеспечили бармену «Фонтана» сверхурочную работу в сортире.

— Нет, мэм, — возразил Темплтон. — Я только что закончил проверку этой шпаны и вот что выяснил: когда их поперли из паба, они угнали машину и поехали на ней кататься. Машину они разбили на подъезде к Йорку. Отделались легко: порезы и ссадины, но их повязала местная полиция, и большую часть ночи они пробыли в больнице.

— Ну что ж, хотя бы их мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых, — резюмировала Жервез.

— Есть еще одно незначительное обстоятельство, — сказала Уинсом. — Только что я разговаривала с Джилл Сазерленд. Она сказала, что, когда работает в «Фонтане», часто ходит через Лабиринт. Это кратчайший путь до автомобильной парковки.

— Вы думаете, что убийца поджидал Джилл, а вместо нее напал на Хейли? — спросила Жервез.

— Да нет, мэм, совсем необязательно, — ответила Уинсом. — Он мог поджидать любую девушку, которая воспользуется короткой дорогой через Лабиринт.

— Вот и я говорю о том же! — возбужденно выпалил Темплтон. — Уинсом права. Лабиринт — это такое место, где можно встретить жертву, не какую-то определенную, а жертву вообще. Он, очевидно, бывал там раньше, присмотрелся к месту. Он был уверен, что когда-нибудь ему повезет, какая-нибудь несчастная девчонка — та же Джилл Сазерленд — отправится туда одна и он осуществит задуманное. У таких типов неограниченный запас терпения. На этот раз ему повезло.

— В чем-то сержант Темплтон прав, — сказала доктор Уоллес. Сегодня она была в обычной одежде, и Бэнкс поначалу с трудом узнал ее: стройная фигура, зачесанные назад и заколотые в узел волосы, черная водолазка, джинсы, кроссовки «Найк». Как жаль, в ней не чувствуется даже намека на кокетство! — Исходя из своего опыта, — продолжала она, — а я прежде сталкивалась с подобными случаями, а также читала отчеты, в которых описывались повреждения, подобные тем, что я обнаружила на теле Хейли Дэниэлс, — могу твердо сказать: они практически всегда наносились серийными убийцами. Вспомните фотографии, сделанные на месте преступления. В тот момент, когда убийца закончил свои дела, жертва по определению не могла лежать в такой позе. А на фотографии она как бы выставлена для обозрения, обнажена… брошена, словно сломанная кукла. При этом он осторожно повернул ее на бок, чтобы не были видны нанесенные травмы, и она выглядела спящей. Спонтанный убийца обычно не утруждает себя подобными деталями.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — вступил Бэнкс, когда доктор Уоллес закончила, — но я тоже могу привести примеры, как убийца прятал нанесенные травмы, словно стыдился содеянного, а то и накрывал тело пиджаком или простыней. Общеизвестно, что ни один убийца, кроме прирожденного или уже пристрастившегося убивать, не знает, что он почувствует и какой ужас испытает, когда увидит дело рук своих.

— Мистер Бэнкс, — обратилась к нему доктор Уоллес, — примите мои заверения в том, что я чрезвычайно высоко ценю ваш опыт, но тем не менее повторяю: это убийство похоже на первое в серии. Есть явные указания на то, что убийца снова даст о себе знать. И Лабиринт для него очень удобное поле деятельности.

— Все ясно, — командным голосом произнесла Жервез. — Сержант Темплтон и доктор Уоллес, ход ваших мыслей понятен. Но как я только что сказала, на данном этапе нам вряд ли удастся выделить людей для полицейского наблюдения в Лабиринте по пятницам и субботам. И еще, — добавила она после краткой паузы, — положим, вы правы, и мы действительно имеем дело с серийным убийцей. Скажите, существует ли возможность, что он, обладая здравым смыслом, выберет другое место для совершения следующего убийства?

— Совсем не обязательно, — возразила доктор Уоллес. — Я не психолог, но читала о поведении преступников. Считается, что эти люди испытывают тягу к определенным местам. Лабиринт — достаточно большая и достаточно запутанная структура, чтобы притягивать личностей подобного типа. У преступника, например, может сложиться впечатление, что Лабиринт является как бы зеркальным отражением того, что происходит в его душе, того запустения и хаоса, которые царят в ней. Огромное количество потаенных мест, закоулков, щелей, в которые можно спрятаться и из которых можно неожиданно выскочить.

— А также и масса входов и выходов, которые не просматриваются камерами слежения, — добавил Темплтон. — Доктор права, — продолжал он, не обращая внимания на нахмуренные брови доктора Уоллес. — Убийца пробирается туда в такое время, когда там оказывается много подвыпивших девиц, поведение которых не отличается здравомыслием. Вблизи городского центра можно найти и другие темные и безлюдные места, например Замковые сады или Грин-парк, однако они гораздо более открытые. Лабиринт — это как раз то, что ему нужно. Вспомните Джека-потрошителя — он работал исключительно в Уайтчепеле.

— Как бы то ни было, — поспешила прервать его Жервез, — в данный момент мы можем лишь увеличить число регулярных патрульных обходов в этой зоне, вывесить в пабах предостережения — не появляться в Лабиринте в одиночку, в особенности женщинам. Кстати, Лабиринт все еще считается местом совершения преступления. Он обнесен запретительной лентой.

— Только та часть, что примыкает к Тейлор-ярду, — запальчиво возразил Темплтон, — и если ваша цель найти убийцу, то вряд ли вас могут волновать такие мелочи, как…

— Ну хватит, сержант Темплтон, — осадила его Жервез. — Вопрос закрыт.

— Да, мэм! — Темплтон недовольно поджал губы.

Воцарилась тишина. Наконец Жервез спросила Бэнкса, что еще осталось обсудить.

— У нас есть список подозреваемых, — ответил Бэнкс. — Джозеф Рэнделл, Стюарт Кинси, Зак Лейн, Джейми Мёрдок и Малком Остин… ну и предполагаемый серийный убийца, — добавил он, глядя на Темплтона. — Мне кажется, нашим следующим шагом должен стать повторный контакт со всеми подозреваемыми, но контакт более жесткий, чем раньше. Выясним, удастся ли нам найти прореху в чьей-нибудь броне.

В дверь постучали, и вошедший, криминалист из команды Новака, протянул ему конверт. Все молча следили за тем, как Новак распечатывал его. Прочитав послание, он перевел взгляд на Бэнкса и сообщил: