В тот вечер Ри Бэском принесла рассыпчатый яблочный пирог и осталась, чтобы тоже съесть кусочек.

– Тут ром, поэтому я подождала, пока мальчики лягут спать, – объяснила она.

На самом деле мальчики еще не легли, хотя было уже почти девять. «Они ложатся когда хотят», – часто удивленно говорила своим дочерям Эбби, а сейчас они организовали в гостиной импровизированный гоночный трек, поэтому взрослые – Ри, Стем, Нора, Ред и Денни – переместились в столовую. Ри разложила пирог по тарелкам, которыми Эбби пользовалась ежедневно, и раздала всем. По ее собственным словам, Ри знала дом Эбби не хуже своего. «Тебе и пальцем шевелить не придется», – заверила она Нору, хотя та уже поставила вариться кофе без кофеина и достала сливки, сахар, кружки, столовые приборы и салфетки.

Ри села за стол:

– Ну-с, приступим. Говорят, сладкое помогает в трудные времена. И это чистая правда.

– Да, спасибо тебе за все, Ри, – сказал Ред.

– Мне сегодня и самой сладкое не помешает. Не знаю, слышали вы или нет, но ко всему прочему умер Джиттер.

– Ой, как жалко! – посетовала Нора.

Джиттеру, полосатому коту Ри, скоро исполнилось бы двадцать лет. Все соседи его знали.

– О господи! – воскликнул Ред и выронил вилку. – Как такое могло случиться?

– Ну, как? Вышла я сегодня утром на заднее крыльцо, а он на коврике лежит, бедняжка. Надеюсь, он не прождал там всю ночь.

– Боже мой, это просто ужасно! Но я уверен, что обстоятельства смерти расследуют! – Ред смотрел потрясенно. – Такие вещи без причин не происходят.

– Происходят, если ты старый, Ред.

– Старый! Да он же еще в детский сад не ходил.

– Что? – удивилась Ри.

Все уставились на Ре да.

– Я ведь помню, как он родился! Года два-три назад!

– О чем ты? – опешила Ри.

– Ну, я… Разве ты не сказала, что умер Питер, твой внук?

– Я сказала «Джиттер», – Ри повысила голос, – Джиттер, мой кот, господи боже милосердный.

Ред смутился:

– Извиняюсь, недослышал.

– А я-то удивляюсь, откуда у тебя вдруг такая любовь к кошкам.

– Ха! А я – как ты можешь быть такой равнодушной к смерти внука. – Ред сконфуженно хихикнул и опять взял вилку, а затем посмотрел через стол на Нору.

Та зажимала рот салфеткой и как-то сдавленно попискивала, плечи ее тряслись. Казалось, она подавилась, по лицу текли слезы, но было ясно, что плачет она от смеха.

Стем недоуменно проговорил:

– Милая?

Остальные воззрились на Нору в изумлении. Никто еще ни разу не видел, чтобы на нее нападал такой хохот.

– Простите, – пролепетала она с трудом и тотчас снова прижала ко рту салфетку. – Простите…

– Рад, что сумел развеселить, – процедил Ред.

– Простите меня, папа Уитшенк. – Она положила салфетку и села прямее. Лицо ее раскраснелось, щеки были мокрые. – Думаю, это из-за стресса, – объяснила она.

– Конечно, из-за стресса, – подтвердила Ри. – Сколько тебе в последнее время пришлось пережить! Мне следовало думать, прежде чем вываливать на вас свои глупые новости.

– Нет, право, я…

– Странно, никогда раньше не замечала, что эти имена рифмуются, – задумчиво произнесла Ри. – Питер – Джиттер.

Ред сказал ей:

– Хорошо, что ты пришла, Ри, и пирог просто великолепный, честно. – Он, кажется, не осознавал, что еще не съел ни кусочка.

– Он из яблок «Гренни Смит», – ответила Ри. – Все другие сорта в кашу превращаются.

– А эти совершенно не превратились.

– Да, они отличные, – похвалил Денни, а Стем поддержал его каким-то невнятным бормотанием. Он все еще смотрел на жену, хотя она, похоже, взяла себя в руки.

– Так! – бодро воскликнула Ри. – Повеселились – и будет. Теперь давайте поговорим о вас. Каковы ваши планы? Стем? Денни? Останетесь ли вы с папой и дальше?

Возникла неловкость – все за столом явно напряглись, но Ред ответил:

– Нет, они уедут, а я переберусь в квартиру.

– В квартиру! – изумилась Ри.

Остальные замерли.

– Ну, у детей, в конце концов, своя жизнь, – пояснил Ред. – А мне тут одному болтаться нет смысла. Я думаю снять однокомнатную квартирку, простенькую, чтобы никакого ухода. С лифтом, наверное, я же скоро совсем одряхлею.

Он хмыкнул, словно чтобы показать, до чего это маловероятно.

– Ох, Ред, ты авантюрист! Но я даже знаю подходящее место. Помнишь Сисси Бейли? Она переехала в многоквартирное здание в Чарльз-виллидж, и ей там очень нравится. Ты же помнишь, у нее был большой дом на улице Сент-Джонс, а теперь она прямо не нарадуется, что не нужно думать о стрижке газона, уборке снега и установке зимних ставень.

– Мальчики, кстати, сегодня днем их поставили, – сказал Ред. – Знаешь, сколько раз за жизнь я это проделывал? Ставишь осенью, снимаешь весной. Ставишь, снимаешь. Ставишь, снимаешь. Так и хочется спросить: «Это что, никогда не кончится?»

– Очень, очень разумно наконец-то с этим развязаться, – согласилась Ри и радостно посмотрела на присутствующих. – Правда же?

Секунду поколебавшись, Денни, Стем и Нора кивнули; лица их решительно ничего не выражали.

Аманда заявила, что все это напоминает перетягивание каната, когда одна из команд бросает его без предупреждения.

– Ощущение, что тебя облапошили!

Джинни ответила ей:

– Конечно, хочется уже вычеркнуть этот пункт из списка наших забот, но только хорошо ли он все обдумал? Переехать в крошечную квартирку без лепнины на потолках?

– Он какой-то чересчур податливый. Слишком уж все просто. Понять бы, что за этим кроется.

– Да, действительно, странно, что он так торопится.

Они разговаривали по мобильному телефону: Джинни сквозь грохот электрических дрелей и пистолетов для забивания гвоздей, а Аманда в тиши своего офиса. Возмутительно, но о решении Реда им сообщили не сразу. Они узнали лишь на следующее утро – Стем обмолвился на работе, решая с Джинни какое-то дело.

– Но ты сказал ему, что надо еще все обсудить. – В голосе Джинни не было вопроса.

– Зачем мне такое говорить?

– И все-таки?

– Он взрослый человек, – ответил Стем, – и намерен сделать именно то, на что ты и надеялась. Но, что бы он ни решил, мы с Норой в любом случае уедем.

– Правда?

– Мы только ждем, пока ее церковь найдет новый дом для наших жильцов.

– Но ты ничего не говорил! Даже с нами не посоветовался!