* * *

Когда иностранка проснулась, в палатке никого не было. Она опять почувствовала себя неловко, потому что поднялась последней. Тетя Лейлы, возившаяся на кухне, приветствовала ее по-арабски. Монтсе ответила. С каждым днем новые слова давались ей все легче. Она с удовольствием позавтракала хлебом с джемом и кружкой кофе с козьим молоком, потом съела апельсин. Эта простая пища заставила ее почувствовать себя гораздо лучше. Африканка объяснила Монтсе, что Лейла пошла к загонам за территорией поселка, и испанка с легкостью поняла смысл ее слов. По улице стайками носились дети, наслаждаясь короткими каникулами. Когда они увидели иностранку, то подбежали к ней, чтобы поздороваться. Солнце уже начинало жарить вовсю.

Монтсе радовалась возможности прогуляться. Она прикрыла голову платком, чтобы защититься от палящих лучей солнца. Дети играли в футбол, кое-кто сражался за возможность покататься на единственном велосипеде. Внезапно ее внимание привлек мальчишка, сидевший один, в стороне от товарищей. Сначала она не придала значения его странному поведению, но потом узнала того самого одноглазого паренька, который преследовал ее весь вчерашний день. Он опять внимательно ее разглядывал, но не двигался с места. Она медленно и непринужденно приблизилась к нему, сделав вид, что просто идет мимо. Когда он оказался совсем близко, она поздоровалась. Ребенок ответил. Его голова была покрыта рубцами, будто в него бросали камни. Монтсе не хотела, чтобы мальчик вновь убежал в страхе, поэтому ближе подходить не стала. Неожиданно бывшие рядом племянницы Лейлы оторвались от Монтсе и отошли подальше, испугавшись странного соседства. Монтсе спросила мальчика, как его зовут, но ответа не последовало. В конце концов она решила оставить его в покое. Однако не успела она сделать несколько шагов, как сзади раздалось неуверенное:

— Испанка? Испанка?

Она остановилась и повернулась, глядя на ребенка.

— Да, я испанка. А ты африканец?

Мальчик поднялся на ноги и подошел к женщине. Вблизи его пустая глазница выглядела особенно пугающей, и Монтсе поняла, почему убежали девочки. Ребенок сунул руку в карман и достал сложенную вчетверо бумажку. Она взяла ее, и он тут же кинулся прочь, скрывшись из виду. Сгорая от любопытства, испанка торопливо развернула листок, едва не порвав его от волнения. Это был листок в клеточку, без сомнения, вырванный из школьной тетради.

Письмо было написано очень красивым аккуратным почерком со множеством завитков.

«Дорогая подруга!

Я благодарю Создателя за то, что он сохранил тебе жизнь. Весть о твоем спасении наполнила мое сердце радостью. Я приехала сюда, чтобы увидеться с тобой, и привезла новости, которые будут тебе интересны. Похоже, твой испанец до сих пор живет среди нас. Мохаммед скажет тебе, где можно меня найти. Это сын моей сестры. Не говори обо мне никому, умоляю тебя.

Аза»

У Монтсе задрожали руки. Она едва смогла дочитать письмо до конца, но когда оторвала взгляд от бумажки и подняла голову, то не увидела одноглазого мальчика нигде. Она позвала его по имени и пошла в том направлении, где, как ей показалось, он скрылся. Везде вокруг были дети, но Мохаммеда среди них было не видно. Она бегала между палаток, разыскивая его, пока наконец не сдалась. Письмо, прочитанное уже несколько раз, она крепко сжимала в кулаке, боясь выпустить его хоть на секунду. Монтсе решительно направилась к загонам, где должна была сейчас находиться Лейла.

Медсестра сразу заметила возбужденное состояние подруги. Монтсе показала ей письмо, и она прочитала его очень внимательно. Потом посмотрела на иностранку, снова уткнулась в бумажку, перечитала ровные строчки, провела рукой по лицу и, по своему обыкновению, щелкнула языком.

— Это не было сном, Лейла. Я же говорила тебе, что Аза и вправду существует.

Медсестра ничего ей не ответила. Она огляделась, не наблюдает ли кто со стороны, но они были одни. Монтсе, казалось, немного успокоилась.

— Мальчик исчез. Я не знаю, как мне найти его, Лейла.

Медсестра улыбнулась. Ее умиротворенный вид совсем не вязался с взволнованным лицом Монтсе.

— Я бы на этот счет не переживала. Или я сильно ошибаюсь, либо он прячется вон за теми камнями.

Монтсе поглядела по направлению ее руки, но ничего не заметила. Лейла позвала Мохаммеда по имени, крича что-то по-арабски. Через некоторое время он осторожно вышел к ним, появившись как раз оттуда, куда показывала Лейла. Он выглядел смущенным, но все же приблизился. Лейла показала ему бумажку и перекинулась с ним несколькими словами. Она казалась удовлетворенной разговором. Монтсе попросила ее перевести.

— Да, это правда, Аза его тетка. Она в Эдчедерии.

— А где это?

— Совсем недалеко. Один из daira Смары, — показала она куда-то в сторону горизонта, где, на взгляд Монтсе, не было ничего, кроме камней и песка. — Долгий путь даже хорошим шагом.

— Ты ведь пойдешь со мной?!

— Пешком? И не мечтай! Там от жажды недолго и умереть.

Брагим вел машину, по своему обыкновению, держась обеими руками за самый верх рулевого колеса и зажав в зубах неизменную трубку. Монтсе сидела рядом с ним, а Лейла на пассажирском сиденье у двери. Мохаммед прятался где-то в задней части кабины — он наотрез отказался ехать между женщинами. Брагим перебрасывался фразами с Лейлой. Казалось, он злится. Монтсе спросила подругу, неужели он так недоволен тем, что пришлось их везти, но та отрицательно помотала головой:

— Ничего подобного! Просто ему нравится ворчать. Если мужчины не ругают все на свете, то это не настоящие мужчины!

Монтсе расхохоталась, услышав эти слова. Брагим теперь глянул на нее с улыбкой, но не понял причины ее веселья.

Между Эдчедерией и Бир-Лелу на первый взгляд не было вообще никакой разницы — такой же поселок, состоящий из одних палаток и домиков из необожженного кирпича. Мохаммед выскочил из кабины и побежал впереди машины. Брагим молча последовал за ним. Он вел очень осторожно, боясь задавить детей, которые носились вокруг, как стайка воробьев, гоняя пластиковую бутылку. В конце концов они остановились перед кирпичным домиком. Женщины скинули туфли. Лейла вошла первой, поприветствовав находящихся внутри сахарави. Аза медленно поднялась, прикрыла лицо руками, потом хлопнула себя по лбу, приложила руку к сердцу и обняла, наконец, Монтсе. Она бормотала что-то на арабском, и ее тихие слова звучали как благодарственная молитва Создателю за возвращение близкого человека в мир живых.

— Подруга, подруга, — сказала она наконец по-испански. — На тебе baraka, подруга. Я не сомневаюсь в этом.

Знакомство заняло почти час. Аза представила Монтсе всю свою многочисленную семью, живущую в Эдчедерии. Монтсе, в свою очередь, представила Лейлу. Две африканки долго разговаривали о чем-то на местном диалекте. Брагим оставался снаружи. Все происходящее скоро начало напоминать беседу добрых соседей. Хозяйки дома предложили Монтсе чай. Они принесли гостьям освежающий лосьон, чтобы те обтерли себе руки и лица. Девочки подарили им бусы, наручные часы, затейливые деревянные украшения. Испанка была благодарна за радушный прием. Лейла болтала со всеми так непринужденно, будто они были знакомы много лет.