Пришлось мне остановиться и немного поторговаться на том же английском с французским акцентом. Но так как место было довольно открытое и светлое, то я постепенно отступил в темноту к видневшимся неподалёку забору и разным невысоким постройкам. Явно что-то типа беседки и небольшого склада.

Но, забравшись в глухое место, я сам подверг себя немалому риску. Так ещё и вид валюты возбудил фарцовщика и его охрану. По их загоревшимся глазам я понял, что сейчас меня будут грабить. И ведь было что у меня отнять. При себе я оставил пару тысяч рублей. Хотел позже ещё прикупить на «Галере» валюты.

— Monsieur, don’t worry, we are reliable merchants! (анг. — Месье, не беспокойтесь, мы надёжные торговцы!) — поспешил заверить меня Камиль.

Но его бугаи уже заходили ко мне с боков. Конечно, я не стал ждать. Резкий рывок навстречу левому охраннику, и одновременные резкие удары в голень и висок справа миг завалили первого грабителя на пожухлую траву. Не менее резкий и сильный взмах вправо уже отрубил Камиля. И опять рывок, уже ко второму бугаю. Он, конечно, успел встать в стойку, но удары в пах и тут же в шею и его уложили на землю. Всё, трое бандитов обезврежены. Но мне надо быстрее делать отсюда ноги. Иначе попадусь и пропаду!

Да, я как бы и совершил преступление. Но так уж переживать не стал. Николай уже сталкивался на горячих точках всем тем, что на войне бывает. Хотя, тут как бы только гражданские и обычные советские люди, но они и тут меня не только пытались ограбить, но меня явно ничего хорошего не ждало. Так что, нечего переживать!

Убивать своих грабителей я, конечно, не стал, но сильно пробил по уязвимым местам в живот и бок. Пусть полечатся. Ещё долго на ноги не встанут. Заодно и быстро всё обшмонал. Добыча попалась хорошая, особенно у фарцовщика. А вот бугаи были вооружены кастетами и откидными ножами. Меня они не интересовали. У одного оказался и пистолет Макарова. Надо же, ничего не боятся! Средь бела дня с оружием по людным местам ходят! Вот документы у всех были. Судя по каким-то корочкам, бугаи и на самом деле оказались спортсменами. Но про них я ничего не слышал.

Забрав все попавшиеся ценности и документы, я быстро прошёлся вдоль забора и затерялся среди других хозяйственных построек. Куртку я тут же снял и накинул на себя плащ, убрал очки, парик и бороду, усы и бакенбарды, сменил ботинки на лёгкие кеды. Теперь лицо у меня помолодело, и волосы стали своими, короткими. Зато я измазал лицо пудрой и нарисовал сбоку красным химическим карандашом лёгкий шрам, и в таком виде постарался убраться подальше. И темно было, и свидетелей в округе не наблюдалось. До пересечения трёх проспектов я спокойно добрался пешком. Не так уж и далеко, да и время в запасе имелось. Насколько я помнил, именно сегодня Альберт должен был гулять вместе с Катей в ресторане «Волхов». Не отменил, подлец, планы! И машина нашлась неподалёку. Мне хватило лишь того, что я быстро прошёлся рядом. Вспомнились навыки Николая по угону автомобилей. Небольшая часть моей добычи, притом в отпечатках пальцев Камиля, тут же очутилась в укромных местах и в багажнике, и салоне. Так сразу не увидишь. Но, после короткого поиска, найти можно.

И уже оттуда, приведя себя в порядок и оставшись в костюме, я отправился на метро к себе. Правда, не сразу, а заглянул в парк. Там я уже переоделся в спортивную форму, спрятал добычу в одном небольшом дупле на дереве и только потом отправился домой. Хотя, тоже не сразу. Ненужную больше одежду я для надёжности осыпал махоркой и закопал в укромном месте. Точно мой запах отобьёт. И здесь её никто не найдёт. Придёт время, и всё сгниёт. Сюда я больше не приду. Считай, почти тысяча рублей коту под хвост! Ничего, зато добыча знатная! Одних долларов под пару тысяч забрал, рублей десяток тысяч, а ещё и ювелирные украшения, и золотые монеты. Понятно, для иностранцев подготовили. Да, не ожидал! Всё-таки крупно работали! Зато и Альберту с компанией подлянку хорошую сделал. Вот пусть в гробу и переворачиваются от ненависти!

Немного потренировавшись, и усиленно, я отправился к себе домой. Инга уже легла спать. Хотя, ненадолго проснулась, хмуро посмотрела на меня и опять завалилась в постель. Хотя, она уже привыкла к моим поздним и долгим тренировкам. С другой стороны, и отчуждённость последнего месяца давала себя знать. Я вообще перестал отчитываться перед ней. И в свои дела не пускал, и в её не лез. Всё последствия «короткого замыкания» в универмаге. Что заслужила, то и получила. Хорошо, что не ушёл и постоянно помогал ей по дому, то есть, выполнял свои мужские обязанности в полном объёме. Разве что уже супружеские перестал, но тут уже и нельзя было. Как минимум, шесть с половиной месяцев беременности. А ещё и двойня. Лучше и не волновать, и не лезть к ней…

На следующий день я спокойно сходил на работу. А вечером прямо при Инге как бы засел за творчество. Сильно расстроенный ссорой с ней, так и опасности чрезмерных музыкальных успехов, я на время отказался от присвоения чужой музыки. Нет, сегодня в газеты ушёл ещё десяток стихов, точнее, текстов песен из будущего. Я тайно шлифовал, к сожалению, на работе, урывками и медленно, музыку очередной пятёрки песен, но без привлечения и Инги, и тёти. Разбрасываться музыкой из будущего, честно говоря, для не совсем уж надёжных людей, не стоило. К тому же, не мог я подключать к своим делам одну тётю. Узнает Инга, ещё больше обидится. Мне не хотелось настраивать её против себя. До обретения своего жилья не стоило обострять отношения и с тётей. На заводе сильно процветали коррупция и кумовство, и я понял, что рассчитывать на скорое получение квартиры в ближайшее время не приходилось. Уйдёт Инга, то я мог вообще остаться без ничего! Так что, мне приходилось думать скорее о покупке жилья где-нибудь в пригороде. Там пока можно было. Позже ещё и машины. Тоже без транспорта никуда.

Основной упор я решил уделить сочинению фантастики, пока только рассказов. Их можно было посылать в разные газеты и журналы, где достаточно можно было надеяться на печать. Первую короткую повесть о роботах я уже закончил, но сомневался, что её напечатают. Инга о ней ничего не знала. Рукопись, запрятанная среди архивных материалов, пока лежала на работе.

А для отвода глаз, уже дома, я как бы взялся за крупную форму, тоже повести, о борьбе внеземных цивилизаций, некоторых из них вполне с социалистическим строем, с всякими пауками-арахнидами и змеями. Своего рода фантастические байки об империи Аратан с социалистическим уклоном. Несмотря на холод отношений меж нами, Инга как бы нейтрально поинтересовалась, чем я так сильно увлёкся, на что сообщил, что опять фантастикой. Мы уже давно отправили совместную работу о полёте на Марс в редакции нескольких ленинградский газет и журналов, но пока ответов не было. На этот раз я ей ничего предлагать не стал. Она, конечно, явно обиделась, но пока подключать её к своим делам я не буду. Пусть подумает над своим поведением. Получалось, что я как бы и добивался её любви силой, но она мне уже не требовалась. Если полюбит, хорошо, нет, на нет и суда нет. Значит, просто уйду от неё. Денег у меня теперь много. С чего это я вцепился в одну дурную стерву? Пока есть возможность, надо погулять вволю!

Хоть внешне я оставался и спокоен, но меня сильно волновало совершенное преступление. Избил троих человек, ещё и ограбил! Вроде, и по неосторожности, и даже злодеев, но всё равно на душе было тяжко. С другой стороны, являться по повинной я не собирался. Пусть сначала поймают! Не поймают, ещё поживу!

Вот так в тревогах и заботах незаметно пролетела ещё одна неделя. Похолодало до минуса пяти. А вот на работе меня припахали срочной проверкой стали и прочих материалов для очередной партии военной техники. В целях соблюдения секретности, для чего, не назвали, но сразу ясно было, что для самоходных артиллерийских установок крупного калибра. Всю неделю пахал похлеще папы Карло, но, вроде, всё проверил и нарушений не выявил.

А потом для меня наступило некоторое облегчение. В конце недели я ненадолго пересёкся в центре на Невском проспекте, в кафе, куда забрёл по пути из магазина с грампластинками, с Петром Глуховым. К счастью, он был один, и оттого поделился со мной с некоторыми нежданными новостями. И главным из них являлся арест Альберта и некоторых его приятелей! Я ничем не выдал своего волнения. Хотя, некоторую радость всё-таки показал и даже