– Я бы очень хотела этого, – улыбнулась я, не зная, чего желаю больше, свадьбы верной подруги или свободы для любимого.

Слова Жюли затронули натянутую струну в моей душе, и она завибрировала, отозвалась болью. Ведь и у меня была волшебная ночь, и были сладкие поцелуи и жаркие объятия, и был полет… а утром нам обоим подрезали крылья.

Слезы навернулись на глаза, и я прижала ладони к векам, стараясь сдержать рыдания. Жюли подскочила и принялась целовать меня в щеки, в ладони, в лоб, приговаривая:

– Все будет хорошо, госпожа. Вот увидите! Вы ведь любите его тоже, да? Любите?

– Люблю, – сквозь слезы ответила я. – Мне кажется… нет, совершенно точно, Жюли. Если его казнят, я умру!

– Никого не казнят и вы не умрете! – Девушка обняла меня, погладила по распущенным волосам.

Я качнула головой и высморкалась в кружевной надушенный платок.

– Не знаю… мне больно даже подумать об этом. Я просто не знаю, как доказать невиновность Дитера!

– Разве это так трудно, госпожа? – наивно спросила служанка. – Ведь вы полюбили его, вы были с ним как жена с мужем. Проклятие должно быть снято!

– Но оно не снято, – простонала я, и Жюли замерла с приоткрытым ртом, недоверчиво глядя в мое лицо.

– Как? Вы шутите! Вы ведь сказали…

– Вовсе не шучу. – Я упрямо и зло тряхнула волосами. – Проклятие не снято, Дитера проверили на крысах, они все окаменели, и теперь моего мужа держат в кандалах и с повязкой на глазах, а он сам думает… думает, – я снова всхлипнула, – что я его не…

– Ах, госпожа, нет! – перебила Жюли. – Как можно сомневаться в вас? Я ведь вижу, что вы страдаете, плачете. Ваше сердце полно жалости и любви. Тут что-то не так…

– Что? – умоляюще заломила я руки. – Где найти ту книгу, в которой написано, как снять это проклятие? Может, в комнате его сиятельства? Той, запертой, где висят портреты его родителей?

– Ганс говорит, оно не записано нигде, – покачала головой Жюли. – А передалось устно от проезжего мага. Может, он что-то напутал?

– Или наврал, – мрачно произнесла я и привычно затеребила кулон. – С этих шарлатанов станется.

Я вдруг замолчала, сжав камень в кулаке. Он отозвался пульсацией, и озарение вспыхнуло в голове, как зажегшийся во тьме фонарик.

Проклятие снимет наследница знатного, но обедневшего рода, которая полюбит василиска всем сердцем…

Я полюбила Дитера, провела с ним ночь, вот только я – Маша, не Мэрион. И, разумеется, не наследница знатного рода.

– Я не баронесса Адлер-Кёне, – проговорила я вслух, продолжая сжимать кулон.

– Конечно, – осторожно ответила Жюли. – Вы теперь герцогиня фон Мейердорф.

– Нет-нет. Ты не понимаешь. Я вовсе не Мэрион. Вернее, не та Мэрион, за которую меня все принимают.

На этот раз Жюли отстранилась и поглядела на меня с тревогой.

– Госпожа, – начала она, – если вам дурно, я принесу зеленый чай и мокрое полотенце, и тогда…

– Тебе это покажется смешным, – перебила я, – но это действительно так. Заметь, я многого не помню из своей прошлой жизни, из детства! Не помню родителей, не умею танцевать, да ты и сама говорила, что я изменилась после болезни.

– И правда, – признала служанка. – Но кулон Белого Дракона признал вас, госпожа. Он оберегает вас как хозяйку и наследницу рода. Смотрите, как сияет.

Я опустила взгляд вниз и с удивлением обнаружила, что лунный кулон мерцает ровным белым светом.

– Он защитил меня и в первый раз, – произнесла я. – Когда с Дитера случайно упали очки… Может, он служит телу Мэрион, а не ее духу?

– Или знает, что и ваш дух – это дух настоящей хозяйки рода, госпожа, – улыбнулась Жюли. – Кем бы вы ни оказались, хоть спустились со звезд, теперь вы наша любимая Мэрион фон Мейердорф-Кёне, и Белый Дракон защищает вас. Может быть, у проклятия действительно есть какие-то оговорки, о которых не сказал проезжий маг. Или снятие проклятия – всего лишь дело времени. Мы не узнаем, пока его сиятельство в тюрьме. Но я знаю одно: мы ни в коем случае не должны опускать руки. Слышите? – Она снова сжала мои ладони. – Ни за что. Вы не одна, и вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Спасибо, милая, милая Жюли! – с улыбкой ответила я, слезы высохли, и на сердце потеплело от этих слов.

Вся жизнь в один миг пролетела перед глазами: вот я студентка, опаздывающая на экзамен, вот болезненная баронесса, отданная на откуп чудовищу. Где мой настоящий дом?

«Он там, где сердце», – шепнул кто-то в уши, кулон нагрелся и обдал меня теплой волной. Я вздохнула, откинувшись на подголовник. Кем бы я ни была раньше, та жизнь ушла, и мое сердце по-настоящему забилось здесь, в Фессалии. Лишь рядом с Дитером я расцвела, а значит, мой дом здесь. Я буду бороться за свою любовь и счастье.

– Я обещаю, Дитер, – прошептала я в пустоту и, встряхнувшись, уже спокойнее сказала служанке: – Ты права, нам повезло уже в том, что удалось уехать из этого змеиного гнезда, который все называют королевским дворцом.

– Совершенно с вами согласна, – хихикнула Жюли. – Гретхен тоже так говорит.

– Гретхен? – переспросила я. – Кто это?

– Горничная ее королевского величества. Мы с Гансом познакомились со многими слугами, а Гретхен наиболее близка к королеве Анне Луизе.

– Вот как, – протянула я, и мысли замелькали, как в калейдоскопе. – Жюли, ты могла бы время от времени видеться с ней? Ненавязчиво выспрашивать последние сплетни, а заодно узнавать, чем занимается, куда ходит, с кем общается и кому пишет Анна Луиза.

– О госпожа! – Жюли сразу поняла, куда я клоню. – Вы хотите установить за королевой слежку?

– Хочу, – холодно усмехнулась я. – Пусть мы уехали из королевского дворца, но оставили там глаза и уши. Его величество желает, чтобы виновный в убийстве посла понес наказание? Что ж, я предоставлю ему эту возможность.

А про себя подумала: «Вот только вы вряд ли обрадуетесь, ваше величество, когда узнаете, что собственная жена наставляет вам рога с кентарийским вождем и провоцирует войну. Хотите поиграть в кошки-мышки? Я принимаю ваш вызов!»

Ужинала вместе с Ю Шэн-Ли. Подавали лапшу, рыбу в кисло-сладком соусе и овощи. Блюда оказались острыми на мой вкус, но все равно вкусными, и я поблагодарила гостеприимного хозяина и повара.

– С завтрашнего дня мы разнообразим меню фессалийской кухней, – пообещал альтарец. – Еще я попробую попасть к королю, уже подал прошение принять меня, но пока не получил ответа.

– Он и не встретится с вами, я уверена, – в возмущении проговорила я. – Вы ведь станете просить его помиловать Дитера.

– Король и сам понимает, что без генерала его армия развалится, а страну просто разорвут на части завоеватели, – возразил Ю Шэн-Ли. – Империи Солнца это было бы на руку.