– Вот теперь я знаю, кем я хочу быть! – заявляет ей Кел.

– И кем же, дорогой? – спрашивает она, откладывая в сторону полотенце.

– Твоим раком легких! – с широкой улыбкой сообщает он.

– Да ты что? – и бровью не поведя, переспрашивает ко всему привыкшая мама. – А что, в «Уол-марте» такие костюмы продаются?

– Вряд ли, – пожимает плечами Кел, доставая из холодильника лимонад. – А может, ты сошьешь? Я хочу быть легким!

– Слушай, а можно я буду вторым легким? – встревает вдруг в разговор Колдер.

Мама смеется, берет ручку и бумагу и садится за барную стойку:

– Что ж, давайте подумаем, как сшить пару раковых легких.

Кел и Колдер подбегают к ней и начинают выдавать одну гениальную идею за другой.

– Мам, – решительным тоном говорю я, – ты этого не сделаешь.

Она отрывает взгляд от лежащего перед ней наброска:

– Лейк, если на этот Хеллоуин мой малыш хочет быть раковым легким, то, уж поверь, я сделаю все, чтобы он был самой лучшей раковой опухолью во всем мире!

Я со вздохом присоединяюсь к ним и начинаю писать список того, что нам потребуется.

* * *

Мы едва успеваем вернуться из магазина со всеми необходимыми для создания костюмов раковых легких материалами, как к дому подъезжает Уилл.

– Уилл! – Колдер бросается к нему и хватает за руку. – Пошли скорей, я тебе такое покажу!

Уилл помогает нам с мамой выгрузить покупки из багажника, а потом мы впятером заходим к нам.

– Знаешь, кем мы будем? На Хеллоуин? – с сияющим лицом спрашивает у него Колдер, показывая пальцем на стоящие на полу пакеты.

– Ну-у-у…

– Раком Джулии! – возбужденно заявляет Колдер.

Уилл приподнимает брови и смотрит на маму, которая появляется в дверях спальни со швейной машинкой в руках.

– Гулять так гулять, правда ведь? – произносит она, ставя машинку на барную стойку.

– Она разрешила нам самим сделать опухоли для легких, – сообщает Уиллу Кел. – Хочешь тоже? Можешь даже большую сделать!

– Ммм…

– Кел, – окликаю я брата, начиная разбирать два самых больших пакета с покупками. – Уилл и Колдер не смогут нам помочь, они уезжают из города на все выходные.

– Ну вообще-то, – перебивает меня Уилл, поднимая с пола остальные пакеты, – я же не знал, что вы тут собираетесь делать рак легких. Думаю, поездку придется перенести!

– Спасибо, Уилл! – Колдер подбегает к брату и обнимает его. – Им ведь в любом случае надо будет снимать с меня мерки, чтобы сшить костюмы. Я ведь так быстро расту!

И вот опять, уже в третий раз за неделю, мы ведем себя как одна большая счастливая семья.

* * *

Мы практически все придумали, и теперь остается только снять мерки и нарисовать выкройки.

– А где сантиметр? – спрашиваю я у мамы.

– Не знаю… Я, кстати, вообще не уверена, что он у нас есть, – отвечает она.

– У Уилла есть! – говорю я. – Уилл, можешь принести? Пожалуйста!

– У меня есть сантиметр?! – переспрашивает он.

– Да, в коробке со швейными принадлежностями.

– У меня есть коробка со швейными принадлежностями?!

– Да, в прачечной.

Поверить не могу! Неужели он даже не знает, что есть у него дома? Получается, что я всего один раз сделала у него уборку, но и то лучше знаю, что где лежит!

– Рядом со швейной машинкой, на полке, за выкройками твоей мамы. Я расставила их в хронологическом порядке, поэтому… Ладно, забей! Давай я тебе просто покажу, – вставая, говорю я.

– Ты разложила выкройки в хронологическом порядке?! – ошарашенно спрашивает мама.

– Ну да, – отвечаю я, уже стоя в дверях. – Неудачный тогда выдался денек…

Мы с Уиллом идем к нему, и я, пользуясь возможностью, спрашиваю, как дела с его практикой. Не хотела задавать ему этот вопрос при Колдере, потому что не была уверена, в курсе ли он того, что произошло.

– Ну, в общем-то, они просто погрозили мне пальцем, – рассказывает он, заходя в дом. – Объяснили, что, поскольку я защищал другую ученицу, они ничего не могут мне предъявить.

– Отлично! А что с практикой? – спрашиваю я, проходя через кухню к прачечной и доставая с полки коробку со швейными принадлежностями.

– Ну, тут немного сложнее… Все вакансии в Ипсиланти только в начальных школах, а у меня диплом по среднему школьному образованию, поэтому меня распределили в школу в Детройте.

– В смысле? – замираю я и с ужасом смотрю на него. – Вы что, переезжаете?!

– Да нет же, Лейк, – смеется он, глядя на мое обеспокоенное лицо. – Это же всего на восемь недель. Хотя, конечно, придется поездить… Не смогу отвозить мальчиков в школу и забирать, меня не будет боґльшую часть времени. Знаю, что сейчас не самый подходящий момент просить тебя помочь, но…

– Перестань, – перебиваю его я, доставая из коробки сантиметр и складывая остальное содержимое обратно. – Ты же знаешь, что мы все сделаем!

Я возвращаюсь в прачечную, чтобы убрать коробку, Уилл идет следом. Проводя рукой по аккуратно сложенным в хронологическом порядке выкройкам, я вспоминаю, как всего неделю назад наводила здесь чистоту и расставляла все по алфавиту. Возможно, у меня действительно случилось кратковременное помутнение рассудка? Я качаю головой, выключаю свет и натыкаюсь на Уилла: он стоит в дверях, прислонившись к косяку, и наблюдает за мной. В кладовке темно, но на его лицо падает свет с кухни.

У меня внутри разливается приятное тепло, но я стараюсь не поддаваться напрасным мечтам. Хотя он так на меня смотрит…

– Вчера вечером, – шепотом произносит он, – когда я увидел, что Хави целует тебя… – Он запинается и некоторое время молчит. – Мне показалось, что ты не против…

Мне тяжело находиться так близко от него, но я изо всех стараюсь не терять самообладание и обдумываю его признание. Если он решил, что я не против, то почему оттащил от меня Хави? Зачем ударил его? И тут до меня доходит! Уилл вовсе не пытался защитить меня вчера вечером, он просто ревновал!

– Вот как? – только и могу вымолвить я.

– Я не знал, что произошло до сегодняшнего утра, пока ты не рассказала, как все было на самом деле, – продолжает он, загораживая мне дорогу и вынуждая стоять в темноте. – Господи, Лейк, – вздыхает он, проводя рукой по волосам, – ты не представляешь, как я разозлился! Мне так хотелось надрать ему задницу! А теперь, теперь, когда я знаю, что он и правда сделал тебе больно, мне вообще хочется его убить! – Он отворачивается.

Я вспоминаю вчерашний вечер и думаю о том, что пережил Уилл: сначала он со сцены признается в любви ко мне, а потом видит, что у меня что-то есть с Хави! Неудивительно, что он был в таком бешенстве по дороге домой.