В конце 1980 года подобное предложение получил от него и клан Нуволетта. Нуволетта не сказать чтобы испугались. Скорее до крайности удивились.

— Раффаэ, — поинтересовались они, — а ты, вообще-то, в курсе, кто мы и чьи интересы представляем? Ты отдаёшь себе отчёт, что дон Тото такому раскладу ну вот совсем никак не обрадуется?

— В таком случае, — отвечал Кутоло, — мне придётся сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Тут требуется пояснение. Тото Риина, которому он собрался делать предложение, трудился в должности дона Корлеоне. А клан Нуволетта — был официальным филиалом его организации в Неаполе. Проще говоря, дон Раффаэ, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, вознамерился обложить данью Коза Ностру.

Сицилийская экспансия на материк началась ещё при Лаки Лучано. В начале же 70-х годов весомый вклад в неё внесло итальянское правительство, не придумавшее ничего умнее, чем в рамках борьбы с мафией приговорить некоторых видных козаностровцев к обязательному пребыванию в Неаполе. Хорошо ещё, что в компетенцию тамошних правоохранителей не входит защита огородов от парнокопытных. Погоревали мафиози малость да начали обустраиваться на новом месте. Спустя ж время — обжились, семьи создали — в их, сицилийском, понимании этого слова — и вовсе не собирались без боя отдавать Кутоло своих завоеваний.

Но вот беда: сражаться с Профессором на его собственной территории — являлось задачей весьма нетривиальной. Малыми силами тут было не обойтись. Поэтому сицилийцы принялись сколачивать нечто среднее между Иностранным мафиозным легионом и народным антикутолианским ополчением. Его боевое ядро составили аффилированные с Коза Нострой кланы Нуволетта и Барделлино, к которым было предложено примкнуть всем недовольным гегемонией Профессора. Недовольных нашлось немало. В бой готовились идти не только старики, но и старушки. Ветеран каморристского труда, уже не юная, но всё ещё красавица Пупетта Марешка в прямом эфире регионального телевидения (sic!) призывала неаполитанцев под знамёна Новой Фамилии. Такое название — Nuova Famiglia (NF) — получило свежесозданное каморристское воинство.

И грянул бой!

Воевали почти три года, строго придерживаясь графика: по пять трупов в неделю. Остаться нейтральным не представлялось возможным ни для кого. Первым вопросом, который полиция задавала любому попавшему в её руки правонарушителю, пусть даже задержанному за переход улицы на красный свет, был такой: ты за Кутоло или против? Если же представители противоборствующих лагерей вдруг по недосмотру оказывались в одной камере, — то немедленно вцеплялись друг другу в глотки.

NF брала уменьем, но число было на стороне NCO. Война затягивалась и приносила сплошные убытки. Козаностровцы начинают искать пути к примирению. На переговоры с дружественным визитом прибывает сам Тото Риина и другие официальные сицилийские лица. Собственно, в этом их изначальный план и состоял: стравить каморристов между собой, удерживая своих основных союзников, клан Нуволетта, от чрезмерно активного вмешательства в боевые действия, дабы затем выступить в роли миротворцев. Ибо сказано: разделяй и властвуй. Антонио Барделлино, ещё один столп NF и человек, как мы увидим позднее, ничуть не уступающий криминальным талантом Профессору, вероятно, догадывался об этой их двуличной тактике. Но до поры молчал.

NCO от предложенного мира отказывается. Зачем, если они и так выигрывают? И тут же получает удар, от которого не сможет оправиться уже никогда. Специальным указом президента Италии — Раффаэле Кутоло переводят на режим одиночного тюремного заключения. Вырванный из привычного и комфортного окружения родного Поджореале, дон Раффаэ утрачивает возможность дистанционного управления своими верными рыцарями. Дезорганизованные и растерянные, они пачками попадают в лапы полиции. И начинают давать показания.

Последовавшие за этим процессы столь многочисленны, что Кутоло приходится периодически просить судей напомнить, — а за какое конкретно из преступлений они его судят в данный момент? Но в конце концов всё разъясняется, и он получает свои честно заработанные четыре пожизненных с конфискацией. Которые продолжает отбывать и сейчас, по-прежнему в одиночной камере. Не унывая и надеясь на лучшее. В 2007 году с помощью метода искусственного оплодотворения дон Раффаэ даже стал молодым отцом.

Итак, король умер… Да здравствует король!

В 1984 году Каморра стояла на пороге больших перемен.

В новую эпоху готовилась вступить и Коза Ностра.

Фрукт — яблоко, поэт — Пушкин, главный борец с сицилийской мафией — …?

Подозреваю, вы сейчас подумали: комиссар Каттани. Однако, если вы зададите подобный вопрос любому итальянцу, он, с огромной долей вероятности, без колебаний назовёт другую фамилию. Точнее, — две фамилии сразу. Нет, героического комиссара итальянцы тоже вспомнят, конечно же. Если слегка покопаются в памяти. Возможно, и они плакали, когда в 1989 году Каттани пафосно погибал под градом бутафорских пуль. Ещё не догадываясь о том, что всего три года спустя…

Впрочем, обо всём по порядку.

Сразу же начну с шокирующих разоблачений.

Во-первых, автора книги «Крёстный отец» зовут Марио Пузо. Если бы он слышал, что переводчики обозвали его «Пьюзо» — поубывав бы!

Во-вторых, вопреки широко распространённому мнению, имя главного героя этой книги — Вито Андолини. Дон Корлеоне же — вовсе не имя. Просто есть такая профессия — быть уважаемым человеком — доном — в городке Корлеоне, который вполне себе существует в реальности, на Сицилии. И действительно является родовым гнездом мафиозной преступной группы. Она так и называется: Corleonesi — «Корлеоновские». В 70—90-х годах XX века её возглавлял Тото Риина. Этот настоящий дон Корлеоне несколько отличался по характеру от своего книжного коллеги. Так, например, во время планирования одного из покушений, подручные мафиозники осмелились намекнуть ему, что многолюдный пляж в разгар летнего сезона — не лучшее место для стрельбы из автоматов. Там, мол, будет много детей и они могут пострадать.

— И что?! — возмутился дон Тото. — Посмотрите на Бейрут: в нём каждый день умирают дети. Вы что же, считаете, что наши сицилийские дети чем-то хуже?

Соратники у него были под стать.

Заходят однажды в бар видный корлеоновец Леолука Багарелла и его приятель. Там приятель встречает своего знакомого. Представляет его Леолуке, все обмениваются рукопожатиями и некоторое время мило болтают. После того как они расстаются, Багарелла интересуется: а кто это вообще, мол, такой был? Тут выясняется, что был это племянник дона Томмазо Бушетты. Проблема в том, что дон Томмазо — раскаялся и сотрудничает с полицией. Что автоматически делает его племянника в буквальном смысле нерукопожатным. Получается, — приятель подставил Леолуку под жуткий зашквар.

— Ну что ж поделаешь, — говорит Леолука, — давай, догоняй его теперь да убивай. Ну или, как вариант, — я убью тебя.