— На данный момент мы конфискуем свыше миллиона поддельных долларов в год.

— Ого! — я мысленно прикинула риск нарваться на фальшивку.

— Плохо то, что ежегодно в США таковых изготавливается около четырех миллиардов. С учетом всех сегодняшних проблем с выплатой долгов мы ожидаем даже прилива. А за границей, где люди не так хорошо знакомы с долларами, дела обстоят еще хуже.

— Эта сумма превышает ту, что была похищена во время ограблений за прошедший год, — заметила я, вспомнив статистические данные с последнего семинара по защите имущества.

— Буквально вчера мы конфисковали поддельных купюр на сорок один миллион долларов в Боготе, столице Колумбии, — сообщил Гарри. — И хотя вам это может показаться грандиозным успехом, уверяю — это всего лишь ничтожная часть продукта, производимого международной индустрией фальшивомонетчиков. Думаю, нам пора перейти к тому, как родились на свет именно эти бумажки. Они напечатаны так хорошо, что явно изготовлены с помощью оборудования, гораздо более хитрого, нежели настольный сканер и персональный компьютер. Вот это и беспокоит. Хорошо оснащенный подпольный цех может произвести долларов не меньше, чем казначейство США, тем самым окончательно подорвав в мире доверие к нашей валюте, особенно когда на дворе экономический кризис.

Внимательно изучив подделку через сравнительный микроскоп, Гарри поместил ее под лампу с ультрафиолетовыми лучами. Потом со вздохом поднялся.

— Парни в Вашингтоне дадут точное заключение, — проговорил он, и складки у него на лбу сделались глубже. — Эта подделка так хороша, что способна обмануть лучшие наши системы распознания, и новейшая технология, которую внедряет Скотти, очень к месту.

Марли даже не заметил, что выдал секретную информацию, упомянув о работе Скотти. Выдвинув кресло у стола для совещаний, он знаком предложил мне сесть. Потом закурил, и кабинет вскоре наполнился дымом.

— Данные банкноты способны обмануть нашу новую систему, — повторил он, попыхивая сигарой. — У нас очень серьезная проблема. Валюта США используется в качестве резервной многими правительственными и коммерческими учреждениями по всему свету. Если Штаты откажутся отвечать за нее, мировая экономика рухнет, и не далее как через месяц нас ждут война и голод.

Клубы табачного дыма плыли через стол. Я закашлялась, но решила, что сейчас не время упоминать про запрет на курение в этом здании.

Итак, Скотти оказался прав — деньги не настоящие. Кен мертв, мертва Марси. Джеффри чудом избежал гибели, но покушавшийся вряд ли успокоится. И посреди всего этого — «Хай-Дата». Я не сомневалась — Джеффри Фир не успокоится, пока не выяснит, что творится в его фирме. Фил частенько советовал мне помнить, что я работаю на страховую компанию. А та не имеет права скрывать информацию о преступной деятельности клиента, добытую в ходе расследования. Подделка купюр явно относится к преступной деятельности, а самое главное, некто в «Хай-Дате» намерен втянуть меня в это дело. Одна мысль приводила в бешенство. При таких обстоятельствах мне не оставалось иного выбора, как выложить Гарри все, что я узнала от Спарки про офшорные счета и переводы Марси.

Тот внимательно выслушал и сделал несколько коротких звонков с красного телефона на столе. Когда я упомянула про разработанную Кеном программу — «взломщик кодов» и его предполагаемую связь с Марси, брови Гарри заметно приподнялись. Он засыпал меня вопросами, из которых я могла ответить лишь на немногие. Потом сделал еще несколько звонков.

Вскоре принтер и факс Гарри принялись выплевывать листы с информацией о том, как часто Кен покидал страну за последние два года, куда ездил, в каких отелях останавливался, чем платил и куда звонил. Марли пробегал каждый документ быстрее, чем сам Ивлин Вуд, чемпион по скоростному чтению.

В офис Гарри хлынули агенты. Кто-то отвел меня в соседнюю комнату, где на столе обнаружились салат с курицей и диетическая кола. Была уже половина третьего, и я проголодалась. Наскоро подкрепившись, я поспешила обратно, но женщина в форме ухватила меня за руку, вернула назад и попросила подождать. Не стану утверждать, что не пыталась подслушать, что творится в кабинете у Марли, но стены были из звуконепроницаемого материала. Был уже четвертый час, когда Гарри вошел в мою комнату, один.

— Я ввожу вас в курс дела по двум причинам, мисс Макгил. Во-первых, вы э-э… — пауза немного затянулась, — подруга Скотти, и поэтому я доверяю вам. Во-вторых, уверен, что вам грозит опасность. Скотти рассказал про перерезанный тормозной шланг. Вам следует знать несколько вещей, но разглашать их строго воспрещается. Надеюсь, я не пожалею о своей откровенности.

Он замолчал, ожидая утвердительного ответа. Но я не привыкла ручаться за будущее, поэтому хранила молчание, которое было расценено как знак согласия.

— Нами прослежен определенный шаблон в путешествиях Кена Гордона. Он постоянно посещал некоторые ближневосточные и южноамериканские страны. Мы подозреваем, что он наладил определенные контакты с научным сообществом этих государств, и произошло это во время войны в Персидском заливе, когда «Хай-Дата» участвовала в одном секретном проекте. Наиболее вероятный сценарий состоит в том, что Кен продал некоторые запрещенные к разглашению технологии, которые как раз могли быть использованы для изготовления высококачественных фальшивых банкнот.

— И эти страны распространяют подделки по миру, решая тем самым свои валютные проблемы, — подытожила я.

— Совершенно верно. Используя свои разведывательные сети как систему сбыта, они наводняют фальшивками международный рынок. С учетом текущего экономического кризиса, банковская структура может быть окончательно подорвана, что приведет к широкомасштабной депрессии.

Гарри обошел молчанием один факт — некто в «Хай-Дате» имеет непосредственное отношение к этому заговору. Этот некто убил Кена, Марси и пытался прикончить Джеффри Фира. Он же перерезал мой тормозной шланг и тем самым едва не покончил и со мной. Может ли Олсон-Картон быть не только промышленным шпионом, но и участником этой преступной схемы? На ум также пришло имя Нормана. Как шеф безопасности, он просто обязан быть осведомлен о происходящем.

Пока Гарри вводил меня в курс того, что ему было угодно мне сообщить, в комнату входили и выходили из нее другие агенты, приносили бумаги, докладывали что-то, разговаривали по телефону. Уже знакомая мне женщина, которую Гарри называл мисс Готтардо, появилась снова и передала Марли документ. На нем виднелся штамп «Срочно и секретно». Я потянулась, надеясь разглядеть еще что-нибудь, но Гарри пробежал бумагу глазами и вернул мисс Готтардо так быстро, что у меня ничего не вышло.

Тут зазвонил мой сотовый. Брови Гарри снова вскинулись, и пока я доставала телефон и смотрела на номер, он буквально впился в меня глазами.

— Кто это? — спросил Марли.

Номер был незнакомый. Я пожала плечами в жесте, на всех языках мира означающем «не знаю». Схватив мой телефон, он записал номер и передал его мисс Готтардо, которая опрометью выскочила из кабинета, явно чтобы «пробить» его по своим каналам. Гарри протянул телефон обратно.