— Неплохой шаг!

— Москва недооценивает нас, мы же дикари! Но посмотрим, как в Кремле отреагируют на провал российской политики в Афганистане. А сейчас идем к гостям. Мы должны, как и полагается мусульманам, быть гостеприимными.

— Да, Хатим!

Капитан Озбек успел услышать немного, лишь то, как встретили делегацию и короткий вопрос Хатима:

— О чем ты хотел поговорить со мной?

После чего неожиданно включились помехи.

Озбек снял наушники:

— Черт! Помехи!

Грачев взял наушники и сразу определил характерный, монотонный треск.

— Это работает постановщик радиопомех.

— Значит, духи просекли, что их контролируют?

— Необязательно. Если Хатим что-то заподозрил, он бы выслал сюда своих людей. Но в кишлаке все спокойно. А вот и помехи прекратились. Думаю, духи просто проверяли работоспособность своих генераторов.

— Да? Не нравится мне это.

— А мне с самого начала не нравилась эта командировка.

— Ты слушай, о чем говорят в кишлаке, я свяжусь с Седым.

— О'кей, босс!

В Кабуле Седов ждал сообщений. Первым на связь вышел майор Гранов.

— Да? — ответил командир разведгруппы.

— Я передал Соловьеву информацию по Хатиму и инструкцию, как вести себя, когда Шустов сообщил, что не сможет уйти из колонны.

— Представляю, как отреагировал на твои слова господин Соловьев.

— Ничего нового, обещал снять погоны.

— Ну, этим ребята его ранга постоянно грозят. Значит, Соловьев предупрежден. И это уже хорошо. Ему и генералам надо всего-то ничего: провести переговоры, дать обещания Хатиму, подписать бумаги. Мирза доставит их обратно в Кабул. И вот тогда мы сможем наконец заняться делом и разгромить банду этого Хатима, самого же Мирзу вывезти в Россию. В дальнейшем он пригодится нашим дипломатам. Но это если делегаты будут вести себя, как надо.

— Они не идиоты, чтобы раскрывать себя. Я вот о чем думаю, не надо было вообще предупреждать Соловьева.

— А если у него полномочия через Окулина прямо из Ак-Табаза дать команду на переброску оружия и раскрыть места расположения скрытых складов на территории Афганистана?

— Ты-то откуда о них знаешь?

— Слышал.

— Понятно. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

— Да ничего. Поговорят делегаты с Хатимом и вернутся.

— Сколько сейчас у тебя людей у Ак-Табаза?

— Достаточно, майор.

— Хорошо. Держи меня в курсе происходящего.

— Обязательно.

Седов не успел отключить станцию, как пришел сигнал вызова капитана Озбека.

— Да, Бек?

Турецкий офицер доложил о прибытии колонны в усадьбу Джафара, о странных словах, точнее, странном вопросе Хатима и о еще более странном включении боевиками постановщика радиопомех.

— Духи врубили радиопомехи? — спросил сразу насторожившийся Седов.

— Да, но минуты на три. Грачев уверен, что это была проверка оборудования.

— Люди Хатима могли проверить свое оборудование и до прибытия делегации.

— Считаете, что Хатим что-то заподозрил?

Седов, проигнорировав вопрос Озбека, сам спросил:

— Сколько сейчас боевиков в Ак-Табазе?

— Точно не считали, но не более десятка, плюс местные жители. Я имею в виду мужчин.

— Ты вот что, Бек, будь готов силами двух подгрупп, а это шесть человек, при необходимости атаковать окраину дома и помочь нашим делегатам.

— Понял. Но нас всего четверо, афганцев я не считаю, потому что не знаю их боевых возможностей, следовательно, могу рассчитывать лишь на выставление их в качестве прикрытия и огневой поддержки.

— Вы и вчетвером должны взять дом.

— Ладно, я все понял.

— Сейчас нормально работает прослушка?

— В штатном режиме. Грачев прослушивает усадьбу.

— Духи за пределы кишлака не выходили?

— Пока нет!

— Хорошо. Продолжайте наблюдение. О всем происходящем докладывай мне каждый час.

— Даже если делегаты и духи завалятся спать?

— Если завалятся спать и обстановка будет спокойной, связь держим по необходимости.

— Я все понял. До связи.

— До связи, Бек!

Седов передал трубку спутниковой станции Лерою, приказав:

— А сейчас вызови-ка мне генерала Белоногова, сам же внимательно осмотри кишлак, постарайся посчитать, сколько в нем людей Хатима.

— Есть, командир!

Вскоре Лерой вызвал на связь представителя России в «Совете Шести».

— Да, Седой! — ответил тот.

— У нас нештатная ситуация.

— Подробней, — приказал генерал.

Седов доложил Белоногову о сложившейся обстановке.

— Вот, значит, как, — проговорил генерал, — Соловьев предупрежден, значит, после переговоров делегация вернется в Кабул. В Москве аннулируют все договоренности и поставят крест на Хатиме. Плохо, что Администрации придется отложить вариант, который уже принят. Представляю, что будет твориться в Кремле. Это же срочный пересмотр всей политики в отношении Афганистана.

— Лучше поздно, чем никогда.

— Вот бы один раз взять тебя с собой в Кремль.

— И что? Я объяснил бы обстановку. У России еще есть время принять другие варианты.

— Ты вот что, стратег, думай о том, как будешь объяснять, что специальная разведывательная группа подчиненного тебе отряда, по сути, не выполнила задачу.

— Почему не выполнила? Хатима просчитали. Делегация пусть и с запозданием, но предупреждена о намерениях Мирзы.

Белоногов повысил голос:

— Вот именно, что с опозданием. Ну да ладно, отобьемся как-нибудь. Ты мне объясни, как капитан Власов, опытный профессионал, допустил уничтожение спутниковой станции?

— А вы представьте, что по вам неожиданно бьют из гранатомета и на вас в результате подрыва падает многотонная каменная плита. У Власа были секунды выйти из зоны поражения. Он выходил вместе со станцией, но не успел вытащить ее. Это непредвиденное обстоятельство, случай. И потом, в том, что Абдалла оставил у каньона наблюдателей, не вина Власова. Подгруппа со своих позиций не могла гарантированно ликвидировать наблюдателей и раскрыть себя не имела право. Так что подгруппа действовала так, как и должна была действовать в сложившейся обстановке. И автомобиль, что был выведен из строя, управлялся проводником. То, что он попал в яму на горной дороге, случайность.