Вот это я понимаю! Кабы знать, где упасть… Как Прохор Прохорович не выяснил про этих кошек? Уж я бы изобразила тихий ужас. А теперь что делать? Ведь для Косарева произвести генетическую экспертизу — раз плюнуть. И уж там-то точно выяснится, что я — не родственница Эдуарду. Конечно, можно погрешить на измену покойной мачехи Косарева, которая пригуляла ребёнка не от его отца. А я. мол, ничего не знала. Но вот от кошек уже не отвертишься.

— Ты не дрожи, соска*! — торжествующе сказал Вадим. — Мне даже всё равно, кто ты такая. Будешь меня любить — скрою всё от хозяина. Нет — пеняй на себя. Он только с виду такой добрый. А на самом деле — зверь. Он уж тебе язычок-то развяжет…

Я вспоминала свою схватку с Игорем Диомидовским в борделе мадам Марины Носковой. И понимала, что тот номер здесь не пройдёт. Мощный бронзовый торс Гуляева блестел при свете люстры. Железные объятия дробили нежные женские косточки. И член уже входил в моё лоно.

Дверь он запер, козёл, и никто не помешает. Гуляев тут почти самый главный. Вряд ли кто-то посмеет встать ему поперёк дороги. Разве что Ковьяр с Косаревым, но они сюда не придут. А если бы и пришли?… Вадим тут же выложит им про кошек. И тогда — прощайте, товарищи!

Да, конечно, дело дрянь. Надо срочно включать подсознание. С этим гоблином мне не справиться. Он ещё раньше говорил, что жрал концентрат М-100 для наращивания мышц, тренировался на «Ровермане». Кроме того, запросто жонглировал гирями. Вот сейчас и начнёт раскладывать меня, забавляясь, как с тряпичной куклой. Вот уже он задвигался, тяжело задышал надо мной, обдавая перегаром. Пьяные глаза его осоловели.

Как говорил Гай? «Нет оружия — сражается тело. Бессильно тело — в бой вступает сознание. Гаснет оно — спасает тебя подсознание…» Ага, хватку ослабил, дядя Сарай. Думает, что сломал меня — физически и морально. Такое обвинение предъявить — любая скиснет. Но только не я, уж увольте! Мне ещё дочку надо вырастить, сестру с братьями поднять…

Я нежно взяла в руки потную голову Гуляева. И вдруг внезапно, неожиданно для себя самой, своими острыми ногтями ткнула ему в глаза — сразу в оба. По моим пальцам тут же потекла кровь. Истошный вопль мачо я приглушила, сунув его лицом в подушку. Потом выскользнула из-под него, оглянулась. На всякий случай, ударила его статуэткой по затылку и запихала в рот край одеяла.

Вот и славно, что он запер двери. Теперь никто не войдёт. Все подумают, что тут в постельке кувыркаемся. А я тем временем найду оружие. Гуляев всегда носил «волыну» при себе. Одеваться было некогда, и я бегала по номеру в костюме Евы. Пистолетик нашла почти сразу. Он был маленький, почти дамский. Марку я так и не смогла определить. Да какая разница? Досылаем патрон, взводим курок, и к стрельбе готовы.

На цыпочках я вернулась к постели, схватила Гуляева за волосы, подняла его лицо от подушки. Поняв, что наделала, я выронила пистолет. Глаз — как не бывало. Охранник номер два был без памяти, в шоке. А я чувствовала, что у меня температура приближается к сорока. Насколько приятен, удачен был мой первый сексуальный опыт, настолько отвратительным оказался второй. Конечно, я не собиралась ослеплять Гуляева нацело. Но, раз так получилось, должна этим воспользоваться…

Я ринулась в ванную, к аптечке. Достала нашатырь и поднесла флакон к носу Гуляева. Теперь я знала, что должна его прикончить. В живых оставлять никак нельзя — по многим причинам. Сон, что я видела в самолёте, оказался вещим. Если здесь стоит хоть один «жучок», мне верный конец. Но, может быть, Косарев не планировал прослушивать свою сестру? И я сумею узнать, куда они вскоре узнают? Если, конечно, Гуляев хоть что-то сейчас помнит.

Он застонал, повернул окровавленное лицо. По щекам текли кровь и слизь. Я настаивала на Гуляева пистолет. Дулом ткнула в живот — вернее, под ложечку. Вадим захрипел и забился, как огромная рыбина, выброшенная на берег. Пришлось треснуть его рукояткой пистолета по черепу.

— Слышишь меня?

Жар помогал. Я почти не ощущала страха. Наоборот, поняла — ниндзя оказывались всесильными именно потому, что включали все резервы организма.

— А-а!.. С-слышу…

Гуляев вытянулся, как мёртвый. Я прыгнула на постель, встала на четвереньки. Вернее, на три точки, потому что в правой руке держала пистолет. Из-под пола доносились звуки музыки. Кажется, начался медленный танец, или просто решили послушать диск.

— Я тебе яйца раздавлю, если не скажешь…

Так поступал Озирский с бандитами — не давил, а только грозил. Эта метода была столь действенна, что я решила её применить сейчас.

— Зачем хозяин в Англию ездил? Говори быстро! Зачем, ну?

— А-а-а-а! — Гуляев стонал отрывисто, то и дело набирая ртом воздух.

Чтобы доказать серьёзность своих намерений, я немного надавила коленом.

— З-зак-каз б-брал…

Гуляев мучился так, что мне на секунду стало его жаль. Ведь утром мы вместе смотрели на зверей. Смеялись, прыгая по камням над горным ручейком. Вечером танцевали. И вот… Но ведь он не просто так сопровождал меня, а пытался раскрыть. И раскрыл, надо признаться. Подвели его только похоть и самонадеянность. Он не ожидал от меня серьёзного сопротивления. В любом случае, считал, что справится без труда.

— Какой заказ, Вадик?

Я, еле удерживая пистолет в прыгающей от озноба руке, то и дело оглядывалась на входную дверь. Из-за болезненного жара я начисто забыла о своей наготе. Мы с Гуляевым были страшны, как призраки из подземного царства, вымазаны в крови. В роскошном номере разыгрывался настоящий фильм ужасов. Я повернулась к зеркалу и увидела, что глаза мои горят красным, как у кошки ночью. Может быть, потому Дайана Косарева их и боится.

— Из космоса снимали…

Гуляев лежал неподвижно. Дышал тяжело, но ровно. Судороги лишь изредка пробегали по его тщательно вылепленному телу.

— В Штатах заказывали снимки важных объектов…

Гуляев боялся, что я опять нажму коленкой на его детородный орган.

— Хозяин в Англии для разведки заказы получал… со спутника… Качество классное… В мире — лучшее. Хозяин знает…

— Снимки из космоса хозяин толкает в Штаты?

У меня перехватило дыхание. Про такое Гай мне не говорил. Надо бы разузнать подробнее, а потом передать через доктора. Гуляев мог врать. Но почему-то я была уверена, что он говорит правду.

— Как это всё происходит, а, Вадик?

— Ателье у него… Фирмачи не могут так снимать. Покупают, и — в компьютер…

Гуляев, вроде, так и пребывал в шоке. Боли он уже не чувствовал. Теперь ему, конечно, лучше умереть. Куда он такой нужен хозяину? Вот, веки дрожат в глазницах, как тряпочки. И плачет он — кровавыми слезами. Нет бы помолчать, другую девочку найти — и был бы жив-здоров. Но в этом случае мне пришлось бы очень туго. Недалёкий, самоуверенный враг всегда удобнее умного и осторожного.

— Аппаратура у нас лучшая, длиннофокусные системы… космическая оптика пользуется спросом… Дорого хозяин берёт, но и те не остаются внакладе… Ты ведь всё равно кончишь меня?