Прежде всего он снял с нее порванную одежду и осторожно обтер мокрой тряпкой. Его немного беспокоило, что она до сих пор не открывала глаза – даже в тот момент, когда он надевал на нее ночную сорочку. Однако он успокоился, услышав ее ровное и мерное дыхание. Да и особой бледности на лице не было заметно.

– Последи за своей хозяйкой, Слейер, – приказал Кеннет. – Я должен убрать тех мерзавцев, что сейчас истекают кровью во дворе.

Выйдя во двор, он снова почувствовал неладное. И не сразу поверил собственным глазам: тел не было, а ворота были закрыты.

Кеннет смотрел на впитавшуюся в землю кровь, пытаясь уверить себя, что действительно сражался и убил двоих.

– Вы прекрасно справились с уборкой после битвы, – пробормотал рыцарь, озираясь. – Но где вы все были, когда Избел попала в беду?

Внезапно из дома донесся крик, и он ринулся обратно в спальню. Подбежав к Избел, он заметил, что Слейер отбежал подальше от бившейся в судорогах хозяйки. Кеннет осторожно прижал Избел к груди и стал что-то тихо говорить, пытаясь вывести ее из этого состояния.

Избел почувствовала присутствие Кеннета гораздо раньше, чем услышала его голос. А потом, когда до нее донеслись его ласковые слова, она успокоилась и открыла глаза. Увидев Кеннета, едва заметно улыбнулась и прошептала:

– Ты вернулся?

– Да. – Он поднялся, чтобы налить ей кубок вина из кувшина, стоявшего у кровати. – Я услышал твой зов, Избел.

Она нахмурилась и сделала большой глоток из кубка.

– Да, я звала тебя, но ты, должно быть, ошибаешься. Ты ни за что не успел бы ко мне вовремя, потому что я выкрикнула твое имя всего несколько минут назад, когда эти люди напали на меня.

– Но я уверен, что слышал твой крик. «Кеннет! Кеннет! Помоги мне!» – так ты кричала.

– Да, так и было. И ты, должно быть, услышал меня через час после того, как уехал. Не зря вернулся. Но ведь я уже успела почистить конюшню… – добавила Избел.

Кеннет уставился на нее в изумлении. Она была права. Люди, напавшие на нее, сделали это всего за несколько мгновений до его появления. И Избел позвала его в тот момент, когда на нее напали. Но он-то услышал ее крик почти через час.

– Из меня сделали посмешище, – проворчал он, наливая себе вина, которое тут же выпил, чтобы немного успокоиться.

– Клянусь, Кеннет, я ничего такого не делала…

– Конечно, нет, прекрасная Избел. – Он сел на край кровати, взял ее за руку и поцеловал ладошку. – Я тебя ни в чем не обвиняю.

– Кого же в таком случае?

– О, таких много… Феи, Пульхер, твоя проклятая армия призраков… Они хотели моего возвращения и сделали для этого все, что могли.

Избел пригубила вина, обдумывая слова Кеннета. Ей не хотелось в это верить, но и отвергнуть такую возможность она не могла. Слишком многое указывало именно на магию…

– Но я совершенно уверена, что эти двое были настоящими, – проговорила она наконец.

– Да уж, более чем… Кровь пропитала землю, на которую они упали, и, в отличие от тел, ее не убрали.

– Кто-то унес тела?

– Да. И закрыл после этого ворота.

– А ты не заметил никаких перемен в Бандале?

– Нет, все то же самое. Правда, был момент, когда я не был уверен, что попал именно сюда. Словно облака скрыли дом из виду, но все тут же прояснилось.

– И все же, выйдя из конюшни, я сразу почувствовала неладное. Мне даже показалось, что кто-то убрал всю защиту Бандала. – Тихо выругавшись, Избел протянула Кеннету свой пустой кубок.

Пока он наполнял оба кубка, она старалась собраться с мыслями. Когда же Кеннет растянулся на кровати рядом с ней и обнял ее за плечи, она проговорила:

– Ты прав, Кеннет. – Ее голос звенел от гнева. – Кто-то сыграл с тобой злую шутку. И не только с тобой. Также со мной и этими двумя… Все мы – всего лишь пешки в чьей-то шахматной партии.

Избел взглянула на Кеннета, увидела его широкую улыбку и воскликнула:

– Неужели не понимаешь?! Ты слышишь мои крики через час после того, как уехал. А защита вокруг Бандала, которая хранила меня так долго, вдруг исчезает. И наконец, на меня набрасываются двое негодяев, но ты успеваешь меня спасти.

– Истинный герой… – протянул Кеннет и рассмеялся.

– Ты не злишься? Они ведь играют с нами, забавляются…

– Может, они считают, что мы слишком глупы, чтобы знать, что для нас лучше, – заметил рыцарь.

Избел пристально уставилась на него. Он ведь должен быть вне себя от бешенства, но вместо этого… Он даже смеялся! Она совершенно ничего не понимала. Кеннет уехал из Бандала, потому что не выносил магии. Когда же магия обманом заманила его обратно, он рассмеялся.

– Кеннет, тебя ударили по голове? – спросила Избел, с любопытством разглядывая его.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Нет, любимая. – Поцеловав ее, Кеннет продолжал: – Когда я наконец понял, что происходит, я рассердился. Но рассердился скорее из-за опасности, которой они тебя подвергали. Они позволили, чтобы на тебя напали и ударили… Однако потом, уже во дворе, я понял, что могу простить им вмешательство… на этот раз.

– А вот я не уверена, что смогу, – пробормотала Избел, глядя в свой уже почти пустой кубок. – Ведь теперь мне придется вынести второе прощание…

– Нет, не придется. Потому что я не стану с тобой прощаться.

Избел затаила дыхание, но глаз не подняла; она боялась взглянуть на любимого, боялась, что ослышалась. Когда же он осторожно приподнял ее подбородок, стараясь заглянуть ей в глаза, она едва не воспротивилась – даже сейчас не могла смотреть на него, ибо боялась, что он увидит в ее глазах надежду и любовь или же – что еще хуже – вообще ничего не заметит.

– Взгляни на меня, Избел, – сказал Кеннет, и она, медленно подняв глаза, почувствовала, как у нее перехватило горло.

Он смотрел на нее с необычайной нежностью, чего прежде никогда не делал, и она, хотя и пыталась не очень-то надеяться, все же едва дышала от предвкушения…

– Собираешься остаться еще ненадолго? – спросила она, мысленно проклиная дрожь в голосе, выдавшую ее смятение.

– Ты хочешь, чтобы я остался? – Впервые со времен зеленой юности Кеннет испытывал неуверенность. На лице Избел не было выражения, дававшего ему надежду, но он подозревал, что в таких вещах легко обмануться. И теперь он знал, что должен делать. Знал, чего хотел и в чем нуждался.

– Ты ведь не любишь магию и не любишь Бандал, потому что здесь…

– Избел, сладкая моя фея-переросток, ты не ответила на мой вопрос. Так ты хочешь, чтобы я остался?

– Только если этого захочешь ты.

Он радостно рассмеялся, вновь обретая уверенность в себе. Тот факт, что Избел не могла ответить ни «да», ни «нет», означал лишь одно: она испытывала точно такую же неуверенность, что и он. Она так же боялась открыть свое сердце – из страха, что он не ответит на ее любовь. Но кто-то из них должен был высказаться первым, и Кеннет понял, что этим первым придется стать ему – уже хотя бы потому, что он чуть не покинул ее. Но хватит ли у него храбрости?