во время прохождения программы подготовки автономных агентов в тренировочном центре Харви-Пойнт, Северная Каролина. Корту были известны лишь какие-то крохи информации об этом человеке и его биографии. Он знал, что Морис отточил свои навыки во Вьетнаме, совершал заказные убийства в рамках программы «Феникс»[16] и провел следующие двадцать лет Холодной войны шпионом в Москве и Берлине.

Он был демобилизован много лет назад и работал инструктором ЦРУ, когда двадцатилетнего осужденного убийцу привели в его импровизированную классную комнату в алюминиевом ангаре с видом на Атлантический океан. Джентри был тихим и самоуверенным, невероятно ранимым, но обладал нужной дисциплиной, интеллектом и рвением. Морис обучил его менее, чем за два года, и заявил оперативному командованию, что этот паренек был самым лучшим агентом, вышедшим из его рук.

Это случилось четырнадцать лет назад, и с тех пор их дорожки редко пересекались. Мориса снова привлекли к работе после катастрофы 11 сентября 2001 года, как и большинство высокопрофессиональных отставных агентов, все еще державших руку на пульсе. Из-за возраста и хрупкого здоровья его направили в Женеву для работы в финансовом отделе управления секретных операций ЦРУ. Его знание швейцарских банкиров и банковской системы, дополненное сорока годами использования номерных счетов для подставных корпораций ЦРУ, делало его эффективным казначеем для оплаты операций и оперативников по всему миру.

Это была легкая работа, – чистая по сравнению с некоторыми заданиями, которые он выполнял в более молодом возрасте, – но не без опасностей и подводных камней. Вскоре после того, как Корта выгнали из агентства, самого Мориса уволили со службы за растрату. Что-то, связанное со злоупотреблением денежными средствами, хотя Корт ни на минуту не поверил официальной истории.

В Лэнгли считалось, что теперь Морис полностью завязал с ЦРУ. Корт не знал этого наверняка и не был стопроцентно уверен, что Морис не пойдет против него; это объясняло первоначальное недоверие ученика к своему учителю.

* * *

Морис вручил Джентри бутылку французского пива. Корт положил пакет мороженой голубики на колени и пристроил сверху больное запястье. Холод мало-помалу притуплял ноющую боль.

– Тяжелые травмы? – осведомился старик.

– Не очень.

– Ты всегда был крепким засранцем.

– Я учился у лучших, что ныть бесполезно. С тобой это никогда не работало.

– Я шесть лет не видел тебя. Кипр, не так ли?

– Да, сэр.

– Ты видел наблюдателя снаружи?

– Да. Девушка с косами.

– Молодец. Она довольно хороша и одета как туристка. В Старом Городе вообще полно туристов. Я их ненавижу.

– Слоняются туда-сюда.

– Вот именно. Окажи себе услугу, Корт. Когда отойдешь от дел, устройся в каком-нибудь Богом забытом местечке, где нет туристов.

– Я так и сделаю.

Морис покашлял, прочищая горло.

– Новости носятся в воздухе. Еще бессвязные, пока кто-нибудь не сложит одно с другим. Прага, Будапешт, а сегодня утром на австрийской границе. Я понял, что затевается нечто большое, но не знал игроков, пока в половине двенадцатого не начались местные новости. Примерно через час после появления наблюдательницы все местные телестанции начали передавать новости о перестрелке к северу от Лозанны. Тогда я сообразил, что ты направишься сюда.

– Откуда ты узнал, что это я?

– Увязал одно и другое. Загнанный человек, сосредоточенный на выживании. Сеет смерть и разрушения на своем пути. Чем больше становилось тел, тем больше я убеждался: «Вот идет Корт Джентри».

– И вот, я здесь, – отстраненно произнес Джентри, глядя на бутылку у себя в руке.

– Скажи мне, что ты не убивал этих бедных копов.

– Ты меня знаешь. Я не стану убивать полицейского.

– Я знал тебя. Но люди меняются.

– Я не изменился. Полицейские задержали меня, когда подъехала группа ликвидаторов. Я пытался убедить копов, что теперь не являюсь их главной проблемой. Они не слушали.

– Куча людей хочет видеть тебя мертвым, Корт.

– Ты тоже вышел из моды, ЦРУ спалило тебя.

– На меня нет ордера на расстрел без предупреждения. Ты был единственным, на кого они так ополчились.

– Тем не менее, они подставили тебя, Морис. Ты был одним из честных парней. Им следовало оставить твою репутацию незапятнанной.

Морис ничего не сказал.

– Чем ты теперь занимаешься? – спросил Корт.

– Финансы, частый сектор. Больше никакой шпионской работы.

Корт обвел взглядом дорогую остановку и вид из окна.

– Похоже, твои дела в порядке.

– Деньги делают деньги, разве ты не слышал?

Корт отметил нотки, звучавшие как агрессивное оправдание. Он помотал пиво в бутылке и повернул левую руку, чтобы распределить холод вокруг распухшего запястья.

– Помнишь парня из Лэнгли по фамилии Ллойд?

– Конечно. Надутый маленький модник с юридической степенью из Лондона. Кингз-Колледж, я полагаю. Он помешал одной финансовой операции, которую я проводил на Каймановых островах, незадолго до того, как меня кинули. Умный паренек, но изрядный подлец.

– Именно он устроил мне все это дерьмо.

– Без шуток? В то время ему было не более двадцати восьми лет. Сейчас, наверное, тридцать два или около того. Я слышал, он ушел из Лэнгли около года назад.

– Что случилось со всеми хорошими парнями? – риторически вопросил Корт.

– До 11 сентября мы были корзинкой с несколькими гнилыми яблоками. Потом появился целый яблоневый сад. Теперь гнилых яблок хватает, чтобы заполнить целые корзины. То же дерьмо, но в других масштабах. Ничего удивительного.

Минуту-другую они молча потягивали пиво, отдыхая в обществе друг друга, как будто встречались каждую субботу. Потом Морис закашлялся, и его кашель перешел в приступ легкого удушья. Когда он закончился, Джентри спросил:

– Что с тобой такое?

Морис на мгновение отвернулся.

– Печень и легкие, выбирай сам, – бесстрастно ответил он.

– Все плохо?

– Хорошая новость в том, что, если я не умру от рака легких, меня прикончит рак печени. С другой стороны, меня могут похоронить с работающей печенью, если я умру всего лишь от рака легких. Пью и курю больше пятидесяти лет.

– Мне очень жаль.

– Не надо. Если бы мне дали еще один шанс, то я бы ничего не изменил, – его смех снова перешел в сухой кашель.

– Сколько времени у тебя осталось?

– Это самое забавное. Док говорит, что мне осталось жить полгода. Я говорю: «Тогда я не успею вам заплатить». А потом он дает мне еще шесть месяцев, – Морис рассмеялся, захрипел и закашлялся.

– Значит, полгода?

– Да, так мне сказали семь месяцев назад.

– Тогда не плати ему, – сказал Корт. Это был черный юмор, и ему было неприятно шутить с бывшим наставником о его близкой смерти.

– Вернемся к тебе. Во что ты впутался?

– Это связано с работой, которую я закончил на прошлой неделе. Похоже, кое-кто сильно разозлился на меня.

– Цветной парень, который