— Ты же не думаешь, что… — Он замолк, хлопнув ладонью по столу. — «Уайтс»! Это объясняет, почему он смотрел на меня волком в клубе, словно ничего так не желает, как увидеть меня утопленным и четвертованным.

— Не спеши с выводами, — сказал Картрайт со свойственной ему рассудительностью. — Этому должно быть вполне разумное объяснение.

— И, уверен, она мне его даст, когда я спрошу.

Армстронг придвинул свой стул ближе к столу.

— Проклятие, мне все еще трудно поверить, что леди Виктория могла рискнуть своей репутацией, связавшись с Клифтоном. Маркиза довела снобизм до поистине недосягаемого уровня. Если бы не твои огромные владения и состояние, — он бросил выразительный взгляд на Джеймса, — боюсь, она сочла бы даже твой графский титул недостаточно хорошим для нее.

Джеймс в согласии кивнул.

— На твоем месте — а я чрезвычайно рад, что это не так, — я бы обратился к Клифтону, а не к леди Виктории, — заявил Картрайт с глубокомысленным видом человека, куда более умудренного опытом, чем в свои двадцать пять лет. — Если она лгала тебе, с какой стати она вдруг выложит всю правду? Кто может гарантировать, что она не выдумает очередную сказку насчет того, что она делала у Клифтона дома?

— Я согласен с Картрайтом, — сказал Армстронг.

— Вряд ли он примет меня, если судить по его поведению, — проворчал Джеймс.

Картрайт фыркнул.

— Когда это тебя останавливало?

Уголки губ Джеймса приподнялись в полуулыбке. Он имел подход к людям. Обычно они соглашались с его доводами, а если этого оказывалось недостаточно, бывали случаи, когда он прибегал к грубой силе. Но ему не хотелось ссориться с Клифтоном.

— Сомневаюсь, что он впустит меня в свое жилище. Попробую поймать его в «Уайтсе» завтра вечером. Насколько я знаю, он бывает там после заседаний в парламенте. Едва ли ему удастся уклониться от разговора со мной.

Джеймс нашел Клифтона за тем же столиком, со стаканом спиртного и в той же унылой позе, что и в прошлый раз. Но обстоятельства существенно изменились, и теперь он знал намного больше. Поэтому, вместо того чтобы пройти мимо Клифтона, в карих глазах которого светилась откровенная враждебность, Джеймс протиснулся сквозь толпу шумных подвыпивших мужчин к его столику.

Если бы ненавидящий взгляд мог убивать, Джеймс уже лежал бы на полу мертвый. Глаза Клифтона были налиты кровью, но в остальном, к удивлению Джеймса, он выглядел безупречно. Одежда пребывала в идеальном порядке, галстук не потерял своего свежего вида.

— Не возражаете, если я присяду? — осведомился он, подойдя к столу, и, прежде чем Клифтон успел издать хоть звук, отодвинул один из пустых стульев и уселся.

Клифтон скривил губы в неприязненной гримасе, глядя на него остекленевшими глазами.

— Нам не о чем говорить, милорд. — В последнее слово он вложил достаточно злобы, чтобы стайка мелких зверушек кинулась врассыпную.

В намерения Джеймса не входило провоцировать Клифтона, но он понял, что его задача будет не из легких. Он начал раздражаться, и только тот факт, что дело касалось женщины, удержал его от стычки с Клифтоном. Джеймс никогда не встречал женщины, из-за которой стоило бы драться, особенно если эта женщина пыталась хитростью надеть на него брачные оковы.

Стараясь держать себя в руках, он с нарочитой медлительностью расстегнул пуговицы своего темно-серого сюртука и откинулся назад на стуле, вытянув перед собой ноги и скрестив руки на груди.

— Трудно поверить, что леди Виктория довела вас до такого состояния. Я полагал, что вы будете выше подобной слабости, — лениво протянул он.

В глазах Клифтона мелькнуло пламя, свидетельствующее о том, что он попал в больное место.

— Вы ничего не знаете, — буркнул Клифтон, подняв свой стакан, и сделал основательный глоток, запрокинув голову.

Джеймс фыркнул.

— Вы чертовски правы! Вчера вечером ее видели выходящей из вашей квартиры в слезах. — Он не сомневался, что, если еще немного поднажать, Клифтон расколется. Тот буквально излучал желчность, сжигавшую его изнутри.

— Вас смущает, что вы женитесь на подпорченном товаре? — резко бросил Клифтон.

Джеймс не особо удивился, потому что догадывался об этом. Он подозревал правду с того момента, как Армстронг сообщил ему о встрече с леди Викторией. Правда, не ожидал, что потребуется так мало усилий, чтобы заставить Клифтона признаться.

Он молчал, глядя на своего собеседника, который ответил ему таким яростным и напряженным взглядом, что, казалось, вот-вот взорвется. Внезапно Клифтон уронил голову. Глаза его закрылись, плечи поникли, только грудь судорожно вздымалась и опускалась. На мгновение Джеймсу показалось, что он не выдержит и — не дай Бог — разрыдается. При этой мысли он неловко поерзал и вознес краткую молитву, чтобы этого не случилось — по крайней мере в его присутствии. Наконец Клифтон глубоко вздохнул и, казалось, сумел взять себя в руки.

— Так, может, вы объясните, какого черта она устроила мне брачную ловушку? — Ничто в спокойном голосе Джеймса не указывало на бурю чувств, кипевшую у него внутри.

Клифтон насмешливо фыркнул.

— Почему бы вам не спросить у нее самому?

Джеймс отодвинулся от стола и поднялся на ноги, глядя на сидевшего за столом сломленного человека, который бросался на других, как раненое животное.

— Так я и сделаю, можете мне поверить.

Коротко кивнув, он развернулся на каблуках и двинулся прочь, но, прежде чем оказался за пределами слышимости, его окликнул Клифтон.

— Желаю удачи, милорд, — произнес он слегка заплетающимся языком.

Джеймс помедлил, прежде чем двинуться дальше. Леди Виктории придется многое объяснить завтра.

Джеймс с трудом верил, что выдержал десять часов, прошедших после встречи с Клифтоном, с таким невероятным терпением. Маркиза пришла в восторг, обнаружив его ожидающим в холле в девять часов утра на следующий день. Единственное, чего он хотел, так это чтобы она исчезла так же быстро, как появилась.

Кудахча как наседка, она препроводила его в гостиную, радостно заверив, что Виктория сейчас явится. Джеймс вежливо, но твердо отклонил предложение выпить чаю, кофе, какао — с пирожными, разумеется, французскими, ибо других маркиза не признавала.

К его бесконечному облегчению, леди Виктория появилась раньше, чем ее мать успела развить свою мысль относительно прогулки на природе.

— Вы прекрасно выглядите, леди Виктория. — Он взял ее протянутую руку и поднес к губам, запечатлев легкий поцелуй на прохладной белой коже.

— А теперь я вас оставлю. Уверена, вам есть что обсудить, — проворковала маркиза с жеманной улыбкой. Шелест ее юбок, когда она вышла из комнаты, был одним из самых приятных звуков, которые Джеймс слышал на этой неделе.