По хорошему, шортами вот это вот недоразумение назвать было нельзя, на взгляд Макса они тянули максимум на удлиненное нижнее белье. Да, конечно, лето в самом разгаре, в городе душно и жарко, но разве это повод ходить по улицам практически без одежды?

А навстречу Дине уже выдвинулся Плоский и с криком: «Кукла, ты что, решила нас всех сегодня добить?» — упал перед ней ниц, картинно расставив руки, а потом обхватил за колени. Он бы и выше ухватился, если бы не Тимур, подошедший с другой стороны и собственнически оттащивший ее от Плоского.

А та и рада, повисла на шее у Тимура, глаза сияют, будто только с ним встречи и ждала. Что вообще происходит, они что все, охренели? И Ворон лезет к ней обниматься, а там уже и Алексей выглядывает из кассы и улыбается, словно ему миллион подарили. Ну хоть Плоский отвалил, Тимур постарался, чуть ли не пинками от нее отогнал.

Яркая желтая блузка с вырезом от плеча до плеча постоянно с этих самых плеч съезжала, а снизу она была такая широкая и короткая, что перед глазами Домина периодически мелькала полоска загорелой кожи. Интересно, у этой мелкой засранки могло хватить наглости не надеть под ту желтую тряпку белье? Это уже будет перебор.

Он уже был близок к тому, чтобы встать и проверить, но тут блузка в очередной раз съехала с плеча и обнажила тонкую кружевную полоску. И только тогда Максим заметил, что его руки крепко сжимают край стола. Он что, собирался запустить столиком в этот рой, увивающийся вокруг его девушки? Или это напоминают о себе две недели полного воздержания?

Тем временем Дина обперлась о покерный стол, скрестив ноги, и Максим на несколько минут просто завис от ее щиколоток, он никогда не думал, что его может так впечатлить это зрелище. А потом представил, как держит их в ладонях, скользит выше по гладкой коже и снова хлебнул обжигающего кофе. Жаль, что уже совсем курить бросил, не в тему.

С одной стороны к ней намертво приклеился Ворон, Максим не мог припомнить, когда они успели так породниться. С другой отирался Тимур, даже на стол уселся вполоборота, чтобы лучше Дину видеть. Да, Макс явно что-то упустил. Плоский встал прямо перед Диной и загородил ему весь обзор, но он был только рад. Спина Плоского, в отличие от щиколоток Дины, подъема не вызывала ни в душе, ни где еще, можно было перевести дух и вслушаться, наконец, в разговор.

— Давай, кукла, колись, зажгли с подружками на побережье? Ты как себе там мужиков отбирала? Каждый десятый два шага вперед?

— Игорь, — Дина поправила волосы, — мои подруги замужем. Так что не было никаких мужчин. Мы отдыхали исключительно женской компанией.

Это несказанно радовало Домина, должно же было его сегодня хоть что-то порадовать.

— Да ладно, — не поверил Плоский, — а как тогда их мужья отпустили? Что там за додики?

— Нормальные у них мужья, — Дина повела плечами, — они программисты, работают в одной фирме. Там нужно проект какой-то серьезный закончить, и тогда уже они вместе отдыхать поедут. А пока заняты, отправили жен.

— Ну ты-то не замужем, — подтолкнул ее Плоский и взял за локоть, — могла себе позволить гульнуть.

И тут Дина посмотрела на Максима. Они буквально на секунду встретились взглядом, Макс поймал, он-то в упор с нее глаз не сводил.

— Отстань от нее, — недобро оттолкнул его руку Тимур. Надо же, сколько терпел. — Это ты без баб жить не можешь, а потом твоя Витка скандалы устраивает и тарелки об твою голову бьет.

— Я бы ее одну никуда не отпустил, — ухмыльнулся Плоский, — а тем более за компанию с Куклой. За Куклой же мужики, как привязанные, косяками ходят.

— Есть такая вещь, как доверие, Игорь, — вдруг серьезно ответила Дина, — зачем выходить замуж за мужчину, который тебе не доверяет?

— На месте твоего мужа я тебя бы вообще в погребе закрыл, Кукла, — заржал Плоский, — погребу я доверяю больше.

Здесь Макс был полностью солидарен с Игорем. Ладно, не погреб, дом. А вот Тимур почему-то подобрался и навис на Диной, разве что не лег на нее. Ворон сгреб ее в охапку и чмокнул в висок.

— Правильно, умница. Уважаю.

Романтики, твою мать. Пора с этим заканчивать.

Домин допил кофе, поднялся и, больше не глядя на Дину, направился к выходу. В проеме задержался и обернулся на Тимура. Парни наконец-то отлипли от его девочки и, как по команде, направились за ним. И ничего им не скажешь после того, как Лану притащил в «Рояль», сам дал понять, что между ними ничего нет.

Что ему делать со всем этим, Максим не знал, как раз сейчас ничего путного в голову не приходило. Похоже, вся кровь отхлынула от мозга, как тут соображать. Следует проветриться, самое время наведаться к конкурентам в «Гранд» и обсудить кое-что с Гансом. Показалось или нет, что взгляд Дины, брошенный им вслед, выглядел разочарованным?

* * *

Он ушел. Сидел, пил кофе, не особо прячась рассматривал ее ноги и даже несколько раз нагло взглянул ей в глаза. А потом забрал свою команду и уехал. И у Динки разом испортилось настроение.

А ведь она целых две недели старательно уговаривала себя, что Максим Домин — это прошлое, это опыт, на самый удачный, но несомненно, ценный и полезный, такой себе «сын ошибок трудных». Нет, не трудных. Катастрофических. И самой большой ее ошибкой было не столько влюбиться в Макса, сколько поверить в то, что сделанный из камня и железа Горец способен хоть на какие-то чувства.

Днем ей еще удавалось справляться с собой, а ночью, когда Вика с Маринкой засыпали, все накатывало с новой силой. Перед глазами поочередно возникали образы кривящей красивое личико Ланы, пугающе чужого Домина, сочувствующего Алексея. Хотелось выть и выть в подушку, и если бы Алексей не погнал ее к морю, то сейчас бы она так и делала в своей пустой квартире.

Девочки особо не допытывались, в первый же вечер по приезду довольствовались ее сухим и сжатым повествованием о своей несостоявшейся любви, а дальше просто пили «Бифитер» с тоником, пока Вика не предложила домешивать «Кампари», и биттер тоже пошел на ура.

Они сидели на балконе, сложив ноги на перила, а перед ними высились горы, и было так чудесно сидеть, постепенно хмелея и наблюдая, как мысли испаряются из головы, и сознание погружается в спасительное забытье.

А под утро приснился Максим, это был даже не сон, а какое-то наваждение, пугающее своей реалистичностью. То ли коктейлей было слишком много выпито накануне, то ли пресловутая телесная память постаралась, но Динка так явно ощутила его рядом, что даже пошевелиться не могла. Как тогда в отеле, когда она проснулась, прижатая его телом.

Во сне, граничащем с реальностью, он так же прижимал ее, и Динка, как наяву, слышала его сбитое дыхание, чувствовала кожей требовательные прикосновения рук и горящие следы исступленных, настойчивых губ. И думала, что так ей нравится намного больше, чем те его воздушные касания к шее, вискам и волосам Ланы. Так может она ошибалась, и то, что ей чудилось проявлением давних чувств, на деле оказалось простым позерством?