— Даже не надейся, — отрезал я. — Пусть тебе Джованни готовит. Что-то он, кстати, тебя покинул…

— Он там с Джузеппе общается. Они давно не виделись. А дружба для них это святое, — объяснила Лёка Ж.

Паоло выразительно посмотрел на нас и поднял пластиковый стакан с вином.

— За здравье! — сказал он.

— Грациэ, — ответил я и спросил Лёку Ж.: — Ты проводила коллективные курсы русского языка?

— Нет. Это у них ресторан такой — «За здоровье» — польский. Итальянцы любят туда ходить, — ответила она и с сожалением добавила: — Только меня вот не позвали…

— За здравье! — снова сказал Паоло, выпил и неожиданно спросил у меня, зачем мы сюда приехали.

Я спросил — куда именно. Может, нам действительно пора делать ноги. Паоло уточнил: в Италию. Вот в чем дело. Его интересует, зачем мы, в принципе, приперлись в его страну.

Не покривив душой, я ответил, что мне нравится эта древняя и удивительная страна, колыбель цивилизации и культуры.

— Ол райт, — удовлетворенно сказал Паоло и снова выпил.

Интересно, кто же повезет нас обратно? После вина Паоло разговорился. Он спросил, какие итальянцы нам нравятся. Лёка Ж. вступила в светскую беседу и сообщила, что ей «вэри лайк» Тото Кутуньо, Адриано Челентано, Аль Бано энд Ромина Пауэр.

— Рилли? — не поверил Паоло.

— Си, — подтвердил я и объяснил, что это наши суперзвезды.

Паоло изумился и ушел к жаровне.

— Кажется, его ты тоже потрясла, — сказал я Лёке Ж.

— Я вообще девушка потрясающая… — ответила она без ложной скромности.

Паоло вернулся с новой большой тарелкой, на сей раз с нарезанными ломтиками барбекю. Первый кусок он положил Лёке Ж., остальные раскидал по имевшимся на столе тарелкам. Паоле ничего не досталось.

Лёка Ж. посмотрела на свой дымящийся кусок барбекю и решила, что подождет, пока остынет.

Паоло унес пустую тарелку из-под барбекю. Тем временем Джованни вспомнил наконец о Лёке Ж. и подошел к ней. Первым делом он спросил, почему она не пошла на море.

И этот хотел сплавить нас с глаз подальше! Непонятно только, на кой нужно было привозить нас сюда.

Лёка Ж. с вызовом ответила, что пойдет вместе с Джованни.

— Ол райт, — индифферентно согласился Джованни.

Паола, все это время следившая за их беседой, попросила передать ей барбекю. Джованни, ничтоже сумняшеся, взял тарелку Лёки Ж. и вручил Паоле.

Не успела Лёка Ж. и рта открыть, чтобы возмутиться, как Джованни бросил ей: «Айл би бэк», — и опять куда-то убежал.

Ресурсы итальянского гостеприимства исчерпались. Лёка Ж. растерянно хлопала глазами.

— Нет, так не пойдет, — наконец сказала она и поднялась, чтобы отправиться на поиски Джованни.

Но тот уже сам возвращался к нам, держа в руке нечто похожее на жестяную точилку для карандашей. С гордым видом он вручил точилку Лёке Ж. Она удостоила предмет беглым взглядом и недовольно спросила, «уот из зис».

Джованни объяснил, что это марихуанорезка. В глазах Лёки Ж. загорелся интерес.

— Ты только погляди! — сказала она и протянула мне этот странный предмет.

Марихуанорезка состояла из восьми лопастей. На красной крышке сверху были нарисованы пять пиковых карт — туз, король, дама, валет, десятка — и желтая цифра «5».

Леди Гога в колонках сменилась психоделикой «Doors».

Джованни забрал марихуанорезку, присел за стол, накрошил травки, сделал самокрутку и пустил по кругу, наблюдая за реакцией. Итальянцы заметно оживились. Некоторые перешли на английский. Паоло снова поднял тост «за здравье!», теперь — косячком. Дошла очередь и до нас с Лёкой Ж. Она по-свойски сделала затяжку и протянула мне косяк. Но я отказался.

— Да ты, поди, и не пробовал никогда! — засмеялась Лёка Ж.

Вообще-то пробовал, позавчера, в машине, но, честно говоря, ничего не почувствовал. Лёка Ж. смеялась с вызовом. Мне это не понравилось, я взял самокрутку и затянулся. Сладковатый дым ударил в нёбо. Похоже на ароматизированные китайские сигареты, которые я курил на заре перестройки. Всё — больше никаких ощущений. И стоило ради этого…

Я передал косяк Джованни и напомнил Лёке Ж., что мы собирались на море. Она тут же толкнула Джованни в бок и потребовала: «Летс гоу!» Джованни, скользнув по Лёке Ж. застывшим взглядом спросил: она хочет поплавать?

— Ноу. Сева уонт, — весело ответила Лёка Ж. Джованни посмотрел на меня и с уважением покачал головой. Он впервые видел живого русского моржа.

Я почувствовал, что мне душно и тесно, что мне нужны воздух и открытое пространство. Я поднялся и поспешил к калитке.

Когда протискивался между мерседесом и забором, черный кролик… Впрочем, шерсти на нем уже не было, потому что кролик был покрыт румяной хрустящей корочкой. Так вот этот монстр высунулся из-под колеса и скорчил гримасу. Я остановился. Странно, не могли же у меня от одной затяжки начаться галлюцинации. Снова посмотрел на колесо. Кролик смылся.

Всё, к морю. К морю. К морю.

Я выбежал на улицу.

— Куда тебя понесло? — услышал я Лёкин голос. — Море в другой стороне.

Я обернулся. Джованни и Лёка Ж. стояли посреди дороги и смотрели на меня с сожалением. Или мне это показалось? Они дождались, пока я направлюсь к ним, развернулись и пошли вперед. Я молча поплелся следом.

Джованни спросил меня по-английски, чем я занимаюсь. На чистом итальянском я гордо ответил, что работаю писателем. Джованни восхитился и по-английски поинтересовался, что я буду им читать. Почему я должен что-то читать? Я же не актер! Джованни перевел сам себе на итальянский: «Attore». Лёка Ж. вмешалась: «Нот эн эктор!» — и объяснила, что я работаю редактором в издательстве «Garden and…». Тут она запнулась, поскольку не знала, как сказать «огород» по-английски. «Orto», — подсказал я по-итальянски. «Сева работает садовником?» — удивился Джованни на английском. Я по-русски возмутился: «Нет, инженером человеческих душ!»

Джованни вконец запутался. Он погрузился в размышления, затем воскликнул:

— О, ай андестенд! — и выдал свою логическую цепочку: я инженер, который работает садовником и пишет о душе.

— А я пою! — сообщила Лёка Ж.

Беседа зашла в тупик.

Тем временем мы вырулили узкими закоулками к морю. Вид мрачно-зеленого водного пространства, желтеющего под пенистыми волнами у берега, вызвал у меня неадекватную реакцию. Я бросился укрощать волны, на ходу скидывая обувь и одежду, пока не остался в костюме Адама до изгнания из рая. После этого я ринулся в бурлящие волны, но они оттолкнули меня назад, засыпав песком лицо. Я нащупал ногами дно, протер глаза и снова атаковал. Волны опять пнули меня к берегу…

С пятой попытки мне удалось преодолеть сопротивление моря и отплыть, но не надолго. Большая волна подхватила меня и снова вынесла на мокрый песок. Я упал навзничь и наслаждался прохладой. Борьба с водной стихией основательно меня взбодрила, и я готов был к новым подвигам.