— И новый директор?..

— Я, — сказал Мрак.

— А я?

— Как гражданское лицо будете эвакуированы в первую очередь.

— С почестями? — спросил Шастель.

Мрак скривился.

— Да.

— Тогда я посижу у стеночки, — сказал Шастель. — Пока почести не прибудут.

Отставной француз чинно прошёл к стеночке и присел на оперативно подставленную Эдуардом табуретку.

По отрешённому лицу учёного было видно, что для этого действия ему даже не пришлось покидать мир гипотез и формул.

«Тренировались», — с уважением подумал О.

Полковник повернулся к Образцову:

— Майор, доложите!

Леонид доложил. Мрак побагровел.

— 98 % потерь личного состава, — прорычал он, бросив самовоспламеняющийся взгляд на сидящего с невинным видом Шастеля. — Майор, отконвоируйте гражданских и пострадавших в безопасное помещение и караульте их до последующих указаний! Командир спецназа! Проведите рекогносцировку…

— Минуточку, — сказал Образцов.

— Майор, я отдал вам ясный и прямой приказ!

— Да ну?..

Оказалось, ясный и прямой приказ, когда он отдаётся русскому зануде, требует ряда прояснений и выпрямлений. Для начала Образцов уточнил, можно ли применять команду «отконвоировать» к гражданским и пострадавшим лицам, если они официально не находятся под арестом. Затем попросил разъяснить термин «караулить» в применении к тем же лицам. Затем предложил полковнику указать, какое из станционных помещений и по какой причине он считает безопасным. Затем живо заинтересовался характером «последующих указаний», которые позволят ему прекратить указанные выше действия. И наконец, потребовал огласить список «гражданских и пострадавших» поимённо.

Майор, конечно, несколько нарушал дисциплину и субординацию (читай — вел себя нагло и раздражал начальство), но военно-полевая бюрократия с наглядным пособием в виде дубины покрывала субординацию как президент оппозицию[27].

Безопасным помещением назначили комнату Ирэн, «отконвоируйте и караульте» превратилось в «проводите и охраняйте», «последующие указания» — в «пока всё не закончится», а в разной степени гражданскими и пострадавшими были признаны Шастель, Эдуард, Джефф, О. и Ирэн.

— А Мари?! — непонятно чему возмутилась Ирэн.

— А сержант Мари прикомандировывается к группе особого назначения! — отрезал Мрак, строго глядя на Ирэн.

— А я?! — теперь уже понятно возмутилась Ирэн.

Полковник удивился:

— В смысле? Я же сказал, что вы, сержант Мари, прикомандировываетесь…

— Это я прикомандировываюсь, — сказала Мари. — Это я — Мари. А это, разрешите представить, Ирэн.

«Вот оно что!» — мысленно воскликнули все, кроме Шастеля, который уже знал о подмене.

— Вот оно что! — вслух воскликнул Эдуард. — Не арктангенс, а арксинус! Это всё… э-э-э… меняет…

И снова погрузился в мир формул.

— Я Мари больше не оставлю, — сказал Ирэн. — Я с ней пойду. Мне уже можно. Мне уже разрешали участвовать в операциях.

— Только полностью потерявшее связь с должностными инструкциями должностное лицо могло пойти на подобное должностное преступление, — отчеканил Мрак. — Майор, выполняйте приказ. Командир спецназа и сержант Мари — ко мне. А вам, девушка, — до свиданья!

* * *

— Только бойцов у нас маловато, — сказала Мари.

Командир спецназовцев, могучий красавец швед, удивился:

— В отряде сорок бойцов.

— А у Шастеля было двести, — вздохнула Мари. — И полный провал.

— Это отряд специально назначения, — сказал Мрак. — Их специально отбирали — раз, специально обучали — два, специально тренировали — три, специально инструктировали — четыре, специально вооружали — пять. Так что мои в пять раз лучше шастелевских.

Девушка мысленно умножила сорок бойцов на пять и хмыкнула. Швед поднял глаза к потолку ресторана, где проходило оперативное совещание, пошевелил губами и нахмурился.

— И вооружение у них в два раза лучше, — добавил полковник, славившийся умением замечать малейшие признаки паники и намёки на бегство, а также готовностью в случае необходимости принять руководство над паникой и возглавить бегство.

Тут Мари возразить не смогла: вооружение впечатляло. Особое уважение внушал матово поблескивающий боезапас двойного назначения, помеченный двумя спецполосками — красной и красной. Это означало, что боезапас одинаково эффективен и против эфемерных кошмаров, и против материальных преступников. Очень удобно, когда не знаешь, в кого стреляешь.

— Оружие неплохое, — слегка снизила градус своего несогласия Мари, — но как вы собираетесь стрелять в цель, на которую нельзя смотреть?

— Ерунда! — отрезал Мрак. — Не обязательно целиться в противника, чтобы поразить его! Есть ковровое бомбометание, вакуумная бомба, тактическое ядерное оружие, стратегическое ядерное оружие, тектоническое оружие, климатическое оружие…

— У нас есть климатическое оружие? — успела вклиниться Мари, пока фантазия полковника не добралась до «Звезды смерти».

— С собой нет, но в принципе… — глаза нового главы Интеркошмарпола мечтательно прищурились (при этом сам глава, что характерно, и глазом не моргнул). — Если резко поднять среднюю температуру на планете… градусов на пять… антарктические льды растают, преступные кошмары утонут…

— …Голландия и Австралия тоже утонут, — завершила Мари. — Ну и не жалко!

Полковник строго посмотрел на подчинённую.

— Что-то вы, госпожа сержант, слишком нагло себя ведёте для простого сержанта!

«Понизит в звании!» — не особо огорчилась Мари.

— Дерзите начальству…

«И выгонит из полиции, — тут Мари даже немного обрадовалась. — Ну и отлично, смогу получить новую профессию!»

— …и задаёте слишком много вопросов!

«Отдаст под суд, — Мари уже запуталась в своих эмоциях, поэтому рассуждала хладнокровно. — В тюрьме вполне можно получить новую профессию. Например, швеи-мотористки. Или форточницы».

— А мне проблемы с субординацией не нужны, — подвёл итог Мрак. — Поэтому теперь вы не простой сержант, а сержант по особым поручениям.

— Ого, — сказала новоявленная сержант по особым поручениям. — То есть «Есть!» То есть… а в чём будут состоять мои обязанности?

— Нагло себя вести, дерзить и задавать слишком много вопросов. Это поможет командованию в лице меня постоянно оставаться в тонусе. Подчиняться будете непосредственно мне.