– Вот этот! Я хочу вот этот!

Маша подошла к витрине и оценивающим взглядом внимательно осмотрела планшет. Ей было всё равно, что это за модель и сколько в ней оперативной памяти. Она мысленно представила эту штуку вместе с гарнитурой внутри себя. Дисплей планшета был довольно внушительных размеров, но, как ей показалось, она вполне смогла бы его выносить. Конечно, эта штука была гораздо больше, чем часы. С другой стороны, Маша решила не повторять своей прошлой ошибки и на этот раз запомнить, как выглядит то, что она собиралась родить, без упаковки.

– Игорёш, он хоть водонепроницаемый? – спросила она мужа, продолжая оценивающим взглядом рассматривать своё будущее детище.

– Обижаешь, Машуня. Конечно водонепроницаемый. Я ж не дурак, понимаю.

– Ну, ладно, тогда пошли домой.

– Уже всё, что ли? – от неожиданности удивлённо поднял брови Игорь. – Так быстро?

– А ты как думал?

– А он будет точно таким, как на витрине?

– Не волнуйся, милый. Всё будет так, как ты хочешь, – с большой долей уверенности в голосе сказала Маша.

Однако, в глубине души сомнения всё же одолевали её. Ведь на этот раз могло ничего и не получиться. Возможно, часы были лишь случайностью и никакого дара у неё нет. Так или иначе, Маша сама хотела во всём разобраться. А дальше? А дальше – будь что будет.

– Котик, ты прелесть! – восхищённо воскликнул Игорь. – Слушай, у меня предложение. Давай это отметим! Возьмём шампанского, фруктов… Устроим небольшой беспредельчик в постели, как до свадьбы. Помнишь?

Маша утвердительно кивнула, хоть и вспоминала эти беззаботные и счастливые моменты начала их семейной жизни гораздо реже, чем хотелось бы. Конечно же, она была согласна устроить небольшой (да к чему это лукавство – беспредельный) беспредел, несмотря на мучившую её боль внизу живота. К тому же в последнее время муж нечасто баловал её подобными предложениями. Глупо было не согласиться. И она согласилась.

***

Прошёл месяц. Маша, впрочем, как и Игорь, была как на иголках. Она ждала, когда же начнутся изменения внутри неё, подобные тем, что она испытывала, вынашивая часы. Но ничего не происходило. Пару раз живот побаливал, но это, скорее всего, было просто несварение. Игорь же боялся, казалось, любых звуков, которые непроизвольно издавала Маша. Стоило ей, к примеру, только чихнуть, как он со скоростью молнии подлетал к ней и с обеспокоенным выражением лица начинал её расспрашивать, как она себя чувствует. А чувствовала она себя прекрасно. По крайней мере, о болях внизу живота она уже забыла, чего не скажешь об обещанном Игорю планшете.

Началось всё, как обычно это бывает, в самый неподходящий момент. Во время доклада на совещании Маша почувствовала, как набухают её соски. О сексе в этот момент она точно не думала. Маша попыталась сосредоточиться на докладе, но думать могла лишь о сосках, отчего, сконфузившись, покраснела, прервала свою речь, попросила её извинить и пулей выскочила из кабинета начальника. Закрывшись в той же самой кабинке, где она недавно сама у себя приняла роды, Маша расстегнула блузку, чуть приподняла левую чашечку бюстгальтера и легонько сжала сосок между двух пальцев. Ощущения были неприятными, грудь будто жгло изнутри, и к тому же чесались ареолы. «Значит, всё-таки началось», – подумала Маша.

Весь остаток дня на работе она посвятила изучению признаков беременности. Хорошо, что Интернет был под рукой. Самые основные записала в блокнот – вдруг пригодится. После работы она сразу поехала домой. К боли в груди добавилась ещё и дикая усталость, будто она не спала несколько дней. Так что засыпала Маша практически на ходу. До квартиры она добралась на автопилоте. Ничего не соображая, скинула туфли, бросила сумку в угол прихожей, словно сомнамбула, прошла мимо мужа и упала на кровать лицом вниз. В таком положении она проспала до утра. Спала бы дольше, но запах яичницы дерзко пробрался в нос, проникнув, кажется, до мозга костей. Да и грудь у Маши разболелась так, что лежать на ней просто уже не было сил.

На кухню она вышла взъерошенной и помятой. Дико, прямо до головокружения, ей хотелось есть. Игорь варил кофе и уминал бутерброд с колбасой. Не успел он оглянуться, как предложенная им яичница исчезла во рту Маши, словно это был не рот, а Бермудский треугольник. Но, к сожалению, добраться до пункта назначения яичница не успела. Как, впрочем, и Маша не успела добежать до туалета, согнувшись пополам и распрощавшись с только что поглощённым завтраком.

– Э, Машуня, ты чего? – недоумённо смотрел на жену Игорь. – Могла просто мне сказать, что не хочешь яичницу. Я, конечно, ничего другого готовить не умею, но хоть бутербродом с тобой бы поделился.

Но Маша не успела ничего ответить. Очередной приступ рвоты заставил её вывернуться наизнанку так, что аж слёзы брызнули из глаз.

– Ого, ничего ты кучу навалила! – только и сумел сказать Игорь.

– Я сейчас всё уберу, Игорёш, не волнуйся, – пробормотала Маша, вытирая рот рукой.

– Да уж ты постарайся. Что с тобой такое? Подожди… – у Игоря глаза на лоб полезли. – У тебя чего… этот… как его…

– Да, милый, этот самый. Токсикоз.

– Так ты… того… беременна, что ли? А тест делала?

– Пока нет, но все признаки налицо.

– Блин, да это ж здорово! – Игорь чуть не заплясал от радости, лишь чудом не пролив на себя кружку с горячим кофе. – Ура, Машуня! А я уж было отчаялся. Думал, всё, не видать мне планшета.

– Ага, здорово, – понуро ответила Маша.

И её вновь вырвало.

***

На этот раз, к удивлению Маши, беременность затянулась. Уже прошло 4 месяца с того момента, как у неё началась задержка. Живот всё рос, а вместе с ним и росло её беспокойство о том, как и где она будет рожать. Ведь на УЗИ она не ходила, на учёт в женскую консультацию не встала. Да и что бы она объяснила врачам? Что внутри неё растет не ребёнок, а вещь из пластика, стекла и металла? Да её тотчас бы забрали в психиатрическую клинику. Поэтому единственный выход был рожать дома. По крайней мере, хоть мужу ничего не надо было объяснять.

А тем временем планшет внутри неё рос. И он тянул из неё все соки. Маше постоянно хотелось есть и спать, она стала более плаксивой и раздражительной, начала болеть спина, часто хотелось по-маленькому (или, как они любили говорить с Игорем, «отправить СМС»). Слава богу, хоть токсикоз уже прошел. «Ничего, – думала она, – скоро всё это закончится, и я вернусь к привычной жизни». Но беременность, как это ни странно, не заканчивалась. Пришлось разругаться со всеми подругами, чтобы они ничего не узнали и не разболтали. На работе тоже не всё было гладко. Сотрудницы на неё косились и шептались по углам, несмотря на то, что она утягивала живот и носила более просторную одежду, чтобы было не так заметно. Однако, другие признаки, по которым можно безошибочно определить, что женщина беременна, она скрыть не смогла, поскольку работала в женском коллективе.

Появилось и ещё одно обстоятельство, отличающее эту беременность Маши от предыдущей. Она чувствовала непреодолимую любовь к тому, что находилось в её животе. Разумом она понимала, что это был не ребёнок, но вот сердце ничего с собой поделать не могло. Такого сильного материнского чувства Маша ещё не испытывала. Это одновременно радовало её и пугало. Какое-то время она даже стыдилась этого, но чем дальше длилась беременность, тем крепче становилась её любовь, как будто, независимо от того, что растёт в ней, это самое великое чувство на Земле было заложено в сердце Маши по умолчанию. Вместе с этим она понимала, что рано или поздно ей придётся расстаться с тем, что она вынашивала. И отдать эту часть себя пусть и не в чужие руки, но… всё же отдать. А это стало для Маши равносильно смерти. Но с Игорем она своими мыслями и чувствами делиться не стала, поскольку знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. В общем, Маша решила подождать. Быть может, всё само собой решится. Но ситуация, наоборот, осложнилась.