Вся эта херня про семью и узы полная херь. Каждый в этом мире за себя и свой член. Все мы эгоисты. И мне очень нравится смотреть, как за свои узы страдают другие.

Конечно, Виталик поначалу не хотел ничего делать, но я сказал, что отправлю Карину в притон и сделаю ее рублёвой шлюхой. Эта угроза прокатила с его сестрой, она же прокатила с его так называемой возлюбленной.

И теперь я зажимаю рот испуганной Оле в туалете, пока ее Игнат спасает свою семью на той стороне реки.

Надо отдать ей должное, она больше не замирает рядом со мной, она кусается и дерется, но нож у горла решает. И она идет за мной.

– А сейчас ты улыбнешься и сядешь в мою машину.

– Зачем тебе это нужно? Почему просто не оставить нас в покое?!

– Когда мне в тюрьме ломали кости, я тоже очень хотел, чтобы меня оставили в покое. А знаешь, благодаря кому я там оказался? – толкаю ее в машину и сажусь следом. Матвею даю команду ехать вперед.

– Ты сам стал бандитом. Разве не нужно отвечать за свои поступки.

– Ты права. Вот Игнат и ответит.

– И что? Ты от этого станешь счастливее? Научишься улыбаться?

– А нахуй мне это. Просто заберу, что было по праву моим всегда. Ты думаешь, кто Игната сделал богатым? Ты думаешь, кто ему помогал на ноги вставать? Он думает, он сам такой молодец, а по факту он – слизняк, который даже клуб на первое место вывести не смог. И все, что у него осталось – это пизда девки, которая снова променяла его на тупого козленка-братца. Это ведь ты позвала Виталика с вами, хотя прекрасно знала, что он может предать снова. Что он и сделал.

– Перестань, – ревет она, воинственный вид на глазах распадается. – Однажды и ты ответишь за свои поступки.

– Не раньше, чем верну свой клуб. Не раньше, чем раздену Игната до трусов и отправлю в свадебное путешествие. Куда вы там собирались. Солнце. Пляж и вы, любящие друг друга, без бабла в кармане. Нужен он тогда тебе будет? Без денег-то?

– Нужен! Он мне любым нужен, понял?

– Да-да, все вы так говорите, пока не будет светить куш посерьезнее. Вы все одинаковые, что бы ты там себе не выдумывала.

– Мне даже жаль тебя, Захар. Ты – камень. Неспособный ни на чувства, ни на радость, ни даже на шутку. Может ты и помог когда-то Игнату, но он стал лучше тебя. Он самый лучший даже без денег.

– Нет, шутить я, кстати, очень хорошо умею, – с этим врубаю запись одного очень интересного диалога. Оля может распинаться сколько хочет, но как только слышит звуки и стоны своего Игната в компании Алины, бледнеет и кусает губы. Финалочка. Отличный получился спектакль. Будет интересно наблюдать, как Игнат отдаст за нее все, а она плюнет его же любовью ему в рожу.

– Если тебе станет спокойнее – это я ее шантажировал, чтобы она к нему на член залезла. Но, как видишь, он был не очень-то и против.

– Это подделка, – вздергивает она подбородок, а я усмехаюсь и кидаю на колени ей пачку фото. И нет, Алина и Игнат по итогу так и не трахнулись, за что она, конечно, поплатится, но на его коленях она посидеть успела, а маленькой и ревнивой Оле этого оказалось достаточно.

Глава 46. Оля

Я все еще в темной комнате. Здесь пахнет мочой и фекалиями. Тут почти нет света. Тут я одна. И жду. Все еще жду.

Правда непонятно чего.

Ведь если Игнат до сих пор любит эту свою Алину, то получается, что я ему не нужна?

Получается, что ему незачем меня спасать. Незачем рисковать.

Не понимаю…

Как объяснить его отношение? Свадьбу эту. Ночные, дикие «люблю».

Как делая все это, он мог спокойно ласкать другую. В какой-то момент мысли стали давить сильнее, чем темные стены, покрытые деревом. Я не могу здесь находиться. Мне нужен воздух. Мне нужны ответы.

– Отпустите! – вскакиваю я и бегу к двери, в которую меня закинул Захар. Не знаю, сколько прошло времени. – Отпустите меня!

С безжалостным остервенением стучу кулаками по закрытой, железной двери, царапаю металл, ломая красивый свадебный маникюр. Даже думать не хочу, как выгляжу. Вокруг пустота и она меня поглощает. Дверь продолжает оставаться закрытой, и я бегу к единственному окну, довольно плотно заколоченному деревянными балками. От него исходит неяркий свет, и я стучу по дереву, насаживаясь на занозы, бьюсь и зову на помощь. Но все бесполезно.

Без сил падаю на пол под окном. Боли не чувствую, только саднящую, как зубная боль, безысходность.

Мне стыдно, что с этими мыслями я так просто забыла о брате.

О той ненависти, которая плещется во мне к этому человеку. Я ведь всю жизнь для него старалась. Для него жила. Думала, что если уж у меня не выйдет ничего, то у него жизнь сложится иначе. По-другому.

В голове раздрай, слезы уже высохли, я как будто в вакууме, как будто дышать не могу, воздух весь из лёгких выкачали, оставляя только обжигающий огонь ненависти ко всем мужчинам. Это я одна, получается, это получается, я никому не нужна. И это платье и счастье, что плескалось внутри – просто фальшивка…

Но только зачем, зачем! Я задам им единственный вопрос, прежде чем уйти в неизвестность, единственный вопрос, который поставит точку в моей дурацкой истории.

Я реву уже час, почти ничего не видя. Только замечая, как тонкая полоска света стелется из-под досок. Мы приехали в какие-то дачи, мне даже не потрудились закрыть глаза. Возможно, здесь состоится финал моей истории, а может быть Игнат вздохнет с облегчением, потому что избавился от моей нерадивой семейки.

А потом вдруг я услышала его голос. Голос Игната. Эти хлесткие маты я не перепутаю ни с чьими другими. Я тут же вскочила, собирая руки в кулаки, чувствуя боль от того, как пыталась выдрать с окна эти доски. Но она тут же пропала, стоило на пороге в неярком свете возникнуть Игнату. Он не кинулся ко мне, а я не бросилась к нему в объятия.

– Ты как? – только и спросил он, а я, еле шевеля губами, ответила.

– Нормально.

– Тогда пошли, если не планируешь здесь оставаться.

Он пришел. Он за мной вернулся, и я не умру здесь. Но радости нет, только горечь, что заполнила