«Женщина с красивой походкой,

подыми с пола выпуклый рог,

опорожненный мною.

Я вижу на море людей,

утомленных ненастием,

которым может понадобиться помощь,

прежде чем достигнут гавани».

Услышав слова, произнесенные Хальваром, ярл спросил, что случилось. Хальвар отвечал: «Сюда прибыли какие-то люди; они очень устали, а кажется, это добрые бойцы; один из них так силен, что переносит остальных на берег». Ярл сказал: «Подите к ним навстречу и примите их с честью, если это Фритьоф, сын Торстена херсира[45], моего друга, знаменитого всякими подвигами». Тогда заговорил муж, по имени Атле, великий викинг: «Теперь окажется, справедлива ли молва, будто Фритьоф поклялся никогда прежде другого не просить мира».

Их было вместе десять человек, злобных и алчных берсерков; сошедшись теперь с Фритьофом и людьми его, они взялись за оружие, и Атле сказал: «Тебе, Фритьоф, лучше всего обратиться на нас: ведь, повернувшись один к другому, орлы дерутся. Вот, Фритьоф, тебе случай сдержать свое слово и не разговаривать ранее других о мире». Фритьоф устремился на них и запел:

«Где вам, бородатые трусы-островитяне,

справиться с нами.

Чем мне просить мира, пойду один на десятерых».

Тогда пришел Хальвар и молвил: «Ярл хочет, чтобы вы все были приняты у него с приветом, и никто не должен нападать на вас». Фритьоф отвечает, что он охотно принимает это, но готов и на другое. После того идут они к ярлу, и принял он Фритьофа и всех людей его хорошо, и остались они у него на зиму и были хорошо почтены ярлом. Он часто расспрашивал о их странствованиях. Бьёрн пропел песню:

«Воду отливали мы, веселые мужи,

восемнадцать дней,

между тем как холодные брызги

обдавали нас через оба борта».

Ярл сказал: «Конунг Хельге строил вам козни, и беда иметь дело с такими конунгами, которые только и умеют губить людей колдовством. «Знаю также, — сказал Ангантир, какое поручение дано тебе, Фритьоф: ты прислан сюда за данью, и я коротко тебе отвечу: Хельге конунг от меня дани не получит. Но у тебя будет столько денег и всякого добра, сколько тебе угодно, и ты можешь, если пожелаешь, назвать это данью или как тебе вздумается». Фритьоф сказал, что он готов принять деньги.

ГЛАВА VIII

Конунг Ринг получает Ингеборг

Теперь нужно сказать о том, что происходило в Норвегии после отъезда Фритьофа. Братья велели сжечь все строения во Фрамнесе; между тем колдовавшие сестры свалились с колдовских подмостков, и обе переломили себе спину. В ту осень конунг Ринг приехал на север в Согн, чтобы жениться, и был великолепный пир, когда он праздновал свою свадьбу с Ингеборг. Он спрашивает Ингеборг: «Как тебе досталось доброе кольцо, что у тебя на руке?» Она сказала, что оно прежде принадлежало отцу ее. Конунг сказал: «Это дар Фритьофа, и ты его сейчас же сними с руки: у тебя не будет недостатка в золоте, когда ты приедешь в Альфхейм». Тогда она отдала кольцо жене Хельге и просила передать его Фритьофу, когда он воротится. Ринг конунг отправился тогда домой с женою своей и очень полюбил ее.

ГЛАВА IX

Фритьоф возвращается с данью

Следующею весною уехал Фритьоф с Оркнейских островов, и расстались они с Ангантиром в дружбе. Хальвар отправился с Фритьофом. А когда они прибыли в Норвегию, узнал он, что жилье его сожжено, и когда он прибыл во Фрамнес, молвил Фритьоф: «Почернело мое жилище здесь, и не друзья побывали здесь», — и он пропел песню:

«Пили раньше во Фрамнесе смелые мужи с отцом моим.

Ныне вижу я тот дом сожженным;

я должен владыкам отплатить за зло».

Тогда он стал советоваться со своими мужами, что ему предпринять; но они просили, чтоб он сам подумал о том. Он сказал, что прежде всего хочет вручить дань. Они поплыли на веслах через фьорд в Сирстранд. Там услышали они, что конунги в Бальдерсхаге были при жертвоприношении Дисам. Фритьоф отправился туда с Бьёрном, Хальвару же и Асмунду поручил потопить между тем все суда, большие и малые, стоявшие поблизости; так они и сделали. Потом Фритьоф и Бьёрн пошли к воротам Бальдерсхаге. Фритьоф хотел войти. Бьёрн просил его поступать осторожно, когда он захотел войти один. Фритьоф попросил его остаться перед входом на страже и запел:

Один войду я в храм;

не нужно мне товарищей,

чтобы отыскать конунгов.

Подожгите их дом,

если я не возвращусь нынче вечером».

Бьёрн отвечал: «Хорошо сказано!» Затем Фритьоф вошел и увидел, что в палате Дис не много народу. Конунги были при жертвоприношении Дисам, сидели и пили. На полу был разложен огонь, а перед огнем сидели женщины и грели богов; другие мазали их и тканями вытирали. Фритьоф подошел к конунгу Хельге и сказал: «Теперь ты, конечно, желаешь получить дань». Тут он замахнулся кошельком, в котором было серебро, и ударил конунга по носу так сильно, что у него вывалилось изо рта два зуба, а сам он упал с седалища в беспамятстве. Хальвдан подхватил его так, что он не упал в огонь. Тогда Фритьоф пропел песню:

«Возьми ты дань,

вождь бойцов, передними зубами,

если ничего лучшего не требуешь;

серебро лежит на дне этого кошелька,

который мы с Бьёрном вместе добыли».

В той палате было не много людей, потому что пили в другом месте. Отходя от стола, Фритьоф увидел дорогое кольцо на руке у жены Хельге, которая грела Бальдера перед огнем. Фритьоф схватил кольцо, но оно крепко держалось у нее на руке, и он потянул ее по полу к двери; тогда Бальдер упал в огонь. Жена Хальвдана быстро схватила ее, и тогда бог, которого она грела, также упал в огонь. Пламя охватило обоих богов, перед тем обмазанных, и потом ударило в крышу, так что весь дом запылал. Фритьоф завладел кольцом, прежде чем он вышел. Тогда Бьёрн спросил его, что случилось при нем в храме, а Фритьоф поднял кольцо и пропел песню:

«Хельге получил удар,

кошелек полетел ему в лицо,

брат Хальвдана свалился с почетного места.