сделано мое дело. Но это отплатится тем, что я никогда уже не окажу вам помощи, хотя бы вы в ней и нуждались». Они сказали, что не будут тужить о том.

Поехал Фритьоф домой после этого и стал снова весел.

ГЛАВА III

Конунг Ринг объявляет войну сыновьям Беле

Рингом звали одного конунга. Он правил Рингарике; это было в Норвегии[37]. Он был могущественный областной конунг и доблестный муж, к тому времени достигший уже преклонного возраста. Он молвил своим мужам: «Я слышал, что сыновья конунга Беле поссорились с Фритьофом, одним из славнейших мужей. Теперь хочу отправить послов к конунгам и объявить им, что или они должны покориться мне и платить дань, или я пойду на них войною. И это будет мне легко, так как они не могут сравниться со мною ни числом войска, ни разумом. Все же мне было бы великою славою на старости лет победить их». После того отправились послы конунга Ринга к братьям и сказали так: «Ринг конунг велит вам объявить, чтобы вы прислали ему дань, а не то он опустошит ваше государство». Они отвечали, что не намерены в молодые годы учиться тому, чего не желают знать в старости, — позорно служить ему. «Нужно ныне собрать рать, какую можем добыть». Так и было сделано. Но когда им показалось, что рать их мала, послали они воспитателя Хильдинга к Фритьофу, и должен он был просить его приехать на помощь к конунгам.

Фритьоф сидел за игральной доской[38], когда Хильдинг вошел. Он молвил так: «Конунги наши шлют тебе поклон и хотят твоей помощи в войне против Ринга конунга, который хочет нагло и несправедливо вторгнуться в их государство». Фритьоф не отвечал ему ничего и молвил Бьёрну, с которым играл: «Слабое место вот здесь, побратим! Но ты не переменяй хода. Лучше я нападу на красную шашку и посмотрю, защищена ли она». Хильдинг молвил тогда снова: «Хельге конунг просил сказать тебе, Фритьоф, чтоб ты также шел в поход, иначе тебе будет плохо, когда они воротятся». Бьёрн молвил тогда: «Тут сомнительно, как поступить, побратим! И сыграть можно двояко». Фритьоф сказал: «Тогда разумнее напасть прежде на главную шашку, и сомнению будет конец». Не получил Хильдинг иного ответа. Он поспешно поехал назад к конунгам и передал им речи Фритьофа. Они спросили Хильдинга, как он разумеет эти слова. Хильдинг сказал: «Говоря про слабое место, он намекал, конечно, на свое неучастие в вашем походе. А когда собирался напасть на красную шашку, то выразил намерение идти к Ингеборг, сестре вашей. Берегите же ее хорошенько. Когда я грозил ему вашим гневом, то Бьёрн увидел в деле сомнение, а Фритьоф сказал, что лучше прежде напасть на главную шашку. Тут он разумел конунга Ринга».

После того они стали снаряжаться и велели заблаговременно отправить Ингеборг с восемью девушками в Бальдерсхаге. Сказали, что Фритьоф не может быть таким дерзким, чтобы он поехал туда на свидание с нею: «Ибо нет никого столь дерзкого, чтобы делать там зло». И братья отправились на юг к Ядару и нашли Ринга конунга в Сокнарсунде[39]. Конунг же Ринг был особенно раздражен тем, что братья сказали, что им казалось позорным сражаться с таким старым человеком, который не может сесть верхом на лошадь, если его не подсаживают.

ГЛАВА IV

Поездки Фритьофа в Бальдерсхаге

Только что конунги отправились, Фритьоф надел свое парадное платье, а на руку свое доброе золотое кольцо. Потом побратимы пошли к морю и спустили Эллиду. Бьёрн молвил: «Куда держать путь, побратим?» Фритьоф молвил: «К Бальдерсхаге, чтоб весело провести время с Ингеборг». Бьёрн молвил: «Не следует накликать на себя гнев богов». Фритьоф отвечает: «Отважусь на это; мне важнее ласка Ингеборг, чем гнев Бальдера». После того они переправились на веслах через фьорд и пошли в Бальдерсхаге в палату Ингеборг. Она сидела там с восемью девушками. Их было тоже восемь. Когда они вошли туда, все было там убрано паволоками и дорогими тканями. Ингеборг встала и молвила: «Как ты столь дерзок, Фритьоф, что приходишь сюда вопреки запрещению моих братьев и тем раздражаешь против себя богов?» Фритьоф сказал: «Что бы ни случилось, твоя любовь мне важнее, чем гнев богов». Ингеборг отвечает: «Будь тогда моим дорогим гостем со всеми твоими мужами». Потом она посадила его возле себя и пила за его здоровье лучшее вино, и так они сидели и весело проводили время. Тут увидела Ингеборг доброе кольцо на руке его и спрашивает, ему ли принадлежит сокровище. Фритьоф сказал, что ему. Она много хвалила кольцо. Фритьоф промолвил: «Я дам тебе кольцо, если ты обещаешь не выпускать его из рук и прислать мне назад, когда не захочешь более иметь его. И таким образом мы дадим друг другу обет верности». При этой помолвке они поменялись кольцами. Фритьоф часто бывал по ночам в Бальдерсхаге и между тем ездил туда каждый день и весело проводил время с Ингеборг.

ГЛАВА V

О Фритьофе и сыновьях Беле

Теперь надо сказать о братьях, что они встретили конунга Ринга и что у него было более войска. Вот стали ходить взад и вперед мужи и старались помирить их, чтоб дело обошлось без войны. Ринг конунг сказал, что он готов на мир, с условием, чтоб конунги покорились и отдали прекрасную Ингеборг, сестру свою, с третьей частью всего своего имущества. Конунги согласились на это, видя против себя превосходные силы. Примирение было закреплено договором, и свадьбе назначено было быть в Согне, куда приедет Ринг конунг за своей невестой. Едут братья с дружиной своей домой, и были они в большой досаде.

Между тем Фритьоф, догадываясь, что братья скоро воротятся, сказал дочери конунга: «Хорошо и любезно вы нас угощали. Бальдер на нас не гневался. А когда вы узнаете, что конунги возвращаются, то развесьте ваши холсты над палатой Дис[40]: она здесь в селении всего выше. Мы увидим это из своего дома». Дочь конунга сказала:

«Вы поступили не по примеру других мужей; но мы должны были принимать вас как наших друзей, когда вы приходили».

Потом Фритьоф уехал домой. И на другое утро вышел он рано и, возвратясь к себе, пропел:

«Скажу я нашим мужам, что уж кончены прогулки.

Уж воинам не ездить на корабле:

ибо холсты выставлены на белильне»