Когда они вышли в коридор, закрыли за собой дверь, Вэн хлопнул рукой по плечу Джастиса, выражая дружбу. Это казалось знакомым, вот так же всё происходило каких-то четыре месяца назад.

Долгих четыре месяца.

Теперь он с трудом удержался, чтобы не дёрнуться от прикосновения. Он наложил на комнату здоровое, знакомое атлантийское заклинание, заставив нереида замолчать у себя в голове. Никто не зайдёт в комнату Кили, пока она спит; заклинания остановят любого. Утро вечера мудренее, особенно, если вернется Аларик. Но пока что Джастис мог хотя бы передохнуть.

Отдохнуть и молиться всем Богам, чтобы те послали ему сон без сновидений.

Кили проснулась, уткнувшись лицом в гору шёлковых подушек, лёгких, как облака, полностью одетая, лишь без обуви. Вскочив с кровати, Кили дико осмотрелась: она была слишком усталой, чтобы рассмотреть ее хорошенько прошлой ночью.

Она была совершенно одна и не хотела думать о приливе облегчения, — или то было разочарование? — сжимающего ее желудок. Разумеется, она не могла сожалеть, что Джастиса не было поблизости.

Или, по крайней мере, она пыталась в этом убедить саму себя.

Гуляя по комнате, она почувствовала женскую радость в бледно-зеленых занавесках и сочетающей с ними кремовой мебели. Это было произведение скромной элегантности, обогащавшей жильца, но не позволявшей чувствовать себя не в своей тарелке. Без сомнения, тут поработал психолог-дизайнер. Или такой вот у атлантийцев дар. Красота повсюду, куда ни взглянешь.

А вид из окна представлял собой ожившую мечту золушки. Дворцовые сады акрами ослепительных цветов и яркой зелени тянулись вдоль дорожек, вымощенных разноцветным камнем. Она больше всего на свете хотела вскарабкаться на окно и оказаться в мирной безмятежности садов. Подальше от воинов, их безумия и напряжения.

Вместо этого она заставила себя набросить маску доктора МакДермотт и пойти узнать, чего они хотят, и сможет ли она им помочь.

Помочь ему. Она никогда не переставала думать о Джастисе, как бы не желала иного. Или всё-таки она такого не желала? Её собственный разум разделился так же, как и его.

Стук в дверь спас ее от дальнейшего внутреннего анализа, и открыв ее, она увидела серебряноволосую женщину в простом хлопчатобумажном платье с поясом и удобных туфлях. Одной рукой она придерживала тележку. Вероятно, экономка.

— Я принесла для вас, миледи, чистую одежду и поднос с кофе и соком, — улыбаясь, сказала женщина.

— Это замечательно. Спасибо огромное. И прошу. Просто Кили. Кили.

Девушка придержала дверь, пытаясь не потерять сознания от блаженства дивных ароматов, когда серебряная тележка оказалась в комнате. В Атлантиде определённо вкусный кофе, так что об одном можно не беспокоиться.

— Я уверена, что вы хотели бы освежиться, Кили, — сказала экономка, тепло улыбаясь. — Я вернусь через полчаса, чтобы проводить вас к принцам, — она указала на вставленную панель на стене и на вторую кнопку. — Лишь нажмите ее, если вам что-то понадобиться раньше.

Еще несколько улыбок и кивков, и экономка ушла, закрыв за собой дверь.

Кили несколько минут наслаждалась чашками кофе с сахаром и сливками, глядя за окно. Замечая все чудеса. Снова и снова ее взгляд привлекал купол, покрывавший весь город. Это было изумительно. Независимо от того, создало ли его волшебство или технология, это было изумительно. Вода должна была давить на него день за днем…

Ладно. Не стоит девушке переживать кое о чем до похода в душ.

Некоторое время спустя, чистая, полная кофеина и ощущающая себя полноценным человеком, она посмотрела на вещи. Как ни удивительно, но одежда оказалась практически ее размера. Она выбрала простую зелёную рубашку и жёлто-коричневые штаны и надела свои ботинки на ноги, одетые в чистую пару носок, отложив все красивые платья, юбки и другую одежду с оборками, которую принесла с собой экономка. Она испытывала ощущение контроля над своей жизнью, одеваясь во что-то подобное своей обычной рабочей одежде. Кили рано научилась тому, что никто не примет всерьёз ученого, который носит кружева и оборочки.

Разумеется, она для безопасности натянула на руки перчатки. Даже коснувшись стен, настолько нейтральных предметов в таком древнем месте, скорее всего, она впадет в транс.

Экономка вернулась, как обещала, и повела ее по коридорам, стены которых были покрыты интереснейшими гобеленами, какие она когда-либо видела. Она бы с удовольствием провела несколько часов, а то и дней за их изучением.

Вероятно, позже. Если они ей позволят.

Когда они подошли к двери, охраняемой двумя воинами с мрачными лицами, экономка постучала, а потом завела ее в ту самую комнату, в которой прошлой ночью оказались они с Джастисом.

Конлан и Вэн уже были здесь.

— Прошу, добро пожаловать. Я надеюсь, что ваш покой не потревожили? — спросил Конлан, слегка поклонившись.

— Если честно, по комнате мог проехать поезд, и я бы этого не заметила, — улыбаясь, призналась девушка. — Я очень устала. И немного переволновалась, вы же знаете.

Вэн улыбнулся ей.

— Приходите в норму, док. Могу сразу сказать, что вы — мой тип ученого.

Он указал на стол в стороне, заполненный разной едой.

— Прошу к столу. Мы уже поели.

— Райли передает свои извинения, но у нее тяжело проходит беременность, и Эрин также осталась с ней, — сказал Конлан.

— Мне жаль это слышать, — ответила Кили. — Райли — ваша жена?

— Она скоро станет моей женой и королевой, да. Нас, очевидно, поженит или священник, или Элвис, — сухо заметил он, но теплота в его голосе и жар в его глазах дали ей понять, что он, в самом деле, очень сильно любит Райли.

Глубоко в груди Кили появилось ощущение сожаления. Ни один мужчина никогда так не выглядел, когда говорил о ней.

Она отбросила эту мысль. Обычно девушка не была настолько сентиментальной. Должно быть, пребывание в замке Золушки заставляет думать о Прекрасном принце.

Или Высоком, синеволосом, смертельно опасном Принце.

Пока она ела, они изучали карты на длинном столе, тихо общаясь и иногда посматривая на нее. Кили принялась за еду, как голодающая, какой она собственно и была. Когда урчание ее желудка превратилось в тихий рокот удовлетворения, она глотнула ещё кофе, а потом осторожно поставила хрупкую, почти прозрачную фарфоровую чашку на стол, не поддаваясь порыву перевернуть ее и изучить, как один из древних артефактов.

В любом случае, артефакт, вероятно, неправильное название для подобных вещей. Артефакт — это что-то давно погребенное и забытое, спрятанное в туманах времени. Этот тонкий фарфор был частью сервиза для завтрака, она даже не догадывалась, как такая вещь создавалось. Это поражало ее разум.

Ее археологическая натура хотела веселиться, встать и сделать кувырок. Она определенно жаждала достать свои инструменты из рюкзака, который неохотно оставила в спальне, выйти наружу и где-нибудь покопаться, просто ради самого чертового процесса.