Было несложно улыбнуться ему, несмотря на все скверные обстоятельства. Он был таким красивым, что было больно смотреть на него, а ведь он был одет в простую белую рубашку и черные штаны. Он был рожден для королевских одежд и был достоин увековечивания в мраморе и места на пьедестале. Она позволила себе минуту просто наслаждаться его видом.

Его волосы опять были заплетены в косу, она позволила себе представить. Как медленно расплетает их. Каково это чувствовать, как синие волны, словно шелк, проходят сквозь пальцы и спадают, как занавес на ее тело.

Ее охватил жар, и она резко повернулась, чтобы посмотреть на одну из стен, чтобы никто из них не заметил ее красноречивый румянец. Пару раз глубоко вздохнув, она снова вступила в игру, желая получить ответы.

— Ну?

Конлан сел за стол и налил себе чашку кофе. Кили заметила, что пил он из огромной, прочной чашки, а не из тонкого китайского фарфора. Так что, вероятно, ей предоставили гостевой китайский сервиз.

Или ее мозг пытается направить ее на обыденные вещи, чтобы не дать осознать то, что она спорит с атлантийскими принцами под каким-то океаном.

Молодец, Кили.

— Эти вопросы и ответы на них вы узнаете в другой раз, — тихо сказал Конлан, но в его голосе слышалась стальная решительность, явно давая понять, что не стоит «испытывать судьбу». — Мы бы не пережили тысячелетия, если бы так просто раскрывали свои секреты, даже такому блестящему ученому, как вы.

— Очаровательны, но ничего мне не даете. Вы парни молодцы, — сказала она, вложив в голос львиную долю восхищения. Ничего. Она терпеливая. Она могла и подождать.

— В свете ваших видений, хотя мои инстинкты подсказывают, что вы говорите правду, или, по крайней мере, ту правду, в которую верите, я бы в самом деле был плохим правителем, если поверил вам на слово в таком щекотливом деле, — медленно произнес Конлан. — Однако, если бы вы могли как-нибудь доказать мне истинность своих видений…

— Да, — ответила Кили. — Разумеется. Если вы…

— Категорически нет, — резко сказал Джастис. — Мы и так причинили Кили много страданий. Мы не позволим причинить ей вред.

Кили развернулась, ее сердце подпрыгнуло к горлу. Она услышала это в его голосе, без сомнения, он опять обращался к себе во множественном числе. Нереид вернулся, и ярость Джастиса перед лицом потенциальной угрозы, касающейся ее, и всё подводило к опасности разрушение его и без того хрупкого контроля. Она шагнула к нему, думая помочь или успокоить, но он метнулся с молниеносной скоростью, и оказался на другой стороне комнаты от нее, всё еще сжимая руки в кулаки.

— Нет, — рявкнул он ей, слова внезапно наполнились тягучим произношением, которое она слышала прежде, — от его матери в тронном зале во время ее видений. Потом он повернул силу всего своего бешенства на своих братьев. — Мы видели Кили веками в нашем видении-поиске. Она — наша, и вы не причините ей вреда.

До того, как Кили успела двинуться, Вэн каким-то образом став между Кили и Джастисом. Он спокойно заговорил, словно пытаясь успокоить разъяренного зверя.

Или лишь брата, который обезумел после нарушения заклятия.

— Джастис. Ты же знаешь, что мы не хотим причинить ей вред. Ты знаешь, что мы хотим сделать всё, что в наших силах, чтобы помочь тебе. Я теперь говорю с вами обоими? Ты сейчас занимаешься предсказаниями?

Внезапно Джастис откинул голову назад и рассмеялся, что привело Кили в шоковое состояние. Это был теплый, сердечный, обычный смех, в нем не было ничего холодного или иного. Волна облегчения накрыла Кили с такой силой, что ее колени подогнулись от стремительности этого ощущения. Он это сделал. Он держал нереида под контролем.

Когда Джастис перестал смеяться, то посмотрел на Вэна и ухмыльнулся. Его глаза снова стали ясными.

— Ты и твои чертовы фильмы. Нереид не может понять, что такое «Сибилла» (прорицательница), или «Рассвет мертвецов», или «я был Вервулфом-подростком». Может быть, это ключ. Я могу справиться со второй половиной моей души с помощью фильмов класса «В».

Вэн очень плавно отдвинулся, теперь не закрывая Кили от Джастиса.

— Видите? Все эти годы, вы, болваны, высмеивали мой замечательный вкус и любовь к качественным фильмам. А теперь я спас ваши яйца.

Конлан сложил руки на груди и посмотрел на Кили.

— Я думал, что один младший брат — уже плохо. Теперь у меня их двое. Я, наверное, откажусь от трона и перееду на Фиджи, где поспокойнее.

Кили закрыла широко открытый рот. Неверяще глядя на них, она положила руки на бедра.

— Вы смеетесь надо мной? Рассудок Джастиса и судьба всей Атлантиды на кону, а вы отпускаете шутки дурного тона?

— Мы же парни, — ответил всё еще улыбающийся Джастис. — Мы всегда так делаем.

То, что он сказал, было самым разумным, совершенно обычным за всё то время, что она была с ним знакома, а та улыбка превратила его лицо из темного и ужасно красивого, в сбивающее с ног и снимающее одежду, жутко сексуальное. Она могла стоять и улыбаться ему в ответ, как страдающая головокружением студентка, помешавшаяся на своем профессоре. Она не знала, сколько прошло времени, пока они все там стояли и улыбались друг другу, но, разумеется, как и всё хорошее в этой жизни, оно подошло к концу.

Конлан выпил кофе и поставил чашку на стол.

— Я придумал план, который одновременно убедит нас в правдивости ваших видений и поможет нам обнаружить другие пропавшие драгоценные камни, доктор МакДермотт. Вы прочитаете Трезубец.

Кили пошатнулась и прислонилась к стене, потом беспомощно опустилась на пол.

— О, разумеется. Нет проблем, Ваше Высочество. Для следующего трюка, я прочту священный предмет, обладающий силой… Бога.

Она не смогла сдержать смех.

— После того, что меч Посейдона сделал со мной… о, черт. Вы можете звать меня Кили, а не Доктор МакДермотт. К чему формальности, если я скоро умру?

Нереид попытался снова вырваться, и Джастис грубо забросил его назад, в уголок своего разума, но одна мысль об опасности для Кили могла разрушить его контроль.

— Она не прикоснется к Трезубцу, ты, брошенный сын кальмара, — выдавил он сквозь зубы, отчаянно пытаясь не потянуться за мечом. — Брат ты мне или нет, я тебя убью, если попытаешься причинить ей вред.

Конлан ударил кулаком по столу, но до того, как он успел ответить, Вэн рассмеялся, немного сняв напряжение в комнате.

— Сын кальмара? Правда? Тебе очко за мерзкое видение, чувак.

Кили вертела головой туда-сюда, стараясь смотреть на всех одновременно, внезапно тоже рассмеялась.

— Я знаю, что я — идиотка, но я лишь могу думать о Сквидварде (Squidward — образовано от Squid — кальмар) из «Губки Боба». Вы знаете, что у них есть фильм под названием «Атлантида Квадратные Штаны»? Один из моих коллег-американцев привез на раскопки своего сына, который смотрел этот фильм постоянно, пока я не подумала, что мои уши свернутся в трубочку. Вам, ребята, стоит достать копию.