На вопрос, кто бы, по мнению самого Репкина, мог сделать этот кинжал, старик так и не ответил. То ли и правда не мог предположить, то ли мастеровая этика не позволяла.

Пришлось по списку Бурмистрова двигаться дальше. Следующим значился Николай Андреевич Бородин. Плечистый бородач лет сорока встретил оперативников в мастерской у остывающего горна. Вытирая руки, он стоял в большом кожаном фартуке и смотрел на кинжал, который Бурмистров выложил перед ним на верстак.

– Нет, не знаю такого, – флегматично ответил кузнец, даже не прикоснувшись к оружию. – Не моя работа.

– А вообще, вам такие изделия встречались? – поинтересовался Крячко. – Может быть, вы знаете, кто мог изготовить этот кинжал?

– А чего тут изготавливать? – пожал широкими плечами Бородин. – Железка. Наполовину «слесарка», наполовину холодная ковка. Кто угодно мог, мало ли людей с руками по Москве.

– А к вам не обращались с таким заказом? Может быть, вы знаете, кто пытался заказать такой кинжал вашим знакомым, другим кузнецам?

– А я разве знаю? Думаете, мы каждый день все собираемся за кружкой пива и обсуждаем, кто кому и чего заказал? Я, может, год уж не общался ни с кем из кузнецов. Да и мало кого осталось, кто умеет по металлу работать. Кто-то бросил, где-то новые появились. Я вот начинал с оградок кладбищенских, а сейчас больше по мелочи, по узорным работам, накладкам, завитушкам. Цветы, монограммы и все такое. С оружием связываться себе дороже. Сделаешь красивую вещь, думаешь, ее на стенку повесят, а ею кого-то ночью пырнут, и вы ко мне придете. Вот сейчас же пришли? Видать, кровь на этом кинжале?

– Это пока не подлежит разглашению, – отозвался Бурмистров. – Но если вы что-то знаете, то мы бы просили вас помочь, Николай Андреевич. Дело уж больно серьезное. Беда у человека, и еще может случиться несчастье.

– Да, я понимаю, – вздохнул здоровяк. – Знал бы – сказал бы.

Когда речь зашла о третьем кузнеце из списка Бурмистрова, майор сделал хитрое лицо и сказал, что он вызвал мастера к себе на Петровку повесткой. Крячко не стал расспрашивать о причинах такого хода, доверившись опыту оперативника. В семь вечера в дверь постучали, и в проеме появился невысокий плечистый молодой мужчина со свежей ссадиной на скуле и облепленными пластырем костяшками пальцев рук.

– Разрешите? – хмуро оглядел он двух полицейских в гражданской одежде, сидевших в кабинете. – Я по повестке. Мне к майору Бурмистрову.

– Фамилия? – сурово спросил Бурмистров.

– Моя? – Посетитель помялся. – Росчанский. Сергей Владимирович.

– Проходите, Росчанский, – показал рукой на стул возле своего стола майор. – Присаживайтесь. Вы знаете, почему мы вас вызвали?

– Из-за драки, – кивнул головой кузнец. – Не помню ничего. Мне пить нельзя, у меня сразу мозги отключаются. А потом мужики рассказали, что я того таксиста избил сильно. У меня рука тяжелая, я же кузнец, с железом дело имею.

Крячко смотрел на мужчину, пока тот виновато крутил головой то в сторону одного полицейского, то другого, пытаясь найти сочувствие и понимание. Эту историю он знал, Бурмистров все же рассказал, что интересующий их кузнец, оказывается, провел позапрошлую ночь в отделении полиции из-за пьяной драки. Таксист, которого он избил, потому что тот якобы заигрывал с его женой, пострадал не очень сильно. Разбитый нос и обильное кровотечение – все это выглядело эффектно, но не попадало даже под статью о нанесении тяжких телесных повреждений. Так, хулиганство. В принципе, даже мелкое, если адвокат постарается. Но дело не в статье административного или Уголовного кодекса, по которой будет приниматься решение. Дело в том, что вся эта история, стань драка достоянием общественности, могла повредить репутации кузнеца, известного и довольно востребованного мастера. Бурмистров не намеревался шантажировать Росчанского. Он хотел просто объяснить ему, как следует себя повести и что предпринять, чтобы унять скандал, чтобы добиться мировой с таксистом. Ну, и в ответ получить искренность и добровольное желание кузнеца помочь оперативникам в их деле.

– Очень плохо, Сергей Владимирович, что вы ничего не помните, – сказал Бурмистров. – Было бы лучше, сдержи вы свои эмоции и не устрой скандала на пустом месте.

– Мне что, показалось, что он с моей женой заигрывал? – хмуро посмотрел на майора кузнец.

– А вы с чего взяли, что драка произошла именно из-за этого?

– Жена так сказала. Сказала, что я дурак, ревнивец, Отелло. Она меня уговаривала пойти к этому… потерпевшему и договориться, уладить все миром. Мол, если он узнает, что я известный мастер, поймет, и с уважением отнесется, что я сам пришел, сам предложил мировую, а не стал кичиться своими заслугами.

– Вот этого вам делать как раз нельзя, – покачал головой Бурмистров. – Помириться, конечно, нужно обязательно. И чем скорее, тем лучше. А вот регалиями своими и известностью размахивать в вашем положении не стоит. Вы можете сделать только хуже. Простой человек с другим простым всегда сможет договориться «на равных». А с вас таксист постарается содрать моральный ущерб и еще кое-что. Обдерет он вас. И скандал разразится, если вы будете несговорчивым, тогда ваша профессия, ваше мастерство перестанет приносить вам плоды и материальные, и моральные. Отвернутся от вас заказчики, отвернется пресса. Или не отвернется, а станет, наоборот, муссировать скандальную сторону вашей жизни. А от такого рода внимания прессы избавиться будет не просто. Добьют они вас, Сергей Владимирович!

– Вы так считаете?

– Увы, но мой опыт подсказывает, что, скорее всего, события будут развиваться именно по подобному сценарию. Так что примите этот добрый совет. Но пригласили мы вас не для этого. Этот разговор так, из чувства сострадания, уважения к вашему мастерству. Познакомьтесь, это полковник Крячко из Главного управления уголовного розыска МВД, и нам нужна ваша помощь.

– Ого! – удивился кузнец. – Прямо из министерства? Да-да, конечно. А чем я могу вам помочь?

– Очень можете помочь, – повторил слова майора Стас и вытащил из портфеля сверток. – Нас интересует один заказ.

Судя по глазам мастера, он кинжал узнал. И не только узнал, но и сильно испугался. Наверное, шок от произошедшего недавно скандала и понимания возможных последствий усилили впечатление, и своих эмоций Росчанский скрыть не смог. Или не хотел. Пока он пребывал в расстроенном состоянии, пока у него еще было доверие к сидевшим перед ним полицейским, надо было с Росчанским работать, «дожимать» его. И Крячко, как подсказала ему интуиция, пошел ва-банк. Он сразу сделал вид, что нисколько не сомневается в том, что кузнец делал этот кинжал и сразу узнал его.

– Скажите, Сергей Владимирович, кто вам заказывал этот кинжал?

Росчанский открыл рот, но ничего не ответил, продолжая смотреть на оружие с недоумением и страхом. На его лице видны были все эмоции, бушевавшие в душе. Но здравый смысл победил, или его пересилил страх, но кузнец заговорил, стараясь унять одолевшее его волнение: