Перетянутая жгутом вена вздулась как следует, так что войти в нее иглой удалось с первого раза. В разбитом носу у меня щипало, глаза слезились, но я очень старался.

Ну вот, теперь все правильно. Оставалось немного подождать и надеяться, что у нас есть время.

— Минут через пять, — сообщил я Зое, — мы узнаем много интересного.

Я старался не думать о том, как рискую. Проиграть я мог на любом этапе операции. Начать с того, что вполне мог не справиться с Властосом. Напал бы на него, а он бы скрутил меня как бобика…

А теперь я сидел на полу и каждую секунду ожидал стука в дверь. Стук означал для меня одно из двух: либо смерть, если придут те, за кем я охочусь, а точнее те, кто охотится на меня, либо многолетнее тюремное заключение, если Властос — сотрудник спецслужбы.

Я совершил достаточно для уголовного преследования. Заманил человека к себе в номер, напал на него, лишил свободы и вкатил ему полный шприц наркотического вещества. Сколько за это лет положено в Греции: пять или десять?

Обе перспективы радовать не могли, но мной владело чувство, что я нахожусь на пороге разгадки. Еще чуть-чуть информации — и я разберусь в этом безумном калейдоскопе необъяснимых фактов.

Властос лежал не шевелясь, остановившимися глазами глядя в потолок. Может быть, он прислушивался к собственным ощущениям…

Понимал ли он, что именно я вкатил ему в вену?

В народе это средство называется «эликсир правды». Его использование противозаконно, полученные с его помощью сведения не могут быть использованы в суде. Но я не хожу в суд, у меня другая профессия…

Если называть вещи своими именами, то снадобье это — самый обыкновенный наркотик, который растормаживает мозговые центры, и человек становится не способен удерживать в себе информацию.

У бандитов есть такое выражение — «фильтровать базар». В данном случае — очень удачное выражение, потому что под воздействием «эликсира» как раз «фильтровать» мозг и не может. Он начинает работать как рупор.

Подвергшиеся этой процедуре люди иногда рассказывают, что испытали ужасные чувства. Ты находишься в полном сознании и прекрасно понимаешь, что происходит. Ты отдаешь себе отчет в том, что тебя допрашивают враги и что сообщенная тобой информация будет гибельна для тебя и для дела, которому ты служишь. Ты говоришь себе: нет, я ничего не скажу.

Но усилием воли можно бороться с чем угодно — только не с химическим препаратом…

И ты с бессильным отчаянием слышишь, как твой собственный язык под диктовку расслабленного мозга выбалтывает все.

Есть от чего потом сойти с ума…

Мы с Зоей сидели на ковре рядом с Властосом. За окнами была ночь: черное небо, усыпанное звездами, а внизу огни Ираклиона — порт, фонари на улицах и фары машин.

— Кажется, можно начинать, — заметил я через шесть минут после инъекции.

Зое я не объяснял, что сейчас произойдет, но она и сама догадалась.

— Ты когда-нибудь делал такое? — лишь спросила девушка.

В ответ я ничего не сказал, пожал неопределенно плечами. Зачем ей знать? Делал, конечно, хотя и нечасто. К подобным вещам прибегаешь в самом крайнем случае.

— Как тебя зовут? — начал я, усевшись над пленником так, чтобы видеть его лицо.

— Властос Канделаки, — немедленно ответил он. Слова звучали четко, и даже взгляд, устремленный на меня, был вполне осмысленным…

— Ты работаешь в спецслужбе?

— Нет.

— Ты работаешь в полиции?

— Нет.

— Кто же ты?

— Властос Канделаки…

Я глубоко вздохнул и остановился. В этом основная трудность использования «эликсира»: под его воздействием человек говорит правду, но он не станет тебе ничего объяснять и растолковывать. Ответы зависят от поставленных вопросов.

Нельзя спросить: «Кто ты?» — как я только что сделал. Потому что в этом случае человек честно назовет тебе имя, которое ты и так уже знаешь. Ты спросил, кто он, и получил ответ: имя и фамилию. А меня интересует совсем другое…

— Димис Лигурис был твоим другом?

Властос помедлил, но потом ответил утвердительно. Значит, мой вопрос был неполным или у самого парня имелись какие-то сомнения…

— Ты знаешь, кто заказал убийство Димиса?

— Знаю…

Это был самый главный вопрос. Задавая его, я даже подумал, что слишком спешу. В конце концов, узнать, кто заказал убийство Димиса Лигуриса, и было моим заданием. Узнав имя этого человека, я, строго говоря, могу отправляться домой и ложиться на диван с чувством выполненного долга и круглой суммой в кармане.

Но ведь все не может быть так легко…

— Кто этот человек? — быстро спросил я.

— Тини-ит.

— Кто?

Властос повторил:

— Тини-ит.

Мы с Зоей невольно переглянулись и одновременно пожали плечами. Нам назвали имя? Или какую-то организацию? А может быть, Тини-ит — это явление?

— Тини-ит — верховная жрица религиозного культа. Она руководит богослужениями и сама приносит жертвы. Человеческие жертвы.

Допрос шел медленно, потому что Властос отвечал только на прямые вопросы, а мы с Зоей далеко не сразу и не всегда могли сообразить, как правильно спросить.

— Прошлой ночью я был в руках у Тини-ит? — спросил я, и Властос подтвердил это.

Так вот кто была та маленькая женщина, крутившаяся в бешеном танце и завывавшая… Тини-ит… Как странно звучит это имя.

— Тини-ит руководит этой религиозной организацией? — спросила Зоя. — Это секта? Как она называется?

— Это народ, — ответил Властос.

— Какой народ? — неожиданно осипнув, уточнил я. Зачем спросил? Ведь я уже догадался о том, какой ответ услышу…

— Минойцы.

Вот, слово названо. Самые дикие подозрения, роившиеся в моей голове, подтвердились. Мы имеем дело с минойцами. Но каким образом? Ведь минойцы исчезли тридцать четыре века назад…

— Реинкарнация, — округлив глаза, как зачарованная, прошептала Зоя. — Они воскресли! Или переродились в современных людей.

— Димис был минойцем?

Теперь я уже знал, какие следует задавать вопросы. Мне было очень не по себе, потому что как ни готовишься узнать что-то сногсшибательное, все же, узнав это, оказываешься в растерянности.

Да, Димис Лигурис был минойцем. И Властос — тоже. И его сестра Евдокия, которая была невестой Димиса.

Евдокия — сестра Властоса? Так вот почему он замялся, когда я спросил его, был ли он другом Димиса! Был и другом, но главным образом почти родственником — братом невесты…

— Где сейчас Евдокия? Как нам найти ее?