— Это не важно.

Черити вытащила значок Романа из своего кармана, куда положила его еще в вестибюле.

—Да. — Черити кинула его Роману. — Теперь это не важно.

Пытаясь обрести спокойствие, Роман медленно положил значок в карман. Он спокойно заметил, что его руки в крови.

— Я не мог сказать тебе.

— Не мог и не сказал.

На скуле Черити виднелся слабый синяк. На мгновение вся вина и бессильная ярость Романа сконцентрировались именно там.

— Он ударил тебя.

— Меня нелегко сломать. — Черити кончиком пальца пробежала по отметине.

— Я хочу объяснить.

— Правда? — Черити отвернулась на мгновение; ей хотелось охладить гнев. — Думаю, я и так знаю полную картину.

— Послушай, малыш…

— Нет, послушай ты, малыш. — Ее хладнокровие разлетелось на части, и Черити вновь развернулась. — Ты лгал мне. Использовал меня с первой до последней минуты. Это была одна огромная, неслыханная ложь.

— Все совершенно не так.

— Разве? Давай посмотрим, как можно отделить одно от другого? Проколотая шина. — Она увидела гнев в его глазах и отшвырнула стул со своего пути. — А Джордж. Счастливчик Джордж. Думаю, вам стоило нескольких тысяч долларов, чтобы убрать его с дороги и освободить вакансию для тебя. А Боб… Ты все знал о Бобе, верно?

— Мы не могли быть уверены, по крайней мере сначала.

— По крайней мере сначала, — повторила Черити. Пока ты можешь сохранять свой рассудок холодным, сказала она себе, ты можешь думать. И она сумеет думать и не чувствовать. — Я задаюсь вопросом, Роман: был ли ты уверен на мой счет? Или ты думал, что я участвую во всем этом? — Роман не ответил, и Черити вновь повернулась вокруг своей оси. — Ты действительно так думал. О, теперь я вижу. Я все время была под подозрением. И тут появляешься ты, так удобно оказываешься на месте. И тебе было необходимо лишь подобраться ближе ко мне, а я все только облегчила. — Со смешком Черити прижала руки к лицу. — Боже мой, я сама кинулась к тебе.

— Я не должен был вступать с тобой в близкие отношения. — Борясь с отчаянием, Роман аккуратно выбирал слова. — Это просто случилось. Я влюбился в тебя.

— Не говори мне эти слова. — Черити опустила руки. Ее лицо было бледным и холодным. — Ты даже не знаешь, что значит любить.

— Действительно, не знал, пока не встретил тебя.

— Нельзя любить без доверия, Роман. Я доверяла тебе. Я не просто отдала тебе свое тело, я отдала тебе все.

— Я сказал тебе все, что мог, — ответил Роман. — Черт, я не мог сказать тебе остальное. Все, что я рассказал о себе, о том, как я рос, о своих чувствах, — все это было правдой.

—Я могу доверять этому, агент Девинтер?

С проклятием Роман быстро прошел по комнате и взял ее за руки.

— Я не знал тебя, когда отправился на задание. Я выполнял свою работу. А когда все изменилось, самой важной частью работы стало доказать твою невиновность и обеспечить тебе безопасность.

— Если бы ты рассказал мне все, я бы сама доказала свою невиновность. — Черити рывком высвободилась из его хватки. — Это моя гостиница и мои люди. Единственная семья, которая у меня осталась. Думаешь, я бы стала рисковать всем этим ради денег?

— Нет. Я узнал это, я поверил в это после первых суток, проведенных здесь. У меня были приказы, Черити, и мои собственные инстинкты. Если бы я сказал тебе, кто я такой и что происходит, мы бы не смогли держаться так естественно.

— Значит, я настолько глупа?

— Нет. Дело в честности. — Роман вновь обрел контроль над ситуацией. — Ты через многое прошла. Позволь мне отвезти тебя в больницу.

— Я прошла через многое, — повторила Черити и горько засмеялась. — Ты знаешь, каково узнать, что два года — целых два года! — люди, которых, как я думала, я знаю, использовали меня? Я всегда считала, что хорошо понимаю характеры людей.

Она подошла к окну.

— Они неделю за неделей делали из меня дуру. Я не уверена, что когда-нибудь смогу смирить с этим. Но это ничто. — Черити повернулась, схватившись за подоконник. — Все это несравнимо с тем, что я почувствовала, когда узнала о тебе. Как я могла позволить себе поверить в то, что ты влюбился в меня?

— Если это была ложь, почему я сейчас здесь и говорю все это?

— Я не знаю. — Неожиданно почувствовав усталость, Черити откинула волосы с лица. — И мне не важно. Я выжата досуха, Роман. Я была уверена, что он убьет меня.

— О, Черити. — Он обнял ее и, когда не почувствовал сопротивления, зарылся лицом в ее волосы.

— Я думала, что он убьет меня, — повторила Черити, ее руки безжизненно опустились. — И я не хотела умирать. На самом деле ничто не казалось мне таким важным, как выживание. Когда моя мать влюбилась и эта любовь была предана, она сдалась. Я никогда не была такой, как она. — Черити высвободилась из его объятий. — Может, я и доверчивая, но никогда не была слабой. Я собираюсь продолжить управлять гостиницей. Не важно, что для этого потребуется, но я вычеркну тебя и эти последние недели из моей жизни.

— Нет. — Роман яростно взял ее лицо в свои ладони. — Ты не сделаешь этого, потому что знаешь — я люблю тебя. И ты дала мне обещание, Черити. Не важно, что случилось, это не помешает тебе любить меня.

— Я дала обещание мужчине, которого не существует. — И это причиняло боль. Черити могла чувствовать, как по ней перекатывается боль — из одного край в другой. — И я не люблю мужчину, который существует. — Она сделала маленький, но важный шаг назад. — Оставь меня одну.

Когда Роман не сдвинулся с места, Черити прошла в спальню и закрылась на замок.

Мэй деловито сметала стекло в кухне. Первый раз за двадцать лет гостиница была закрыта. Она думала, что они откроются вновь достаточно быстро, но сейчас была довольна, что ее девочка в безопасности наверху и полиция, с жадностью поглощавшая кофе, уберется из дома.

Когда вошел Роман, Мэй положила руки на веник. Она успокаивала Черити почти час, когда та плакала по этому мужчине, и сейчас была готова быть холодной и обходительной. Но ей потребовался только один взгляд, чтобы передумать.

— Ты выглядишь усталым, — заметила она.

— Я… — Чувствуя себя потерянным, Роман оглядел комнату. — Перед тем как уехать, я хотел спросить, как она.

— Она несчастна. — Мэй кивнула, довольная мукой, которую увидела в его глазах. — И упряма. У тебя несколько порезов.

Роман автоматически дотронулся до раны на виске.

— Вы не дадите ей этот номер? — Он уронил карточку на стол. — Черити может связаться со мной, если… Она может связаться со мной по этому номеру.

— Садись. Дай-ка мне промыть тебе порезы.