видел, что ящики с динамитом закрепляли под центральную опору, — пролепетал, всхлипывая, новобранец.

— Пароль?

— Норфолк.

— Молодчина, хороший мальчик. Следопыт, принимай! — пленный полетел в сторону Степана.

— Что с ним делать, Константин?

— В расход! Хотя отставить. Запереть в каптерку к остальным, если живы. Может, еще что расскажет. Всем вперед.

Разведчики вскарабкались по насыпи к блокпосту, подгоняя военнопленного. Тот с трудом переставлял ноги, обессилев от допроса. В укрытии уже вовсю командовал Музыченко. Двое десантников, переодетых в английские шинели и каски-тарелки, нарочито выставлялись напоказ. Несколько человек с автоматами сидели у бойниц. Пулеметный расчет заправлял ленту. Сам командир сидел у костра, грелся. Завидев Киселева, Музыченко вскочил, подался навстречу. Взор внимательный, подобострастный.

— Справился, Музыченко, все тихо? — бросил сходу разведчик.

— А як же. Супчики упакованы, не в обиде. Хлопцы расставлены, несут дежурство. Скоро…

— Мы идем в караульное помещение, — оборвал Киселев командира группы. — Сидеть тихо, как мыши под веником. Станцию не отключать, быть на связи. Следите за мостом. Под центральной опорой заложена взрывчатка. В случае раскрытия и нападения англичан отразить атаки, не дать взорвать мост. Этого, — Киселев махнул в сторону пленного, которого придерживал лапищей Следопыт, — к остальным. Не спускайте с пленных глаз, чтобы не убежали. Приказ ясен?

— Так точно.

— Повтори.

— Если нападут англичане — отразить атаки. Не дать взорвать мост. Пленных держать под охраной. Быть на связи.

— Хорошо, бывай. Следопыт, веди группу. Ты у нас один зрячий. Надо успеть закрепиться, рассветает. Сирень рядом. Если что, ответь. Пароль — Норфолк. Бегом!

Степан забросил винтовку за спину, прихватил браунинг и спешно вышел из укрытия. Шел не оглядываясь. Взор и слух устремлены вперед. Рядом с ним налегке бежала Инга. Киселев с группой сзади. Подкрались к зданию быстро, незаметно.

Караульное помещение, подсвеченное фонарями, представляло каменный одноэтажный дом без проволочного ограждения. У входа прохаживался часовой.

— Стой! Кто идет? Пароль? — раздалась резкий окрик.

Киселев смело выдвинулся вперед, пошел навстречу часовому, шепнув Инге:

— Следуй за мной.

— Стой! Кто идет? Пароль? — еще резче выкрикнул часовой. Щелкнул затвор.

— Норфолк, — выдавил сквозь зубы разведчик.

— Кто вы? Цель вашего прибытия… сэр? — часовой при свете фонаря узнал по форме американцев.

— Инга, отвечай. Мы смена караула, десантники 506-го парашютно-десантного полка 101-й дивизии, — шепнул Киселев. — Не молчи, говори смелее.

— Смена караула. Приказ Айка, — выкрикнула, не оробев, девушка. — Я представитель Верховного штаба лейтенант Дайсон. Солдат, вызывай начальника караула. Быстрее.

Часовой смутился, опустил карабин.

Киселев ухмыльнулся, видя совсем юного неопытного английского солдата. «Видимо, из тыловиков подобрали, — подумал он. — Всех бросили закрывать прорыв».

Солдат крутанул ручку телефона, заикаясь, доложил о случившемся. Начальник караула выскочил из помещения опрометью, не надев шинель. Стройный моложавый офицер, лейтенант интендантской службы, выглядел достойно, даже щегольски. Китель цвета хаки с открытым воротом, галстук, рейтузы такого же цвета, коричневые ботинки до щиколоток с обмотками, портупея — все было новенькое, подобранное по размеру. Не хватало лишь стека.

— Лейтенант Харрис, — представился начальник караула, приложив руку к новенькой фуражке с невысокой тульей и широким козырьком. Его взор был обращен на Киселева как на старшего по званию.

— Капитан Адамс, — смело ответил разведчик, на ходу придумав фамилию.

— Сэр, предъявите ваше письменное распоряжение. Я не получал из штаба никаких приказаний на ваш счет.

— Лейтенант! — вступила в разговор Инга. — Вы не очень приветливы. Здесь не место встречать доблестных десантников. Ведите к себе. Предложите бутылочку виски. Наши рейнджеры продрогли, они голодны. Их нервы ни к черту после поражения под Нешато. Не злите их, пока они не разнесли ваш караул.

— О да! Извините, лейтенант.

Харрис перевел взгляд на группу десантников, стоявших позади. Глаза округлились от увиденной картины. Русские десантники, словно каменные изваяния, набычившись, плотной стеной обступали капитана. Лица обветренные, небритые, щеки впалые, в глазах решимость и бойцовская злость. Кое-кто покусывал ремешок каски, словно ленточку бескозырки. Оружие наготове к бою. Особенно был ужасен гигант, который одной рукой удерживал тяжелый пулемет с коробкой, причем палец лежал на спусковом крючке. Легко, непринужденно, словно бейсбольной битой, он водил стволом вправо-влево и приветливо улыбался. В глубине глаз гиганта небывалая грусть и ожесточенность.

— О да! Простите, господа, — еще раз извинился офицер, с трудом отвернувшись от Следопыта, который удерживал его внимание невидимыми нитями. Лейтенант сразу почувствовал эту внутреннюю силу, которая не отличалась по мощи от физической. Ему остро захотелось быстрее избавиться от этой силы, он добавил, опустив глаза: — Я вижу, что ваши парни устали, но пришли строгие указания быть начеку. Ползут слухи, что боши приближаются к городу.

— Поэтому Айк и приказал укрепить оборону моста более надежными американскими частями. Вы против приказа Верховного главнокомандующего?

— Сэр, вы подтверждаете слова лейтенанта Дайсона?

— Да, сэ-эр! — выдавил развязно Шлинке и незаметно кивнул Следопыту.

— Хорошо, идите за мной. Пропустить!

Как только за лейтенантом и разведчиками закрылась входная дверь, десантники тут же скрутили часового и окружили караульное помещение. Внутри здания захват караула прошел не менее быстро. Следопыт, войдя в караул, молниеносно подскочил к пирамиде с оружием и закрыл ее собой. Михаил вскинул автомат, направил ствол на бодрствующую смену.

— Что происходи, сэр? — растерялся Харрис, хватаясь за кобуру.

— Не дергайся, лейтенант! Аппендикс прострелю! — выдавил Шлинке враждебно. Холодный ствол кольта уперся в тощий живот британца.

На помощь офицеру из числа караульных отделились два рослых солдата. Они с устрашающим рыком бросились на смершевца. Но, не добежав до Киселева, словно бейсбольные мячи, подлетели в воздух и шумно спикировали на кафельный пол. Хруст ломающихся костей и дикий вой сопровождали их взлет и падение. Следопыт успел сделать резкий выпад вправо и вперед и стволом тяжелого пулемета нанес со страшной силой двойной колюще-режущий удар с прокрутом вокруг оси. Двое солдат со вспоротыми грудинами и переломанными ребрами катались по полу от боли.

— Я же сказал, смена караула! — гаркнул оглушительно Шлинке в обезумевшее от страха лицо Харриса. — Сирень! Переведи! Народ какой-то непонятливый. Пистолет давай! Ну! — разведчик бесцеремонно вытащил оружие из кобуры начальника караула, тот не сопротивлялся.

— Вперед! — Киселев толкнул брита в его комнату. — Медведь, Сирень — ко мне. Следопыт, проследи за всеми, только без зверств. Первый раз вижу, как ты сделал врагу харакири. Усыпи, чтобы не мучились.

Войдя в комнату начальника, Шлинке наклонился к бледному, как полотно, лейтенанту, присевшему на стул — бедолагу ноги не держали, — и спросил грозно:

— Где карта минирования моста? Говори!

— Матерь Божья, Матерь Божья, — бредил офицер вздрагивающими губами, — не дай погибнуть. Прости и помоги. Я не хочу умирать.

— Что с ним?

— Молится.

— Что делает?

— Просит прощения у Божьей Матери. Не хочет умирать.

— Это